Оле Клиффорд - Манипулятор

– Тогда, может быть, природа человечества изменилась, пока я спал?

– Если бы это было правдой! Тем не менее, очень важно, чтобы мой клиент знал, с кем он имеет дело. Я был бы признателен вам за вашу помощь.

– В чем конкретно будет состоять моя работа?

– Основываясь на условиях контракта, которые я быстро проанализировал, ваша задача будет состоять в том, чтобы идентифицировать компанию. Вместе со мной, конечно.

– Не было бы проще обратиться к адвокатам, составившим предложение, напрямую? Я предполагаю, что оно было составлено с юридическими тонкостями.

– Это было моей первой мыслью тоже, но мы говорим об уникальных генетических исследованиях. Адвокаты, подавшие предложение, связаны клятвами молчания.

– Какие сроки на выполнение работы?

– Несколько недель максимум.

– Как вы собираетесь это сделать?

– В первую очередь, с помощью интенсивных поисков в фармацевтических базах данных мировых патентов, медицинских документах и научных исследованиях, и, в случае необходимости, при поддержке электронного распознавания текстов, шаблонов слов и тому подобное.

– Не будет никакой необходимости для взлома, вы уверены?

– Только если вы сочтете это нужным. У вас будут свои собственные правила.

Миккель откашлялся.

– Мы будем искать только в открытых базах данных, и мы будем приобретать доступ только легально, если это понадобиться! Мы также должны получить доступ к специальным базам данных интрасети и замкнутым системам.

– Ваши условия приемлемы, но, безусловно, ваши услуги должны быть оплачены. Сколько они стоят?

– На какую сумму контракт у вашего клиента?

– Мы говорим о передовых исследованиях, поэтому я уверен, вы будете щедро вознаграждены. Авансовый платеж ― тридцать восемь миллионов долларов, плюс лицензионные сборы.

Миккель быстро посчитал в уме.

– Тогда одна тысячная от стоимости контракта, плюс расходы, если нам удастся получить информацию.

– А что насчет оплаты, если у вас не будет результата?

– Я не рассматриваю этот вариант. Когда вы намерены начать?

– В настоящее время мы остановились в деревне на Рейне, корпоративный самолет ждет во Франкфурте. Вы приедете к нам или мы должны прилететь к вам?

– Когда вы планируете встретиться?

– Сейчас, конечно!

Миккель помолчал, прежде чем ответить:

– Здесь у меня есть все для работы, так что если вы приедете ко мне, мы сразу приступим к работе. Но мне нужны факты, так что отправьте все, что у вас есть по электронной почте, а я пока посмотрю, на это тоже уйдет некоторое время.

– Мы имеем дело со сложными людьми, мой клиент не хочет никаких бумаг, виртуальных или каких-либо других. Вам придется подождать, пока мы встретимся. Кроме того, вы должны будете подписать заявление о конфиденциальности.

– Я понимаю, и я подпишу его. Когда вы приедете?

– В обед.

– У вас есть адрес?

– Если вы не переехали, я не думаю, что будет трудно найти вас в Тоорбик.

– Я не переехал. ― Миккель колебался, он хотел задать один вопрос, волновавший его с самого начала разговора. ― Мне интересно, так почему именно я?

Харри рассмеялся:

– Если вы действительно смогли взломать швейцарскую банковскую систему и быстро освободиться с помощью государственных чиновников высокого уровня, вы, вероятно, сильно смутили их, поэтому я уверен, что вы справитесь с этой работой.

– Если здесь был скрыт комплимент, то я принимаю его. Но как я уже сказал, в этом или любом другом случае хакерства не будет.

– Вы будете делать так, как вам нравится, мистер Алварсен. Просто помните, что личность нашего клиента ни при каких обстоятельствах не может быть связана с этим расследованием.

Миккель громко вздохнул:

– Я даже не знаю кто клиент.

– Вы скоро узнаете.

11

Это был необычный кабинет врача: старинная мебель и дизайн производили неизгладимое впечатление.

Супружеская пара сидела в комнате с высоким потолком и мебелью времен Людовика XIV и слушала внимательно доктора, расположившегося в антикварном кресле напротив них.

– Решение, которое вы собираетесь принять, очень важное. Главное, чтобы вы в полной мере понимали, о чем идет речь. ― Седовласый доктор откинулся в кресле, устремив взгляд в первую очередь на мужчину, потом на женщину, и продолжил: ― Последствия будут далеко идущими, так что вы должны понимать мое стремление знать все о ваших личных причинах для принятия такого важного решения. И это не мое праздное любопытство или каприз. Кто начнет?

Женщина застенчиво улыбнулась и, смотря на мужа, произнесла:

– Ты не против, дорогой? Я думаю, что лучше, если я начну. ― ( Мужчина кивнул). ― Я из музыкальной и очень талантливой семьи, доктор. Согласно моей генеалогии, у нас в семье всегда были композиторы и музыканты-виртуозы. Без ложной скромности я могу сказать, что мой отец был известный дирижер ― Владимир Быховский. Мой брат ― скрипач, выигравший все конкурсы и ставший концертмейстером в Аугсбурге, играет Вагнеровские оперы. Я ― пианистка, и мои концерты расписаны на следующие два с половиной года вперед, поэтому мы сегодня здесь. Как вы понимаете, музыка течет в венах нашей семьи, и моя мечта, что она будет течь и в наших последующих поколениях.

Женщина, которой было около 30 лет, взяла за руку мужа и улыбнулась, а он добавил:

– Дело в том, доктор, что у меня нет слуха. Я не играю ни на каких музыкальных инструментах, не могу петь, и если в редких случаях я делаю такую попытку, это звучит ужасно, мне «наступил на ухо медведь» . Это не значит, что я не люблю музыку или искусство, на самом деле… ― Он указал на картину на стене позади врача. ― Это подлинный Дега 11 11 Эдгар Дега ― французский живописец, один из виднейших представителей импрессионистского движения. ?

Доктор улыбнулся.

– Все картины в этом кабинете подлинники Эдгара Дега.

Мужчина явно был впечатлен.

– Конечно, можно по достоинству оценить великих импрессионистов и других художников, не будучи в состоянии сделать даже один мазок самому. То же самое с музыкой. На самом деле я люблю классическую музыку. Мы с моей женой встретились на ее концерте, ее игра на фортепиано было настолько удивительна и прекрасна, что я захотел познакомиться с исполнительницей. Остальное вы можете себе представить. Я разделяю желание моей жены иметь музыкально одаренных детей, но шансы со мной, как отцом, сомнительны.

Доктор провел рукой по копне седых волос, задумчиво кивая:

– Я понимаю ваше желание иметь музыкально одаренного ребенка, но вы должны понимать, что кроме рационального мышления есть и другое, ― эмоциональные последствия принятия такого решения. ― Он замолчал, задумался и потом продолжил: ― Уверен, что вы будете испытывать те же чувства к этому ребенку, как и к собственному. Ваша жена, конечно, тоже, потому что если вы решите сделать эту процедуру, то именно ее яйцеклетка будет использована. Мы, в отсутствие лучшего слова, обогатим ее, и ваша жена выносит этого ребенка. Важно, однако, чтобы вы понимали эмоциональные изменения в течение последующих лет, когда ребенок будет расти. Особенно в контексте артистически одаренных детей, которые часто ведут себя и реагируют по-другому, чем обычные дети.