Мэриэнн Кронин - Сто лет Ленни и Марго

Я задернула шторку вокруг кровати и приняла задумчивую позу. Отец Артур сказал, что и хотел бы дать людям ответы, да не может. Каким бессильным, должно быть, чувствуешь себя в этой роли: люди вечно задают тебе вопросы, и ты не может ответить. Священник без ответов – все равно что человек, который плавать не умеет, а его то и дело просят: научи. И он невероятно одинок, это ясно. Я знала, всегда знала, что никаких ответов за тяжелыми дверями часовни не найду. Вместо них я нашла того, кому нужна моя помощь.

Дня два я разрабатывала комплексный план привлечения пациентов в часовню. Нарисую несколько броских, но загадочных плакатов, может, даже внимание прессы удастся привлечь. Ребят с больничной радиостанции попробую, пожалуй, подговорить и передать часовне привет в эфире. На религию упирать не буду, лучше отмечу, как терапевтичны мои беседы с отцом Артуром, и, например, скажу между делом, что в часовне прохладно. Пациентам это понравится, ведь температура воздуха в больницах в любое время чуть выше комфортной, будто согласно какому-то закону. Такая, что ты всегда немного липкий. Но не такая, чтобы жарить маршмеллоу.

Новенькая Медсестра отвела меня к часовне, и я, желая убедиться, что отец Артур в настроении обсуждать маркетинг, заглянула в щель приоткрытой двери. Но он был не один.

Напротив отца Артура стоял мужчина в точно таком же костюме – белый воротничок, строгая темная рубашка и брюки. Они обменялись рукопожатием, и незнакомец покровительственно обнял две соединенные руки другой рукой, будто укрывая от холода или сильного ветра, который может оторвать их друг от друга, а значит, расстроить достигнутое соглашение.

Мужчина был темноволосый, темнобровый. Неопределенного возраста. Он улыбался. По-акульи.

– Там кто-нибудь есть? – спросила Новенькая Медсестра.

– Ага, – шепнула я.

В этот момент мужчина без возраста направился к выходу. Я едва успела выпрямиться, как дверь открылась, а стоявшие за ней незнакомец и отец Артур уставились на меня.

– Ленни, какой сюрприз! – воскликнул отец Артур. – И давно ты тут ждешь?

– Вам удалось! – сказала я. – Удалось кого-то завлечь.

– Что, прости?

– У вас новый посетитель! – Я повернулась к мужчине без возраста: – Здравствуйте, еще один друг Иисуса или отца Артура!

– А! Ну, вообще-то, Ленни, это Дерек Вудс.

Дерек протянул руку. Сказал невозмутимо:

– Здравствуй!

Я сунула проект спасения часовни под мышку и пожала ему руку.

– Дерек, это Ленни, – пояснил отец Артур. – Она здесь частая гостья.

– Очень приятно, Ленни. – Дерек улыбнулся мне и Новенькой Медсестре, неловко топтавшейся у дверей.

– Честно говоря, я так рада, что сюда приходит кто-то, кроме меня. Вы первый, кого я вижу здесь за несколько недель. – Отец Артур опустил глаза в пол. – Поэтому от лица фокус-группы спасителей часовни хочу поблагодарить вас, что отдали ей предпочтение.

– Фокус-группы? – Дерек повернулся к отцу Артуру.

– Прости, Ленни, я не совсем понимаю… – Отец Артур глянул на Новенькую Медсестру.

– Ничего, я все вам расскажу при следующей встрече. – Я обратилась к Дереку: – Надеюсь, вы уже поправляетесь.

– Дерек не пациент, – сказал отец Артур. – Он из часовни Личфилдской больницы.

– Ну, как бы там ни было, а все-таки на нашем счету еще один посетитель, и у меня есть план, как привлечь христ…

– Дерек согласился занять это место.

– Какое место?

– Мое. Увы. Я ухожу, Ленни.

Я почувствовала, как загораются щеки.

– Но я с большим удовольствием послушаю о твоих планах относительно часовни. – Дерек положил руку мне на плечо.

И тогда я отвернулась.

А потом убежала.

В сентябре прошлого года в больницу наняли временную сотрудницу.

Служба по обеспечению взаимодействия с пациентами и их благополучия понесла большие потери в результате двух увольнений по собственному желанию и одной беременности. Временная Сотрудница, имевшая, как большинство ей подобных, слишком высокую квалификацию, только что окончила Хороший Университет с Хорошей Степенью по Хорошей Специальности. Вот только рынок уже насытили другие Хорошие Выпускники не менее авторитетных учреждений, поэтому она и ухватилась за вакансию временного помощника по административным вопросам в больнице Глазго “Принсесс-ройал”. Неважно, что работа эта не имела никакого отношения к ее диплому в области искусства или карьерным целям – она рада была не прозябать больше на улице вместе с другими выпускниками 2013 года.

Временную Сотрудницу немедленно заняли делом, и несколько месяцев она работала не покладая рук – вводила данные, делала копии, поглядывая в окно на больничную парковку и тоскуя по студенческим годам. И вот однажды в беседе со своим начальником – большим мужчиной, благоухавшим поддельным дизайнерским парфюмом, купленным на рынке, она упомянула статью, которую недавно прочла (чем так возбудила любопытство начальника, что он даже поднял голову от смартфона), – о благотворительном художественном фонде, выделяющем больницам и интернатам немалые деньги на программы арт-терапии для пациентов.

Начальник сказал ей, что сегодня сам сделает копии документов, и на месяц Временная Сотрудница забыла и думать про всякую офисную дребедень. Она составляла заявку на финансирование, договаривалась о ценах с подрядчиками, общалась с поставщиками художественных принадлежностей и заполняла несметное множество документов по охране здоровья и технике безопасности, необходимых, чтобы, пройдя сквозь юридические дебри, допустить тяжелобольных людей в помещение с карандашами и ножницами для рукоделия, которыми они могут нечаянно что-нибудь себе проткнуть.

Презентация заявки проходила в Лондоне, в головном офисе благотворительного фонда. Пока Временная Сотрудница ждала приглашения в конференц-зал, у нее так вспотели ладони, что на документе внизу остались мокрые пятна – пришлось просить временную сотрудницу фонда сделать копию.

Известие пришло в четверг утром, сразу после одиннадцати. Первый абзац – благодарим за обращение и бла-бла-бла – она пропустила и перешла ко второму, начинавшемуся так: “Ваш грант включает. Получилось. В больнице Глазго “Принсесс-ройал” будет художественная студия.

Над этой студией Временная Сотрудница работала как ни над чем и никогда. В пабе по вечерам наводила тоску на друзей, рассказывая последние новости декоративно-прикладного искусства в медицине. По выходным расписывала горшки для цветов, которые будут рисовать пациенты. Придумала три плаката с рекламой новой студии и даже освещение в СМИ обеспечила – репортажи в двух местных газетах и региональном выпуске новостей.