Клэр Чемберс - Простые радости

Приняв приглашение, Джин столкнулась с двумя новыми проблемами: как оставить мать на добрую часть воскресенья и чем ответить в свою очередь. Первая проблема решилась чудесным образом как-то вечером по дороге от врача. Она ехала на велосипеде, а впереди с трудом поднималась в гору, волоча несколько разбухших авосек с продуктами, Уинни Мэлсом, знакомая матери с тех времен, когда она еще ходила в церковь.

Однажды возникли разногласия по поводу ежегодного сбора подарков для бедных детей прихода. Кто-то заявил, что вязаные игрушки, набитые резаными нейлоновыми чулками, это негигиенично. Миссис Суинни, которой нравилось вязать куколок, оскорбилась и в церковь ходить перестала. Она была не особенно верующей, да и службы ей не нравились, так что потеря была невелика.

Джин налегла на педали и поехала рядом с миссис Мэлсом, которая от неожиданности испуганно вскинула голову.

– Здравствуйте. Давайте я вам помогу, – сказала Джин, слезла с велосипеда и освободила сопротивляющуюся женщину от сумок, пристроив одну в корзинку, а две другие – на руль.

– Вы очень любезны, – сказала миссис Мэлсом, которая не сразу опознала Джин и отказалась от мысли, что ее грабят средь бела дня. – Напрасно я купила столько – больше, чем могу унести. Как хорошо, что вы проезжали мимо.

Они вместе пошли вверх по холму, Джин вела велосипед. Миссис Мэлсом жила в одном из викторианских коттеджей на Кестон-роуд, немного дальше, чем Джин. Она вспомнила, что у Мэлсомов имеется дочь Энн, которая, как и Дорри, живет за границей. Боль разлуки когда-то связывала двух матерей – до известного предела. Энн, в отличие от Дорри, регулярно приезжала домой.

– Как дела у Энн? – спросила Джин.

– О, прекрасно. Как раз вчера получила от нее письмо. Она пишет каждые две недели.

– Дорри тоже, – ответила Джин, чтобы не ударить в грязь лицом – скорее ради матери, чем ради Дорри.

Когда-то это так и было, а сейчас, похоже, даже такая мизерная жертва стала для нее непосильной. Светская жизнь в Китале – теннис, коктейли, читка пьес – не оставила места даже для такого скромного акта дочернего внимания. Джин привычно почувствовала, как в ней закипает негодование, и постаралась его подавить. От него одно несварение.

– Я все собираюсь навестить вашу матушку. Слышала от кого-то, не помню от кого, что она уже почти не выходит из дома.

– Да. Она не очень твердо держится на ногах. Потеряла уверенность.

Эту часть правды можно было сообщать посторонним, не испытывая неловкости.

– Может, она будет рада гостям?

– Будет. – Джин пришлось постараться, чтобы в голос не прокрались нотки отчаянного желания. – Ей бывает немного одиноко в исключительно моей компании.

– Может быть, мне заскочить в выходные?

Внушить миссис Мэлсом, что идеальное время – воскресенье днем, удалось почти без маневров. Джин оставалось только осторожно преподнести этот план матери – она может возмутиться, что к ней пытаются приставить няньку. О своих собственных намерениях она решила не упоминать, пока визит Мэлсом не будет утвержден.

Самым благоприятным моментом для такого разговора был конец четверга, вечер мытья головы. Пока матери приводили в порядок волосы, она была сама покладистость и благодарность. Мать нагнулась над раковиной, а Джин втирала ей в волосы шампунь “Сансилк” и смывала пену водой из кувшина. Потом она уселась на кухне с наброшенным на плечи полотенцем и пакетом бигуди на коленях. С мокрыми волосами она выглядела совсем древней и беззащитной, и в ней едва можно было различить женщину. У Джин защипало в глазах от нежности, когда она провела расческой по почти голому черепу матери и приняла решение быть добрее.

– Встретила на днях миссис Мэлсом, – сказала она, подняла прядь волос и накрутила их на розовые нейлоновые бигуди. – Шпильку.

Мать передала ей шпильку и слегка поморщилась, когда Джин слишком туго натянула волосы.

– Она сказала, что собирается навестить тебя в воскресенье.

– Неужели? Интересно, что ей нужно.

– Ничего ей не нужно. Бигуди. Она просто хочет тебя проведать.

– Что ж, сама с ней будешь разговаривать. Мне нечего сказать.

Все пошло не так, как надеялась Джин.

– Уж тебе найдется, что сказать. Шпильку. Она не меня хочет видеть.

– Не знаю с чего бы. Мы с ней сто лет не виделись. Ай!

– Прости. Теперь дай желтую.

Мать порылась в пакете и передала наверх желтую. Желтые бигуди были потолще, со щетиной подлиннее и держались как нельзя лучше.

– Когда-то мы были вполне дружны.

– Именно. Компания пойдет тебе на пользу. Шпильку.

– Вряд ли она придет.

– Придет, конечно. Мы обо всем договорились. Я испеку вам вкусный бисквит. – Она моргнула. Местоимение ее выдало, и мать тут же ринулась в атаку.

– А ты сама где будешь?

– Я… Меня пригласили на чай Тилбери. Желтую, пожалуйста.

– В первый раз про них слышу.

– Я тебе рассказывала. Швейцарка. Я пишу про нее статью.

– В воскресенье? Тебя раньше не заставляли работать по выходным.

– Это светский визит.

– О. Ну что ж, раз так, придется мне одной развлекать миссис Мэлсом.

Они погрузились в молчание, Джин – втайне ликуя, что одержала победу, мать – подозревая, что ее переиграли. Но когда волосы высохли, улеглись аккуратным белым облачком и ее образ был восстановлен, развеселилась и она.

– Очень мило, спасибо, – сказала она, поворачивая голову сначала в одну, а потом в другую сторону, чтобы проверить, как она выглядит в двух ручных зеркальцах, которые Джин ей подставила.

Покончив с мерками, Гретхен извлекла тяжеленный каталог выкроек “Симплисити”, пролистала его до раздела платьев и предложила Джин поглядеть.

Выполненные акварелью иллюстрации изображали причудливую расу неправдоподобно стройных и высоких женщин с утянутыми талиями, укороченным телами и удлиненными ногами, которые завершались игриво оттопыренными пальчиками. Перед лицом этого карикатурного блеска сложно было не упасть духом, и Джин безучастно перелистывала страницы.

– Я мало понимаю в моде, – в конце концов произнесла она. – Выбирайте вы, что-нибудь не слишком сложное.

– Сложное меня не пугает. Его интереснее шить. Но я думаю, что простой крой вам подойдет больше. – Гретхен открыла каталог на странице, отмеченной загнутым уголком. – Думаю, на вас это будет смотреться элегантно.

Это было приталенное цельнокроеное платье с круглым воротом, белым кантом и рукавом три четверти. В изображении художника оно выглядело чрезвычайно элегантно, но, очевидно, на фигуре Джин четырнадцатого размера (если кое-что подправить) будет по-другому. И все же на нее произвело впечатление, что Гретхен, ничего заранее не обсуждая и не зная о ее вкусах, выбрала из этого огромного ассортимента именно то, что она и сама могла бы выбрать и даже, может, носить с удовольствием.