Натали Кокс - Не только на Рождество

– Это что… миниатюрные сани? – озадаченно спрашиваю я. Джез кивает, сияя.

Перед нами искусно вырезанная модель саней из старого дерева и материала, смахивающего на отбеленную слоновую кость. Полозья, напоминающие длинные тонкие бивни, изящно загнуты вверх и увенчаны круглыми наконечниками. Узкие планки сиденья замысловато соединены с полозьями светло-коричневыми жилами, а между стойками подвешено крошечное украшение в форме клевера из слоновой кости.

– Я давно ищу такую вещицу, – говорит Джез. – Почти три года ушло на то, чтобы ее отыскать!

– Стоило так долго ждать, – восхищенно произносит Джерри, окидывая сани оценивающим взглядом. – Сколько же им лет?

– Похоже, это девятнадцатый век. – Джез переворачивает сани и разглядывает их снизу.

– Откуда они? – спрашиваю я.

– Наверное, из Гренландии. Инуиты [20] Коренной народ группы «эскимосов», населяющий территории от восточного края Чукотки до Гренландии. Всего – менее 90 тыс. человек (на 2000 г.). вырезали их и раздавали в качестве подарков на Рождество.

– Но… кто тебе это прислал?

Джез мнется в нерешительности.

– Я не совсем уверена, – медленно произносит она, что предполагает прямо противоположное.

Она вынимает остатки ваты и рассматривает дно коробки, после чего осторожно возвращает сани на место. Она уже собирается закрыть коробку, когда замечает небольшой квадрат бумаги, прикрепленный к внутренней стороне крышки.

– Стойте-ка. Там что-то приклеено. – Джез отрывает листок и разворачивает его, пробегая глазами текст.

– Что там? – спрашивает Джерри.

Джез глубоко вздыхает.

– Это приглашение, – отвечает она, не отрывая глаз от бумаги.

– От кого? – интересуюсь я.

Джез бросает взгляд на Джерри.

– От Санта-Клауса, – улыбается Джерри.

Через пять минут мы с Джез снова в «Лендровере», мчимся по дороге, а я по-прежнему пребываю в неведении. Белая картонная коробка лежит на сиденье между нами, словно взрывное устройство, и, мягко говоря, Джез ведет машину еще более неаккуратно, чем обычно. Она нервно сжимает руль и стискивает зубы, а по ее лицу то и дело пробегает судорога. На крутом повороте она резко сбрасывает скорость, и автомобиль тяжело кренится на сторону. Я в панике хватаюсь за приборную панель и ловлю себя на мысли, что если мы вот-вот погибнем из-за содержимого этой чертовой коробки, у меня есть право знать, почему.

– Боюсь, я все еще не понимаю. Кого именно ты собираешься навестить?

Джез колеблется.

– Подругу, – наконец признается она. По тому, как она произносит слово «подруга», я примерно догадываюсь, в чем дело.

– Что за подруга? – осторожно спрашиваю я.

– Это сложно.

– Не сложнее, чем алгоритмы. Попробуй объяснить.

– Дело в том, что мы никогда… – начинает Джез, но у нее срывается голос. – Не встречались лично. Мы только… – Джез снова делает паузу, краснея. Она как будто разговаривает сама с собой.

– Только что ? Господи, Джез! Не тупи!

Джез украдкой бросает на меня быстрый взгляд и тут же переводит его на дорогу.

– Мы только общались через «Вайбер».

– Через «Вайбер»?

– Да, мы разговариваем каждый день. Иногда два раза в день. Или даже три, – признается она слегка застенчиво.

– И где твоя… подруга живет?

– В Северной Финляндии. В общем, в Лапландии. Она кандидат наук, занимается антропологией в Институте арктических исследований.

Лапландия? Арктические исследования? Черт возьми, не ошиблась ли я насчет Джез?

– Как вы познакомились? – спрашиваю я.

– На сайте по собачьим упряжкам.

Меня распирает от смеха.

– Ты серьезно?

