Саманта Швеблин - Кентуки

© 2018, Samanta Schweblin

© Н. Богомолова, перевод на русский язык, 2020

© А. Ванинен, фотография на обложке

© А. Бондаренко, художественное оформление, макет, 2020

© ООО “Издательство Аст”, 2020

Издательство CORPUS ®

В первую очередь они решили выставить напоказ свои груди. Для этого уселись на край кровати перед камерой – все три в ряд, – задрали футболки и по очереди стали снимать лифчики. Честно говоря, самой Робин и показывать-то было особенно нечего, но она все равно не отставала от подруг, хотя следила скорее за тем, какими взглядами оценивали ее Эми и Катя, чем за ходом затеянной ими игры. Если хочешь выжить в Саут-Бенде, сказали они ей однажды, дружи с самыми сильными.

Камера была вмонтирована в глаза плюшевой игрушки – небольшого зверька, который то крутился на трех колесиках, полускрытых под плоской основой, то двигался вперед-назад. Управлял им неизвестно кто и неизвестно откуда, и девочки ничего о том человеке не знали. Сама игрушка изображала якобы медвежонка панду, но сходство было весьма условным, так как сделан он был незатейливо и на первый взгляд больше напоминал мяч для регби со срезанным низом, что, собственно, и позволяло панде стоять вертикально. Но кем бы ни был тот человек, который находился по другую сторону камеры, он явно старался ничего не упускать из виду, и, чтобы облегчить ему задачу, Эми специально поставила панду на табуретку, так что их груди оказались на уровне его глаз. Хозяйкой панды была Робин, но все, что принадлежало Робин, принадлежало также Эми и Кате – такую клятву на крови они втроем принесли в пятницу, и считалось, что эта клятва будет связывать их до конца жизни.

И вот теперь каждой из девочек предстояло исполнить свой номер, поэтому они снова надели футболки. Эми вернула панду на пол, взяла заранее принесенное из кухни ведро и накрыла им зверька. Ведро тотчас начало лихорадочно и вслепую метаться по комнате. Оно натыкалось на тетради, туфли, разбросанную по полу одежду, и это, судя по всему, доводило панду до крайнего отчаяния. Но когда Эми принялась ломать комедию – часто дышать и стонать вроде как от наслаждения, ведро остановилось. Катя мгновенно подхватила игру, и они вдвоем стали издавать такие звуки, словно испытывали долгий и глубокий оргазм.

– Только учти, пока это был еще не твой выход, – предупредила Катю Эми, когда они отсмеялись и немного перевели дух.

– Я на это и не претендую, – крикнула та, выбегая из комнаты и несясь куда-то по коридору. – Ну, теперь готовьтесь!

По правде сказать, Робин порой чувствовала себя не в своей тарелке, участвуя в подобных забавах, хотя ее восхищали и раскованность подруг, и то, как они разговаривали с мальчиками, и то, что у них всегда очень хорошо пахло от волос, а с ногтей в течение всего дня не облезал лак. Когда в своих дурачествах девчонки переступали границы дозволенного, Робин спрашивала себя: а вдруг таким образом они просто решили испытать ее? Она последней вступила в их “клан”, как они называли свою компанию, и очень старалась быть на высоте.

Катя вернулась в комнату с рюкзаком, присела перед ведром и подняла его, чтобы освободить панду.

– Ну-ка, теперь смотри внимательно, – сказала она, обращаясь в камеру, после чего панда уже ни на миг не отрывал от нее глаз.

Робин не знала, сумеет ли как следует понять замысел подруг. Слышать-то она их слышала, отлично слышала каждое слово, к тому же говорили они по-английски, а на этом языке в основном и объясняется весь мир. Английский – это, кажется, единственная хорошая вещь из всего, что получал каждый, кто появлялся на свет в их до ужаса скучном городе Саут-Бенде, хотя все равно был шанс столкнуться на улице с иностранцем, который даже время спросить по-английски не мог.

Катя расстегнула рюкзак и достала альбом с фотографиями их класса. Эми захлопала в ладоши и закричала:

– Ты принесла? Принесла эту лахудру? И сейчас покажешь ему, да?

Катя кивнула. Потом начала листать альбом и от нетерпения даже высунула кончик языка. Наконец она нашла то, что искала, пошире раскрыла альбом и поставила стоймя перед пандой. Робин заглянула туда. И увидела фотографию Сьюзен, странной девочки из биологической группы, которую их “клан” изводил и преследовал – просто так, потехи ради.

– Ее прозвали Жопастая, – сообщила Катя и дважды надула губки, как делала всегда, собираясь проделать совсем уж гнусную шутку, какие в их “клане” особенно ценились. – А сейчас я покажу тебе, как заработать на ней даровые денежки, – добавила Катя, все так же глядя в камеру. – Робин, солнышко, не смогла бы ты подержать альбом, пока я буду объяснять господину его часть дела?

Робин взяла альбом. Эми смотрела на них с любопытством, она понятия не имела, что задумала Катя, которая тем временем отыскала в своем мобильнике нужное видео и сунула экран прямо под нос панде. На видео Сьюзен спускала колготки и трусы. Было похоже, что съемка велась откуда-то снизу, с пола, скорее всего из-за унитаза, то есть камеру установили между стеной и мусорным бачком. Было слышно, как Сьюзен несколько раз пукнула. Подруги расхохотались, а потом завопили от восторга, когда Сьюзен, прежде чем дернуть за цепочку, уставилась на собственное дерьмо.

– Учти, дорогой, эта девица просто купается в деньгах, – сказала Катя в камеру. – Так вот, одну половину получишь ты, а вторую – мы. Вся беда в том, что отсюда наш “клан” шантажировать ее уже не может. На нас и так точат зубы в дирекции.

Робин все никак не могла врубиться, о чем идет речь, да и вообще, “клан” уже не в первый раз держал ее в стороне от своих самых темных делишек. Но скоро Катя отыграет приготовленный ею номер, и тогда настанет черед Робин, а она до сих пор так ничего и не придумала. Ладони у нее вспотели. Катя между тем достала тетрадь, карандаш и что-то написала.

– Вот здесь полное имя, номер телефона и почтовый адрес нашей Жопастой, – объяснила она и поставила раскрытую тетрадь перед камерой рядом с фотографией.

– А как этот тип передаст нам деньги? – спросила Эми и подмигнула “этому типу”. Катя задумалась. – Мы ведь ни хрена про него не знаем, – добавила Эми, – иначе ни за что не показали бы ему свои сиськи, правильно я говорю?

Катя посмотрела на Робин, словно прося у нее помощи. Только в таких вот редких случаях они вроде бы и вспоминали об ее присутствии – когда безобразия их переходили всякие границы и в результате подруги непременно начинали ссориться.