Теа Обрехт - Без воды

– Напечатаю? – Он глянул на нее с неподдельным удивлением. – Дорогая, но я предложил это тебе исключительно для поднятия твоего духа. Так сказать, в качестве умственного упражнения.

Для поднятия ее духа? Да ее дух кипит уже несколько дней! Но еще хуже было то, что Эммет оказался не в состоянии понять, почему она вдруг так замкнулась, почему отвечает отрывисто и односложно.

Но, мамочка, разве тебе не стало легче, когда ты все это написала?

Нет, никакого облегчения она не почувствовала. Потрачено столько времени, столько усилий. Исписано и переписано бесчисленное множество страниц. Весь первоначальный текст перестроен и перекроен, однако и сама она теперь уже не уверена в собственной логике. А Эммет… Эммет по-прежнему тянет с обещанным опровержением; утверждает, что пишет, но, похоже, только зря тратит время, царапая пером по бумаге и пытаясь собрать вместе какие-то обрывки неискренних мыслей, которые он даже показать Норе отказывается. Куда же девался пресловутый «рыцарь пера», который так яростно протестовал против войн с индейцами, отмечая каждый несправедливый захват их земель, каждое несправедливое тюремное заключение, каждую казнь через повешение, совершавшуюся без суда и следствия?

Итак, в настоящий момент Эммет, взяв повозку, укатил в Кумберленд, надеясь разыскать этого Пола Григгса, черт бы его побрал, и выяснить насчет доставки воды, а Роб и Долан остались хозяйничать в типографии. И вот через день-два после отъезда мужа Нора, слегка пошатываясь после бессонной ночи и исполненная решимости, сунула свою заметку Долану и сказала:

– Это срочно. Вставишь в последний момент.

Долан прочитал и, глядя на мать совершенно круглыми от изумления глазами, спросил:

– А папа это видел?

– Конечно.

– Но, скажи на милость, кто такая эта «Эллен Франсис»?

У Норы попросту не хватило воображения, и она ничтоже сумняшеся подписалась именем своей матери. Но Долан, разумеется, никакой Эллен Франсис Фольк не помнил; он никогда ее не видел, никогда ей не писал. И Нора очень удивилась бы, если б Долан сумел вспомнить, что у него вообще когда-то была бабушка по имени Эллен.

– Ты ее не знаешь. Она в этих краях недавно поселилась и довольно далеко от нас, в Ред-Форке.

– Но написала именно тебе?

– Твоему отцу. Еще на прошлой неделе.

И ведь у нее еще было время признаться, выйти из игры. Тем более и Долан все медлил, все торчал в дверях, вертя в руках шляпу. Потом все же снова спросил:

– А ты уверена, что папа это одобрит?

Роб, который, как оказалось, давно уже наблюдал за этой сценой из-за ограды, подошел к ним, взял из рук брата заметку, прочел ее и вынес вердикт:

– Давай, действуй. Папа одобрит.

И заметка была напечатана – но что же она дала Норе? Мимолетную дрожь наслаждения при виде знакомых слов, еще пахнущих типографской краской и занимающих весь «подвал» первой полосы. Заметка выглядела такой официальной, такой вечной… Вот уж действительно, «что написано пером…». В общем, это был какой-то коротенький сон наяву, над которым они с Десмой, наверное, потом всласть посмеются. И ведь Нора даже позволила себе поверить – хоть и всего лишь на несколько мгновений, ибо достаточно хорошо знала Десму, – что сперва Десма раскричится, рассердится, а потом смутится и станет робко упрекать Нору за то, что она так превознесла некие ее «добродетели», которых сама Десма в себе никогда не замечала и уж точно превозносить бы не стала.

Но ничего этого не произошло. Наоборот, все полетело к чертям собачьим. Уже на следующий день Долан размахивал у Норы перед носом свежим номером «Горна» – его издатели медлить с ответом не стали, и этот ответ был опубликован так быстро, что Нора почти не сомневалась: он был написан заранее, задолго до начала всей этой заварушки. Черт бы побрал могущество ежедневных газет!

Несмотря на горячее желание выступить в защиту наших предыдущих публикаций – безосновательно очерненных газетой «Страж Амарго», – мы все же предпочли воздержаться от излишне громких выражений, ибо они могут вызвать сомнения в нашей журналистской объективности. Нам и без того предстоит неприятная задача – опровергнуть обвинения, бессовестно порочащие честь газеты «Горн Эш-Ривер». Во-первых, как нам представляется, сообщать о фактах, касающихся затруднительной ситуации в Амарго, – это вопрос социальной ответственности. Неизбежность банкротства и краха этого некогда весьма достойного города воспринимается нами, его друзьями и соседями, не менее болезненно, чем его собственными жителями. Во-вторых, давно доказано, что округа извлекают для себя немалую пользу, когда в законодательных органах происходят передвижки. Этот процесс вдохновляет общество на участие в политических процессах, пробуждает в массах заинтересованность и, наконец, служит решающим шагом в процессе вступления Территории Аризона в Соединенные Штаты. И в-третьих, несмотря на то что мистер Меррион Крейс действительно входит в число соучредителей нашей газеты, легкомысленное толкование уровня его непосредственного участия в текущих делах редакции свидетельствует, скорее всего, о том, что «Страж Амарго» выдает желаемое за действительное и является попросту чьей-то необоснованной догадкой – это, впрочем, неудивительно, особенно если учесть связь издателя «Стража» с гипнотизерами и медиумами. Реальные же факты таковы: наша газета была создана, дабы наиболее полно обеспечивать политическими, общественными и иными новостями жителей долины Инес, однако мистер Крейс никогда не имел никакого отношения к ее выпуску или руководству. Что же касается миссис Десмы Руис и ее «двойного вдовства», то для начала требуется доказать: а была ли она вдовой, когда вступала в брак – кстати, незаконный – с ныне покойным мистером Реем Руисом? Нам из достоверного источника известно, что и тогда, и в настоящий момент она являлась и является законной супругой мистера Роберта Гриза, и наша прямая обязанность – указать на этот факт и подчеркнуть, что никакой вдовой упомянутая особа отнюдь не является.

– Теперь нам чертову пропасть штрафов платить придется! – в отчаянии воскликнул Долан. – И отцу, и Ассоциации скотоводов.

– Значит, заплатим, – отрезала Нора. Но сердце у нее мучительно билось. Она снова перечитала последнюю строчку. Как же это похоже на Бертранда Стиллса! Жалкий пустозвон! Но как успешно компенсирует нехватку материала, публикуя чистейший вымысел – да еще и о таком человеке, как Десма, да еще и всего через несколько дней после смерти Рея! Проклятый навозный жук! Только и знает, что шарики из всякого мусора катать!

По-моему, Десмы в этом мусоре нет , – услышала она голос Ивлин. – Если только ты, мамочка, сама ее с этим мусором не смешала.