– Это не так странно, как звучит. Элоиза – тоже энтузиастка этого дела. И мы начали переписываться. Так, слово за слово…

– И к чему пришли?

Джез пожимает плечами.

– Сама понимаешь… к чему.

– А конкретнее? И как давно это продолжается?

– Довольно давно. – Джез смущенно поглядывает на меня. – Почти два года, – признается она.

– У тебя телефонный роман уже два года? – Я не могу скрыть изумления.

– Это не так уж долго.

– И вы никогда не встречались?

Джез колеблется.

– Ну, мы обе были заняты. И все складывалось так хорошо. Мы боялись… все испортить.

Встречей? Но, впрочем, кто я такая, чтобы судить других? Я жила бок о бок с бойфрендом, и мне довольно легко удалось все испортить.

– «Вайбер». – Я слегка хмурюсь. – Это же… просто разговоры? Или вы… еще чем-то занимаетесь?

Джез смеется.

– Не твое дело. – Она снова переключает передачу и, заезжая во двор «Собачьего уюта», паркует машину. Глуша мотор, она лукаво поглядывает на меня. – Прелесть «Вайбера» в том, что он на редкость универсален.

– Я даже знать ничего об этом не хочу.

– Не будь ханжой!

– Я не ханжа. – В моем голосе прорывается обида.

Это я-то ханжа? Ну, может быть. Немножко.

– Так ты… действительно не против, если я поеду? – спрашивает она.

– В Лапландию? Почему я должна возражать?

– Потому что это значит остаться одной на несколько дней. Вообще-то на несколько недель. А я обещала твоей маме присмотреть за тобой.

– Джез! Мне не пять лет! За мной не нужно присматривать. Что бы ни говорила моя мать! В любом случае, я здесь всего на пару дней. Как только получу добро от страховой компании, сразу вернусь в Лондон.

Джез улыбается.

– Спасибо, кузина. Ты – лучшая.

– А что ты будешь делать с собаками?

– Найму кого-нибудь. Здесь многим нужна работа.

Слава богу! Я была в ужасе от того, что она попросит меня помочь, но, при всей моей любви к Джез, не имела никакого желания провести Рождество с четвероногими. В конце концов, у меня свидание с Одри.

Мы могли бы даже вступить в связь через «Вайбер».

В иртуальный роман! Вот о чем я думаю, лежа ночью в постели. Такого я не могла себе представить даже в самых смелых фантазиях. Может, я и впрямь ханжа. Ирония в том, что, при всем моем нежном отношении к Джез, втайне я всегда считала ее деревенщиной. Это я — столичная штучка, занятая в ультрасовременной индустрии. А Джез – неотесанная любительница животных, с трудом зарабатывающая на жизнь в деревне. Но теперь я одинока, а у Джез развивается захватывающий роман в духе двадцать первого века с исследовательницей, работающей за Полярным кругом. Все это выглядит довольно гламурно и сбивает с толку. И, должна признаться, слегка будоражит.

Но это не для меня, думаю я, со вздохом переворачиваясь на другой бок. Я достигла совершеннолетия в эпоху интернет-знакомств и еще много лет назад решила, что онлайн-чаты – не моя стихия. В последние годы мои одинокие подруги в Лондоне поголовно стали одержимы сайтами знакомств Tinder и Grindr , но сама идея пролистывать аккаунты направо и налево, отстреливая неугодных, как Святой Габриэль [21] Небесный покровитель стрелков. , кажется мне воплощением дурных манер. Впервые встречаясь с кем-то в реальной жизни, вы вынуждены из вежливости вступать в светскую беседу. Вы улыбаетесь, киваете и, возможно, мысленно списываете кандидата со счетов, но не прогоняете его одним движением пальца. В общем, я нахожу все эти поиски в Сети верхом расчетливости. Не говоря уже о натертых мозолях. Возможно, я – трус из двадцать первого века, но мое внутреннее я не приемлет такого. Впрочем, это не мешает мне завидовать Джез.