Лайза Дженова - Все еще Элис

– Семантика.

Элис верно рассчитала, что по крайней мере два-три человека ухватятся за возможность показать, что они в курсе дела и готовы помочь. Ее ничуть не пугало, что кто-то сочтет ее вопрос странным или удивится тому, что она не знает тему лекции. Студентов и профессоров разделяет дистанция огромного размера: возраст, багаж знаний, статус.

Плюс за семестр Элис успела продемонстрировать студентам свою компетенцию и имела оглушительный успех, читая курс литературы. Даже если бы кому-то из них пришло в голову поразмышлять на эту тему, они бы, скорее всего, решили, что профессора отвлекли более важные, чем курс «Психология 256», вопросы и у нее просто не было времени заглянуть в программу. Они даже подумать не могли, что Элис только что посвятила семантике целый час.

К вечеру солнечный день стал пасмурным и промозглым, начиналась зима. Прошлой ночью во время ливня с деревьев сорвало почти все оставшиеся листья, и зиму они встречали практически голыми. Элис вполне комфортно чувствовала себя в шерстяном костюме. Наслаждаясь холодным осенним воздухом и разбрасывая на ходу сухие листья, она не спеша шла домой.

В доме горел свет, на полу возле столика в прихожей стояли туфли и сумка Джона.

– Привет! Я дома, – сказала Элис.

Джон вышел из кабинета и уставился на нее, явно сбитый с толку и не в состоянии подобрать нужные слова. Элис тоже растерялась и уже начала думать, что случилось нечто ужасное. Ее мысли сразу обратились к детям. Она замерла в дверях и, собравшись с духом, приготовилась услышать самое страшное.

– Ты разве не должна быть сейчас в Чикаго?

– Что ж, Элис, твой анализ крови в порядке, магнитно-резонансная томография тоже, – сказала доктор Мойер. – Одно из двух: либо подождем месяца три, посмотрим, как у тебя дальше пойдут дела, как ты спишь и прочее, либо…

– Я хочу проконсультироваться у невролога.

Вдень, когда Эрик Уэллман устроил вечеринку в честь своего дня рождения, небо нависло, как перед снегопадом. Элис надеялась, что выпадет снег. Как и большинство уроженцев Новой Англии, она каждый год, как ребенок, радовалась первому снегу. И естественно, как и большинство уроженцев Новой Англии, в феврале она проклинала то, чего так ждала в начале декабря. К этому времени в ней уже росла ненависть к лопатам и сапогам, она мечтала о том времени, когда нежно-розовые и желто-зеленые краски весны сменят черно-белую зимнюю палитру. Но в этот вечер снег был бы настоящим подарком.

Каждый год Эрик и его жена Марджори устраивали вечеринку для всего факультета психологии. Это событие не подразумевало ничего экстраординарного, но его всегда украшали детали, которые грели Элис душу: Эрик с комфортом устраивался на полу в гостиной, там же на стульях и диванах рассаживались студенты и младшие сотрудники, Кевин и Глен боролись за обладание куклой Гринча, и все старались заполучить кусок легендарного чизкейка Марти.

Коллеги Элис были более чем талантливы, честолюбивы и непритязательны, в любой момент готовы прийти на помощь и вступить в дискуссию. Она считала их своей семьей. Может быть, потому, что у нее не было ни братьев, ни сестер, ни родителей. Или просто время года делало ее такой сентиментальной и подталкивало к размышлениям о смысле существования и своем месте в жизни. Может, и так, но не только.

Они были больше чем коллеги. Научные открытия, продвижение по карьерной лестнице и новые публикации – все эти события отмечались, но были еще свадьбы и рождения детей и достижения детей и внуков. Они вместе ездили по всему миру на конференции, и многие встречи совмещались с семейными каникулами. Они поддерживали друг друга во время неудач в исследованиях, вместе переживали отказы от грантов, противостояли приступам сомнений в себе, болезням и разводам.

Но самое главное, что их объединяло, – это исследование человеческого разума, желание разобраться в механизмах, которые руководят поведением человека, его речью, эмоциями и потребностями. И если «священным Граалем» их исследований был престиж каждого в отдельности, то сутью было совместное стремление познать нечто ценное и поделиться этим со всем миром. Это был социализм с прививкой капитализма. Удивительная, полная конкурентной борьбы интеллектуальная жизнь. И они, все вместе, были полноправными участниками этой жизни.

Чизкейк благополучно исчез, и Элис, ухватив слойку с кремом, отправилась на поиски Джона. Он беседовал с Эриком и Марджори в гостиной. Когда Элис присоединилась к их компании, прибыл Дэн.

Дэн представил друзьям свою жену Бет, после чего последовали сердечные поздравления и рукопожатия. Марджори приняла у вновь прибывших пальто. Дэн был в смокинге, а Бет – в длинном, до самого пола, красном платье. Они опоздали и были одеты слишком официально для подобной вечеринки – вероятно, уже успели побывать на другом мероприятии. Эрик предложил гостям напитки.

– Я, пожалуй, выпью еще бокал, – сказала Элис, при этом бокал у нее в руке был наполовину полон.

Джон поинтересовался у Бет, как ей супружеская жизнь. Элис никогда не встречалась с невестой Дэна, но кое-какой информацией он с ней поделился. Дэн и Бет жили вместе в Атланте, когда Дэна приняли в Гарвард. Бет осталась дома, и поначалу ее вполне устраивали отношения на расстоянии плюс обещание жениться после окончания университета. По прошествии трех лет Дэн неосмотрительно обмолвился, что на получение образования у него вместо пяти лет вполне может уйти шесть или даже семь. Они поженились в прошлом месяце.

Элис, извинившись, отделилась от компании и направилась в дамскую комнату. По пути из обновленной фасадной части дома в старую она задержалась в коридоре, чтобы допить вино, доесть слойку и полюбоваться развешенными на стенах фотографиями улыбающихся внуков Эрика. После того как она зашла в туалет, Элис забрела в кухню, налила себе еще один бокал вина и включилась в оживленную беседу жен преподавателей.

Они кружили по кухне, по пути легонько подталкивая друг друга локтями или хлопая по плечу. Они всех знали, нахваливали друг друга, поддразнивали и непринужденно смеялись. Все эти женщины вместе ходили за покупками и в кафе и состояли в одних и тех же клубах книголюбов. Они были близки. Элис знала их мужей, и это отдаляло ее от них. Она слушала, потягивала вино и кивала – ее присутствие в кухне можно было сравнить с бегом на тренажере вместо бега по гравиевой дорожке.

Снова наполнив бокал, Элис незаметно выскользнула из кухни. Джона она нашла в гостиной, он беседовал с Эриком, Дэном и молодой женщиной в красном платье. Элис подошла к роялю Эрика и, прислушиваясь к беседе, тихонько постукивала пальцами по крышке. Каждый год она надеялась, что кто-нибудь попросит ее сыграть, но никто не просил. Несколько лет они с Энн, когда еще были детьми, брали уроки, но теперь без нот она могла наиграть только «Baby Elephant Walk» и «Turkey in the Straw», и то правой рукой. Может быть, эта женщина в красном вечернем платье умеет играть на рояле.