Herman Ishchenko - Критик Ковчега

Холод уходил постепенно, но ноги все также тряслись. Спустя квартал я увидел работающий магазин и даже небольшую очередь у кассы, что придало мне немного положительных мыслей в голове (они, хотя бы не стая мух). Старик Брайан, стоявший в очереди, помахал мне рукой. Давно его знаю, еще с малых лет. Мой отец брал меня с собой на рыбалку в детстве, но его место всегда занимал Брайан, из-за этого они часто скандалили как маленькие дети, а потом, опустошая пивные бокалы, считали себя лучшими рыбаками, несмотря на то, что у каждого было по одной или две маленькой рыбке.

Сейчас он был ниже меня сантиметров так на десять, белая рубашка, седые волосы, немного седой щетины, очки от солнца, темный беретик, который обычно надевали на площадках для гольфа. Хоть он и прибавил в возрасте, для меня он был все тем же другом покойного отца. Рак губит беспощадно тех, кого пожелает.

– Тоже решили закупить продуктов на неделю вперед, Брайан? – спросил я, подходя к нему.

– Я беру самое необходимое. Ты сам знаешь, какой сегодня день, и если я переживу его, то думаю, будет повод открыть коньяк десятилетней выдержки и растянуть на целый следующий вечер. Сам как считаешь, Пауль? – усмехаясь, произнес Брайан и дружески хлопнул меня по плечу.

Я обратил внимание, что в его корзине для покупок было еще несколько бутылок виски и текилы.

– Судя по вашим покупкам, Вы не один день собираетесь пить, – продолжил я в шуточной форме.

– Эх, Пауль, годы идут, а ты остаешься прежним, прям как твой отец. Ладно, желаю провести этот день спокойно, – произнес он, попрощавшись, и ушел с улыбкой на лице, напевая себе под нос песню «Wanna Hear Your Heartbeat» группы «Bad Boys Blue», которая набрала свою популярность в восьмидесятых. Думаю, он тоже был рад увидеть знакомого человека в день, способный стать последним индивидуально для каждого.

– И вы себя берегите, Брайан! – крикнул я ему. Помню, он всегда помогал моему отцу в трудных ситуациях, а потом, потом что-то произошло между ними, о чем я так и не узнал.

Купив все необходимое, я вышел из магазина и пошел домой. Проходя мимо парка, который был в пяти минутах ходьбы от дома, мои глаза увидели вдали человека в черной мантии. Он наблюдал за мной, хоть расстояние и было около семидесяти метров. Его лицо было спрятано в тени надетого цилиндра. Посчитав, что это какой-то ненормальный школьник, решивший подшутить, я пошел в сторону дома, но, когда обернулся, он стоял там же, а чуть ближе появился еще один, точно такой же. Такой поворот событий только прибавил жутких мыслей, и я ускорил шаг. В голове активно шли убеждения в том, что это простой человек, и он был нормальный, наверное, (НО ИХ БЫЛО ДВА!). Возможно, это снова галлюцинации.

Когда я подошел к дому, уже виднелось три новых силуэта в таких же темных одеяниях и цилиндрах в конце улицы. И это вгоняло в еще большее непонимание. Кому придет в голову идея так наряжаться в такой день?! Я открыл дверь и успел бросить взгляд на другой конец улицы, и там, за забором семьи Марсонов, тоже стояло два человека в черных мантиях. Они все смотрели на меня! Не двигались, а просто смотрели! ГОСПОДИ, ЗА ЧТО!? Я закрыл дверь, облокотился на нее и начал рыдать, схватившись за волосы. Когда этот день наконец-то закончится?!

Когда я захлопнул дверь, сквозь мою голову промчались воспоминания двухлетней давности. Я упал на колени и схватился за грудную клетку, чуть ли не скулившую от боли, которая быстро добралась до головы и пропала, как будто ничего не происходило. Отдышка не давала сосредоточиться, а в голове происходила путаница из мыслей. Доползя до дивана в зале, я заставил себя сосредоточиться. Паника постепенно начала уходить.

В это время Мери занималась уборкой по дому, частенько отвлекаясь на стиральную машинку. Она все делала практически бесшумно. Этот день оставил ей огромный моральный разрез возле сердца и куда более жестокий кусок лезвия, торчащий из центра мыслей. Долгое время ей приходилось посещать психолога, который помогал избавиться от стрессов, а смотря на количество антидепрессантов, у меня появлялся страх потерять еще одного близкого человека. Каждое седьмое августа она пообещала себе молчать, до тех пор, пока воспоминания не перестанут причинять ей жуткую боль. Как любящий ее человек, я все прекрасно понимал.

На улице начало темнеть. Зажигались уличные фонари. Тревога не покидала, я слышал опасность, слышал ее громкие шаги. Как только я включил телевизор, чтобы посмотреть новости, тут же погас свет. Электричество отключили во всем городе. Все понимали, что это было связанно с датой и подобное служило только началом ночи. За окном виднелись вспышки света. Люди начали выходить из домов, в страхе наблюдая за происходящим, некоторые наоборот спускались в погреба и подвалы, чтобы не знать о событиях за окном. Я открыл дверь и понял, что если переживу ночь, то увиденное в этот момент будет мне сниться в кошмарах долгие годы. Небо полыхало красными оттенками, город закрыли ярко багровые тучи. Вдали были слышны звуки грома и виднелись вспышки молний. В нашем городе была посеяна настоящая паника. Проводя взглядом всю улицу, я увидел, что в тени стояли они, высокие люди в черных мантиях и цилиндрах, теперь они все смотрели на небо.

Наблюдая за багровыми небесами, казалось, что настоящие врата в преисподнюю открылись, прямо перед моим носом. ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, ДРУЖИЩЕ! Душещипательная атмосфера усиливалась с каждой вспышкой молний, которые становились все ближе. Паникующий народ начал забегать в свои дома, закрывать окна и двери, забираться в самые безопасные углы комнат.

Эта ночь дала понять, что за седьмым августа стоит нечто зловещее, нечто, имеющее мотив, нечто, что не остановится в следующий раз, если даст нам этот следующий раз!

День закончился. Только утром стало все известно.

Утро началось с сильного ливня. Ночь пережили многие, однако никто не спал, и как только раздался звон первых капель, бьющихся о стекла и подоконники, все стали выходить из своих гнезд, оглядываясь по сторонам. Несмотря на то, что дома были нетронуты, в дорогах были вмятины, а некоторые деревья испепелены. Казалось, ночь прошла удачно, но стоило включить новости, и в эту же секунду все мысли, нашептывающие положительный исход, ушли из моей головы. НАИВНЫЙ, ПАУЛЬ! ДУМАЛ, МЫ ТАК ПРОСТО УЙДЕМ?! ДО НОВЫХ ВСТРЕЧЬ, ТЫ, ЛИШЬ МУХА! МАЛЕНЬКАЯ МУХА!

Когда Мери услышала вести, которые произносила ведущая новостей, посуда в ее руках в тот же миг упала из потерявших контроль рук. С соседних домов доносились режущие уши крики и стоны.

В эту ночь были стерты с лица земли все столицы мира, все до единой. На их месте осталась лишь выжженная земля и кости, с которых ветер уносил комки пепла. Утром восьмого августа ушло множество слез, множество криков, множество самоубийств. Мир потерял надежду. Весь мир погрузился в океан забвения, отчаяния и страха. Было известно лишь то, что любой следующий день может стать последним.