Брендон Тейлор - Настоящая жизнь

Один есть.

Осталось проделать то же самое еще пятьсот девяносто девять раз.

Уоллас опускает петлю. Начало положено.

Нематоды живы – уже легче. Уоллас ожидал худшего. Однако среди них оказалось больше стерильных особей, чем он ожидал, а это плохо, неспособные к размножению черви ему не подходят. Словно разгневанный божок, он швыряет их в пламя.

В его отсек проскальзывает Бриджит, одетая во что-то мягкое и серое, и садится на бывший стул Хенрика.

– Уолли, – раздраженно сообщает она. – Мамочка сегодня не в настроении.

– Небось бесится из-за моих нематод.

– Да, не повезло, – искренне сочувствует Бриджит. Она всегда хорошо к нему относилась, и в этом не чувствуется никакого подвоха. Нет ощущения, что она обходится с ним как-то по-особенному или ожидает что-то взамен за свою доброту. Но Уолласу, не привыкшему, чтобы люди просто так проявляли великодушие, предлагали безвозмездную помощь, именно это и кажется особым отношением. Бриджит откидывается на стуле, забрасывает ноги на стол Хенрика, а руки складывает на животе. – Забавно вышло, да?

– Что? – спрашивает Уоллас, на мгновение оторвавшись от микроскопа и подняв на нее глаза. В ее голосе ему слышатся какие-то подозрительные нотки.

– Да так, ничего, – отвечает Бриджит. – Просто забавно, что именно твои чашки пострадали. Как так вышло? И подумать только, ведь со всеми остальными, что лежали в инкубаторе, ничего не случилось… Ох, нет, я и так уже сказала слишком много, – она театрально прикрывает рукой глаза и тяжко вздыхает.

– На что это ты намекаешь? – Уолласа бросает в жар, внутри начинает рокотать ярость. Он разворачивается на стуле. Бриджит немного ниже его ростом, волосы у нее черные, а на носу веснушки. Она американка китайского происхождения, родом из Пало-Альто. Мать ее там работает кардиологом, а отец вынужден был довольно рано уйти на покой после того, как стартап, в котором он трудился, поглотил «Гугл». Прежде чем податься в науку, Бриджит занималась танцами. Связки плохие – вот что она отвечает, когда ее спрашивают, почему бросила. Но тело у нее по-прежнему очень гибкое и сильное, а под мягкостью характера скрывается твердость духа. На Уолласа она сейчас смотрит с заговорщицким азартом. Они – та еще парочка сплетников.

– Да ни на что конкретно. Нет-нет, я вовсе ни на что не намекаю. Просто Су-Йин, чьи чашки, как известно, лежали на полочке прямо под твоими, сказала мне, что с ними все в полном порядке. Ни крупинки пыли.

– Но это же чепуха какая-то, – отзывается Уоллас. И сам удивляется тому, как хрипло, пронзительно звучит его голос. Бриджит поднимает брови и разводит руками. Но вскоре на лице ее появляется мрачноватое, замкнутое выражение. Она спускает со стола ноги и подкатывается на стуле к Уолласу. На ее темных, сколотых в небрежный пучок волосах бликует яркий свет укрепленных под потолком ламп.

Понизив голос, она произносит:

– Уолли, я думаю, твои чашки нарочно кто-то изгадил. То есть, сама я ничего не видела. Не подумай. Но я бы не удивилась. Потому что Фэй говорила, что сам-знаешь-кто всю неделю околачивалась тут по ночам. А тебе отлично известно, что сам-знаешь-кто никогда не бывает в лаборатории позже пяти вечера.

– Сам-знаешь-кто – это Дана?

Бриджит громко шикает и демонстративно оглядывается по сторонам.

– А ты как думаешь?

Дана, девушка родом из Портленда или Сиэтла, или какого-то более мелкого города. Однажды, когда она только начинала тут работать, Уоллас заметил, что она неверно проводит хроматографию белковых препаратов. Он тогда подошел и постарался как можно тактичнее на это указать. «Дана, ты, похоже, взяла не ту упаковку реактивов. Знаю, они очень похожи, легко перепутать».

Накрыв рукой синюю с белым коробку, Дана нахмурилась.

– Ничего я не перепутала, – сказала она.

– О, – отозвался Уоллас. – Просто тут, сбоку, написано: «Реактивы для выделения ДНК».

Дана уставилась на него своими кошачьими орехового оттенка глазами и трижды прицокнула языком, выражая свое неодобрение.

– Нет, Уоллас, – медленно и твердо выговорила она. – Я не дебилка. И уж, наверное, поняла бы, если бы взяла не тот набор.

Такая бурная реакция Уолласа удивила, но, в конце концов, это ведь был ее лабораторный стол и ее эксперимент. Она имела право поступать, как считает нужным. Так что он, вспыхнув, отступил.

– Ну ладно, если тебе вдруг что-то понадобится…

– Не понадобится, – отрезала Дана.

Остаток дня Уоллас наблюдал за ней. Он тогда был на втором курсе, Дана – на первом. Им обоим не хватало опыта, они только учились. Что он мог знать? В конце концов, он сам всегда чувствовал себя в лаборатории неуверенно, не в своей тарелке. И предполагал, что и остальные чувствуют себя так же. Побаиваются слегка. Попросишь о помощи – а получится, что ты подставился. Ему хотелось объяснить Дане, что он понимает: признаться в том, что чего-то не знаешь, бывает очень страшно. Но, как правило, все тут с радостью придут на помощь. Хотелось показать, что он славный парень и отзывчивый коллега. Но в итоге кончилось тем, что Дана провела жирную черту. Он оказался по одну ее сторону, а сама она – по другую. Она была одаренной. А он нет.

В конце дня Дана стояла у колонки и разглядывала ее, не понимая, что пошло не так. Данные в распечатке, ясное дело, получились абсолютно бессмысленными. Если ей верить, белка в препаратах вообще не было. Но почему так вышло? Она ведь все делала по инструкции… Возле ее стола стояла Эдит и тоже разглядывала распечатку. Заметив Уолласа, она жестом подозвала его, и он смущенно направился к ним. За окном ровной темной пеленой опустилась ночь. И в стекле видны были их отражения.

– Уоллас, можешь что-нибудь об этом сказать? – спросила Эдит.

– О чем?

– Об эксперименте Даны. Она говорит, ты перепутал реактивы в наборах.

Уоллас, сдвинув брови, покачал головой:

– Нет. По-моему, Дана просто взяла не ту коробку.

Эдит развернула упаковку этикеткой к нему, и Уоллас прочел на этикетке: «Реактивы для выделения белка». Внутри словно плеснули скользкими чернилами.

– Ты же недавно проводил одновременную очистку? Наверное, после неправильно разложил реагенты. Нужно быть аккуратнее, Уоллас.

– Я все правильно разложил, – возразил он.

– Но почему тогда у Даны получились такие бессмысленные цифры?

– Ты же сам пытался меня предупредить, – звонко отчеканила Дана. И покачала головой: – Наверное, догадывался, что напортачил.

– Ты должен быть внимательнее, – сказала Эдит. – Я понимаю, что ты честолюбив и хочешь быстрее получить результаты, но ты должен быть внимательнее.

Уоллас судорожно сглотнул.

– Ясно, – ответил он. – Хорошо.