Кайли Рид - Такой забавный возраст

– Да все в порядке. Со мной все нормально, честно. – С этими словами Эмира погрузила руки в картонный пакет, который принесла с собой и поставила на пол, под рюкзаком на крючке. Из пакета она вынула маленькую прозрачную чашу, перевязанную под ободком оранжевой ленточкой; в чаше плавала ярко-желтая золотая рыбка.

– О, Эмира. – Аликс приложила руку к сердцу. – Это что, от вас?

– Ага.

Эмира поставила чашу на каминную полку рядом с бумажным самолетиком, на котором было написано: «Подарки приземляются здесь!» Пока Эмира поворачивала чашу, чтобы виден был оранжевый бантик, Аликс вспомнила. Да. Точно. Эмира спрашивала, можно ли подарить Брайар на день рождения рыбку, – спрашивала их обоих, ее и Питера, несколько дней назад. Аликс даже не подумала, что это может быть настоящая рыбка, потому что слушала вполуха, но вот пожалуйста: живая, золотая, плещется. Эмира заранее красиво обвязала крошечный аквариум ленточкой, но бантик по пути примялся, и теперь концы печально свисали.

Через две минуты после чересчур раннего появления первых гостей одного из них, трехлетнего, вырвало рядом с унитазом, и он разрыдался, растерянно подвывая. Едва все было вытерто и поток извинений иссяк, как явилась компания коллег Питера из «Новостей Филадельфии». Аликс включила музыку, подошла к двери и сказала: «Привет, мы, кажется, однажды уже встречались, я Аликс». (Знакомясь, она всегда произносила свое имя по слогам, А- ликс , подчеркивая «и» во втором слоге.)

Глядя на Питера, никто бы не догадался, что он старше Аликс на восемь лет, – подтянутый, живот не торчит, светлые волосы подстрижены по-мальчишески, – но в окружении его коллег Аликс вдруг почувствовала себя так, словно это к ее родителям пришли гости и она ждет не дождется, когда уже можно будет скрыться в своей комнате и смотреть клипы. На Питеровых сотрудницах были облегающие платья с пышными юбками и крупным цветочным принтом и туфли на платформе или лодочки на шпильках. Даже у единственной среди них чернокожей волосы были коротко подстрижены, начесаны и мелированы. К тому же эти дамы явно обожали массивные яркие ожерелья с крупными камнями и бусинами, словно для карнавальных костюмов. Мужчины в брюках цвета хаки и футболках поло все как один походили на повзрослевшего Кена, друга Барби.

Самой популярной темой беседы стало разбитое окно. Накануне, еще не зная о происшествии в «Маркет депо» и ожидая, пока полицейские допишут рапорт, Аликс беспокоилась: что, если коллеги Питера испытывают те же чувства, что и старшеклассники школы «Бикон Смит»? Вдруг его карьера в Филадельфии закончилась, не успев начаться… и вдруг его возьмут обратно в Ривердейл… это было бы в каком-то смысле круто, потому что означало бы, что она вернется в Нью-Йорк… Однако реакцией новостников на дырку в стекле оказалась странная, замешанная на злорадстве гордость за «свое поле». Создавалось впечатление, что Питера, новичка в их городе, дразнят и шпыняют, потому что так положено. Они требовали подробностей. Они хохотали и говорили: «Да не парься». Они чокались с ним пивными бокалами и говорили: «Добро пожаловать в Филадельфию!»

Никто из гостей слыхом не слыхал об Аликс и о «Собственном почерке». Прихлебывая газировку под «Кидз Боп» и Майкла Джексона, Аликс решила считать свою анонимность условием исследовательской задачи: разработать самопрезентацию, которая, может быть, пригодится для текста на суперобложке (этот текст был одним из множества дел, к которым она пока даже не подступалась). Однако все ее попытки описать себя потерпели крах.

