Кен Кизи - Песнь моряка

Айк протер стекла, надеясь рассмотреть синюю кабину «Су-Зи». Ее не было среди работающих лодок. Он провел биноклем вдоль всей очереди и наконец нашел свою в самом хвосте, похожую на крошечную синюю бусину на конце нитки. Тоже перегружена, судя по осадке. Так похоже на Алису Кармоди – натаскать рыбы по самую жопу, прежде чем подумать, что пора остановиться. Что ж, это меняет дело, решил Айк. Будь он проклят, если усядется у нее на заду сосать выхлоп собственной лодки. Он снова поднял дроссель на треть и развернул штурвал на сто восемьдесят градусов. Из кабины высунулась физиономия Грира.

– Шо за фигня, Айзек? – Грир держал в руках две дымящиеся кружки. – Нельзя, что ль, поосторожнее, це ж последняя коробка скута на весь город. Щас разольется, а ты так и не рассказал мне, шо там у вас было с леди Луп…

– Нет настроения, – ответил Айк. – Я хочу попробовать Утиный Желоб.

Одним большим глотком Грир опустошил первую кружку и приложился ко второй: лучший способ сберечь драгоценную жидкость на шаткой палубе – это ее выпить. Потом, остужая язык, он наградил Айка долгим взглядом исподлобья, а когда заговорил, его акцент стал сильно меньше.

– Так. Значит, хочешь попробовать в чертов Утиный. Очень экстремально, но давай пробуй. Сомневаюсь, что ты вообще найдешь этот мерзкий каналец.

– Найду, не сомневайся, – ответил Айк. – Хотя с таким рваным приливом войти в него будет непросто.

– Не говоря уж про выйти, – пробормотал Грир себе под нос.

Утиным Желобом звался мелкий нерешительный ручей, который, виляя, тек с гор к северу от Куинакской бухты; он прокладывал себе негладкий путь через песчаные равнины к морю по тому маршруту, который в этот момент предоставляла ему изменчивая дельта. Иногда он прорывался сквозь банки в одном месте, иногда в другом. В иные дни, когда прилив намывал слишком высокий и широкий береговой вал, не прорывался вообще – вместо этого он образовывал небольшое внутреннее озерцо и ждал, пока вал размоется или русло подвинется. Но если удавалось найти устье Утиного и пробраться сквозь него, там обычно находилась и рыба.

Грир протянул Айку вторую кружку и мог теперь застегнуть на молнию свой спасательный костюм. После того как в Бристольском заливе перевернулся краболов, на котором он работал, Грир постановил, что будет носить спасательный костюм на любой палубе, в любую погоду – и больше никаких краболовов. С тех пор если в его сети и попадалось что-то отдаленно напоминающее краба, то разве что каракатица в мини-юбке. Айк допил чай и отдал кружку обратно. Сбежав от лодок, он снова почувствовал себя на плаву. Он улыбнулся другу:

– Значит, сегодня ночью на ложе страсти явился классический разгневанный муж, и великого любовника Эмиля Грира сдуло ветром.

– Сдуло ветром? Я бы не сказал. Великий Грир не сдувается, пока не кончит, не важно, классически или разгневанно. Это кодекс, это…

Подняв руку, Айк остановил его болтовню, затем указал вперед на темную закручивающуюся воду. У Грира вытянулось лицо.

– А-а, черт, это он. А вон метка после крушения предыдущего дурака, надеюсь, ты ее не пропустишь.

Сквозь дымку прибоя показались ржавые ребра одной из жертв цунами девяносто четвертого. С другой стороны протока прямо напротив этой развалины разместилась еловая коряга, принесенная весенним штормом. Грир покачал головой:

– Слишком плотно, старик. Я бы не советовал лезть туда на чем-то больше байдарки.

Грир знал, что его совет пропадет впустую, – это было наказанием за фургон. Взвыл мотор, и нос лодки понесся вперед. Грир застегнул на молнию неопреновый капюшон и вцепился в планширь.

Айк научился работать в Утином несколько лет назад у Кармоди, когда владел всего десятью процентами и плавал со стариком на этом самом борту. Одно из достоинств древних деревяшек – они умеют проходить настоящие мели. Главное – не останавливаться на полпути. Выбирать наугад и идти до конца. Какая-нибудь мелкая поперечная волна подбросит тебя наверх, не с одной стороны, так с другой, даже если с самого начала ты встал не на самый респектабельный путь. Он врубил полный ход.

Когда они проходили устье, ребра остова возвышались в метре по левому борту, а отростки коряги царапали правый. Десять метров – и желоб виляет вправо на девяносто градусов, потом обратно, потом растекается по миниатюрной отмели. Слышно было, как застонал старый «Меркурий», когда пропеллер нащупал ил, но Айк рывком поставил его на нейтральный ход. Инерция перенесла их через отмель и доставила прямо в бухту, абсолютно не различимую снаружи, большую и ровную, как футбольное поле.

– Так великий кормчий нашел свое персональное море, – поздравил его Грир с вялым сарказмом. – Правь, Британия.

– Плевое дело, – ответил Айк с беспечной ухмылкой. Он уже слышал звон литавр, но шум мотора отвлек его от этих мыслей. Затем он заметил в воде хромированный вал мощной спины, потом еще два. Он поставил передачу на реверс и стал ждать, пока осядут брызги, а лодка замедлит ход. – Разматывай, приятель. Посмотрим, что нам предложит наше персональное море.

В надутых складках неопренового костюма Грир двигался неохотно и неуклюже. Он открыл садок для рыб и сменил кружки на рабочие рукавицы. Со вздохом подошел к сетевому барабану на корме и принялся отцеплять ведущий поплавок.

На барабане старой «Колумбины» не было механического привода. Поэтому Алиса с Гриром и собирались выходить на ней вдвоем: пока один откручивает тяжелые сети с алюминиевой катушки, второй держит руль. Потом на выемке один вертит барабан вручную, а второй собирает улов. По старинке. Когда Кармоди купил «Красную Даму», Айк с Гриром несколько сезонов ходили на «Колумбине»; позже Кармоди занял Айку денег на «Су-Зи», там можно было работать в одиночку. Грир тогда с удовольствием ушел на берег трудиться на консервном заводе, а «Колумбина» накрылась брезентом у Кармоди за гаражом вместе с другим хламом, который тот именовал резервом. «Колумбину» не призывали обратно на службу много лет, даже после того, как ушла на дно «Красная Дама».

Грир отправил ведущие поплавки за борт, и Айк дал полный газ. Гриру предстояло раскрутить вручную еще не меньше пятидесяти метров, прежде чем моторчик наберет достаточно мощи, – дальше сеть размотается самостоятельно. Айк сдал назад и плавной дугой повернул налево. Когда вся сеть оказалась снаружи, а последний поплавок встал на место, Айк выключил сцепление и по кругу вернулся назад к подскакивающему на воде оранжевому шару. По мельтешению спин было видно, что ждать необязательно. Айк пододвинулся кормой к поплавку, и Грир уцепился за поплавок багром. Оставив мотор на холостом реверсе, Айк стал помогать выбирать сеть. Она шла с трудом, трепыхаясь жизнью. Первым появился королевский лосось длиной с человеческую ногу, цена ему – четыре или пять сотен на рыбном рынке, если удастся доставить свежим.