Амо Джонс - Серебряный лебедь

Amo Jones

THE SILVER SWAN

Copyright © 2017. The Silver Swan by Amo Jones.

Published by arrangement with Bookcase Literary Agency and Andrew Nurnberg Literary Agency Cover: Jay Aheer from Simply Defined Art

© Солдатова П., перевод на русский язык, 2022

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

Меня окружают бесконечные школьные коридоры, и я внутренне готовлюсь к своему первому дню в Подготовительной академии Риверсайд. Вокруг слышны звуки хлопающих шкафчиков и хихикающие голоса, но все, чего бы мне сейчас хотелось, – это пойти на могилу моей мамы. Отец перевез нас через весь штат, потому что нашел свою «единственную». Я начинаю думать, что он не умеет считать. Это будет его третья «единственная» после маминой смерти.

Дойдя до своего шкафчика, я открываю его, кладу внутрь новенькие учебники и достаю расписание занятий. Математический анализ [1] В американской системе образования математический анализ входит в обязательный курс изучения. . Прекрасно. Мои кожаные браслеты стучат, я закрываю дверцу шкафчика и отправляюсь на урок. Сейчас сентябрь, так что, по крайней мере, я еще ничего не пропустила.

Остановившись на пороге класса, я смотрю на свой листок, чтобы убедиться в том, что номер нужной аудитории совпадает с цифрами на двери. Стараясь не обращать внимания на то, что на меня таращится около двадцати пар глаз, я нахожу способ выкрутиться:

– Это кабинет математического анализа?

Ко мне подходит человек, который, по-видимому, является учителем. За очками в темной оправе виднеются усталые глаза, а седина выдает возраст.

– Да, Мэдисон Монтгомери?

Сглотнув, я киваю.

– Да, это я.

– Добро пожаловать в Риверсайдскую академию. Я мистер Уорнер. Почему бы тебе не присесть?

Я улыбаюсь ему и, сжимая книги, иду к толпе сидящих на стульях студентов, а вокруг меня нарастает шепот.

– Мэдисон Монтгомери? Разве это не та девочка, чья мать убила девушку своего отца, прежде чем покончить с собой?

– Ты уверена? – спрашивает ее подруга, скептически глядя в мою сторону. – В газетах она казалась намного красивее.

– Да, это определенно она. Ее отец очень богат. Он из old money [2] Old money – семьи высшего класса, получившие богатство в наследство. , а мать была скучающей домохозяйкой, которая поймала своего мужа на измене. Поэтому она заколола женщину до смерти, а потом выстрелила себе в голову – из дробовика Мэдисон.

Когда я опускаюсь на свое место, воздух начинает сгущаться.

– Ее дробовик? У нее есть дробовик? Фу. Лучше держись от нее подальше. Она может быть такой же сумасшедшей, как и ее мать.

Они смеются до тех пор, пока мистер Уорнер не щелкает пальцами, требуя внимания. Я ненадолго закрываю глаза, теряя всякую надежду на то, что смогу начать новую жизнь в новой школе. Ничто и никто не мог дать мне «новое начало». Кого я обманываю?

На первой перемене я иду к главному входу и сажусь на одну из ступенек. Планировка школы позволяет учащимся использовать лестницу для того, чтобы сидеть на ней во время ланча и перемен. Холл заполнен учениками, поэтому я предпочитаю обедать здесь, где солнечно и не так… людно.

– Привет! – раздается веселый голос, я оглядываюсь назад и вижу девушку размером с фею пикси.

Ее крошечное тело облачено в изысканную брендовую одежду, а белокурые волосы сияют на солнце. Я не могу не заметить того, что на месте металлических и кожаных браслетов, оплетающих мои запястья, у нее серебро и золото. Я сразу понимаю, что мы не сможем быть друзьями.

– Привет. – Я заправляю каштановые волосы за ухо.

Она все равно садится рядом со мной, откусывая бутерброд.

– Я Татум. Ты ведь новенькая?

Я киваю, слизывая сок от яблока с большого пальца.

– Ага. Извини, ты, наверное, не хочешь, чтобы нас видели рядом.

Она отмахивается от моих слов.

– Я знаю о тебе все. Мэдисон Монтгомери, семнадцать лет. Дочь убийцы, которая затем застрелилась. У отца целая куча денег. Приехала из Беверли-Хиллз в Хэмптонс. Я что-то пропустила?

Я медленно моргаю, прежде чем прищуриться.

– Ты забыла упомянуть мой дробовик.

Она нервно хихикает.

– Я знаю. Я просто надеялась, что это неправда.

– Вот как. Ты, наверное, все-таки не хочешь, чтобы нас заметили.

Я снова переключаюсь на свое яблоко.

Она качает головой.

– Нет, мы с тобой будем настоящими друзьями.

После перерыва я отправляюсь на следующий урок, и не успеваю я опомниться, как уже звенит звонок на обед. Татум настаивает на том, чтобы устроить мне экскурсию по школе, показывая на разные классы и рассказывая о том, куда я могу записаться. Во время обеда мальчики приходят со своей стороны школы, и мы все встречаемся в столовой, которая разделяет женскую и мужскую половины академии. Что касается богатства, все здесь, кажется, стоят примерно в одном ряду с Биллом Гейтсом, и я всерьез задаюсь вопросом, как, черт возьми, моему отцу удалось меня во все это втянуть. Да, мы богаты, но в этой школе есть и кое-что еще. Чтобы попасть сюда, ко всему прочему необходимо быть высокого происхождения.

Мы заходим в кафетерий, и Татум указывает на мою юбку.

– Ты можешь дополнить школьную форму аксессуарами. Мы можем подшить ее покороче, если захотим.

Моя школьная клетчатая юбка заканчивается чуть выше колен, и длина меня полностью устраивает. Я не хочу привлекать к себе еще больше внимания, поэтому отвергаю ее предложение.

– Спасибо, – сухо отвечаю я, прежде чем взглянуть на двери, которые открываются с мужской стороны. Компания парней проталкивается в двери, разговаривая и пересмеиваясь. Они моментально подчинили себе окружающую атмосферу. Их ухмылки дерзкие и самоуверенные.

– Кто они? – спрашиваю я, кивая головой в сторону компании, идущей к стене в дальнем конце правого крыла.

– Это – неприятности, – бормочет Татум, занимая свободное место за одним из столиков для пикника. Я внимательно за ними слежу. Они все горячие, очень горячие. Татум поворачивается, следя за моим взглядом.

– И эти стервы – тоже неприятности, – пробурчала она, указывая на девочек, которые сплетничали на уроке математического анализа.

– Что ты подразумеваешь под неприятностями? – спрашиваю я, игнорируя ее слова о девочках и отводя глаза от этой суеты.

– Я имею в виду, что они преуспевающие придурки, владеющие этой школой, и когда я говорю «владеют», то подразумеваю это совершенно буквально – по крайней мере, для Нейта. Здесь они управляют всем. Ученики Риверсайда – всего лишь пешки в их мерзких запутанных играх. Им принадлежит эта школа, Мэдисон.