– А-а-а, то есть вы не то что пишете книгу, – сказала одна женщина. – Это скорее как… как там эта штука называлась, «Пост Сикрет»? Помните? Такой проект, типа «отправь свой секрет анонимно по почте»? И это было, как бы сказать… до жути похабно?

– Мы смотрели такое безумное кино – «Она»… [4] И все-таки именно «Она» (Her, 2013) – фантастическая мелодрама Спайка Джонза с Хоакином Фениксом в главной роли; «Оскар» за лучший оригинальный сценарий. или «Оно»? «Оно», да? – вступила в разговор другая и обернулась к мужу за подтверждением, а когда он не вспомнил, все равно продолжила: – Может, даже «Они». Неважно. Короче, там у героя была работа – писать за других любовные письма. За людей, которых он в жизни не видел. Очень странно. Вот это вы и делаете?

Аликс притворилась, что услышала плач Кэтрин, и, вежливо извинившись, удалилась.

Лейни Тэккер, соведущая Питера, пришла с четырехлетней дочкой Беллой. С собой она принесла желтые розы, бутылку вина, стеклянную банку с завинчивающейся крышкой (внутри ингредиенты для печенья и рецепт) и подарки, завернутые в упаковочную бумагу, для Брайар и для самой Аликс. Приветствуя Аликс, она широко раскинула руки, и во взгляде ее явственно читалось: Ну наконец-то!

– У меня такое чувство, будто я вас знаю всю жизнь, – сказала она. – Обнимите же меня скорей. Вы теперь член семьи «Новостей Филадельфии».

Пока длилось объятие, Аликс дважды успела с надеждой подумать, что оно наконец-то исчерпало себя, но Лейни, растроганно гудя, прижимала ее к груди и легонько покачивала влево-вправо. Белла подошла к Брайар, обхватила ее и тоже стала покачивать – вперед-назад.

Раньше, на Манхэттене, Аликс ходила на детские дни рождения минимум дважды в месяц – с Рейчел, Джоди и Тамрой. Они сидели в углу, пили вино из бумажных стаканчиков и по очереди танцевали с детьми. Они шептались о нелепых пафосных излишествах вроде шоколадных фонтанов или фотосессий для малышей; они закатывали глаза, видя, что маленькие подарочки для гостей украшены монограммами, или наблюдая за аниматорами – диснеевскими принцессами, почему-то все как одна из Нью-Джерси. Но эти люди, гости на совсем простом дне рождения Брайар, изощрялись чуть ли не вдвое усерднее. Все эти женщины, одетые так, будто специально притворяются жительницами Верхнего Ист-Сайда, а не как если бы они действительно там жили или хотя бы разок бывали. Невозможно же поверить, что им удобно на этих шпильках, – и почему тут нет никого в джинсах? Аликс чувствовала себя чужеродным телом, к тому же довольно крупным, отчего было особенно неуютно.

Но Питер – Питер всегда, неизменно, улыбался на всех ее бизнес-завтраках, вечеринках и совещаниях. Питер сидел с ней рядом до глубокой ночи и клеил марки на пять сотен писем, написанных школьницами самим себе в будущее. Питер укладывал детей, когда ее семинары затягивались до позднего вечера, и уверял Брайар, что мама зайдет ее поцеловать в тот же миг, как вернется домой. Напоминая себе об этом, Аликс старалась высмотреть среди этих людей кого-нибудь, с кем у нее было бы хоть что-то общее; кого-нибудь, кто плюхнул бы своего ребенка перед телевизором рядом с Брайар, и у нее, у Аликс, это не вызвало бы внутреннего протеста; кого-нибудь, с кем она могла бы ходить на йогу. Но эти женщины были столь же милы и приветливы, сколь старомодны и до обидного скучны. Лейни, соведущая Питера, нежно погладила лямку комбинезона Аликс. «Всегда хотела попробовать что-нибудь такое, – сказала она, – но боюсь, что втиснусь, а потом не вылезу», а после, наклонившись, заговорщицки спросила, как Аликс умудряется пи́сать в этой штуковине.