Камиль Гижицкий - Нил – река большого приключения

Дальнейшие объяснения капитана прервал радостный крик Дзики, которая с ловкостью газели бросилась приветствовать поднимающихся в это время по трапу обоих сотрудников фирмы «С. Горай и В. Равич». Господа обняли своих детей, а потом перешли к продолжительной беседе с капитаном и штурвальным, касающейся, очевидно, приготовлений к запланированной экспедиции. Мальчик только теперь узнал с удивлением, что отлов зверей будет происходить совершенно иным способом, то есть не при помощи применяемых до сих пор ловушек, ям и сетей, а с помощью… усыпления. Заряд, выстреливаемый из специально сконструированного для этих целей духового (воздушного) ружья, представляет собой ампулу с заключенным в ней автоматически действующим шприцем. В момент попадания заряда в зверя из шприца высовывается игла, и, углубляясь в его тело, вводит мгновенно действующее жидкое усыпляющее средство. Два маленьких заусенца, которые при ударе заряда вцепляются в кожу, не позволяют ампуле упасть во время бегства зверя, и это гарантирует проникновение в мышцы всего содержимого снотворного.

Разговор происходил, очевидно, на арабском языке, родном для капитана и на котором оба поляка говорили отлично, хотя, может быть и не так свободно, как их дети, с колыбели воспитанные в Хартуме.

Яцек хорошо представлял, каким ценным для его отца и пана Равича было мнение Мохаммеда, считающегося в Судане одним из лучших знатоков водных дорог этого края, поэтому даже не удивился, что они в самых мельчайших деталях согласовывали с ним все подробности экспедиции. Знал он также из уроков географии и из множества прочитанных им книжек о путешествиях, что Горный (Верхний) Нил является рекой неимоверно капризной, и уровень его вод зависит от погоды и количества дождевых осадков. Название Горного Нила оправданно, собственно, только на территории Уганды, потому что действительно там он прокладывает себе дорогу через гористую местность. В то же время на север от Монгаллы река превращается в широко расплывшиеся, почти бескрайние болота. Тропические леса, через которые он течёт в Уганде, постепенно раздвигаются всё более на восток и запад, и только отдалённой узкой синеющей на горизонте полосой замыкают океан слоновых трав, камыша и папируса. Сезон дождей сопровождается здесь почти всегда периодом больших наводнений. Громадные массы воды не умещаются в русле реки и широко разливаются, и вместе с Горным Нилом разливается также Бахр-эль-Газаль, а также многочисленные притоки обеих рек, что превращает огромную территорию, насчитывающую многие десятки тысяч квадратных километров, в одно бескрайнее, закисающее болото, через которое прокладывает себе путь широкий, бурный, почти чёрный поток реки. В это время это самая большая на свете непрерывная территория топей.

После спада уровня воды Бахр-эль-Джебель и Бахр-эль-Газаль образуют на залитых территориях коварные озерца и омуты, заливы и каналы, а всё это окружает чащоба камышей, тростников, папирусов и высокой слоновой травы (от 5 до 6 метров). Эта чащоба связана сетью водорослей, вьющихся растений и водяной капусты, а озёрца и заливы покрывает толстый ковёр водяных лилий и ряски. В некоторых местах водоросли и плавающие острова задерживаются на выступающих из воды ветвях амбачи 23 23 Амбач – водное растение, создающее густые кустарниковые скопления в русле реки. , и тогда возникают преграды, загораживающие судну дальнейшую дорогу. Только очень опытные и испытанные моряки, знающие всяческие тайны Бахр-эль-Джебель, представляют, как отыскать надлежащее направление и выход из лабиринта каналов, заливов и топких болот.

Разливы оказывают огромное влияние на положение диких зверей, живущих на прибрежных лугах и в степях, поскольку нередко вынуждают стада антилоп, газелей и буйволов к поиску пастбищ и удобных водопоев в других, часто очень отдалённых районах. За антилопами следуют львы и другие хищники, в результате случается так, что окрестности, год назад кишащие всякого рода зверями, – внезапно пустеют, как будто коснулась их эпидемия. То же самое происходит и со стадами слонов, если вода заливает слишком высоко прибрежные тростники и травы, представляющие их излюбленный корм.

Яцек слышал порой сетования охотников, посещающих отца, которые, отправившись на Бахр-эль-Джебель или Бахр-эль-Газаль и, следовательно, в местности, известные огромным количеством всяческих зверей, возвращались разочарованные, с такой ничтожной добычей, что даже стыдились говорить об этом. Поскольку успех экспедиции – это прежде всего поимка королевской цапли (китоглава) и нильских козлов – в большей мере зависел от опытности Мохаммеда, знающего топи обеих рек лучше, даже чем африканцы, живущие на этих берегах, подросток впитывал каждое его слово, с не меньшим вниманием, нежели это делали оба взрослых человека. Только Дзика зевала время от времени, но Яцек точно знал, что именно под ее маской скуки скрывается большая заинтересованность беседой.

Когда наконец были обсуждены последние подробности экспедиции, определено необходимое количество запасов продуктов питания, приборов, инструмента, а также складных клеток для зверей – хозяева судна попрощались с капитаном и вместе с детьми прошли на тенистую веранду здания клуба. Команда «Нефертити» запустила в движение машины, корабль дрогнул, дал предупредительный сигнал и, легко отчалив от мола, поплыл к своей пристани на правом берегу реки, оставляя за собой борозду вспененной воды.

В течение нескольких последующих дней, Яцек жил как в лихорадке. Он неустанно кружил между двумя районами города, а точнее говоря, между отцовским домом, бунгало пана Равича и пристанью, к которой была пришвартована «Нефертити». Он то помогал отцу в упаковке оружия и фотографического снаряжения, то снова ехал с Мохаммедом за покупками в Омдурман или же притворялся, что помогает в работах на «Нефертити». Тем временем, однако, он чаще посиживал в маленькой каюте, которая во время экспедиции предназначена была ему для проживания. Яцек повесил на стене свою малокалиберную винтовку, охотничью сумку, полную патронов и приспособлений для чистки ружья, а рядом фотоаппарат. Маленькую же кинокамеру, которую подарил ему пан Равич в день рождения, он поместил вместе с запасной киноплёнкой в стальной водонепроницаемый ящик. В два других, значительно больших, стальных герметически закрываемых чемодана он сложил бельё, туалетные приборы, коробки для бабочек и снаряжение для ловли и консервирования насекомых.

На судне он часто встречал Дзику, которая хозяйничала здесь, как у себя дома. Яцек вынужден был признаться себе в душе, что справлялась она с хозяйственными делами, как опытная женщина.