Владислав Люшаков - В двух шагах от горизонта

«Чуть больше половины, наверное, – ответил Николай. – Теперь Кося ушел. Наташа, что у него было?»

«Саспенс», – выдавил вместо нее Саша.

«Сепсис», – холодно, без эмоций поправила. Медицинский.

«Да. Я и говорю – саспенс».

Саспенс. Сейчас особенно. И надолго теперь. Есть уже примеры из недалекого невозможного.

«Помянем».

Земля пухом. Стелется пухом под ним, под ряженым.

«Жестоко получается. Хорошие люди ни с того ни с сего уходят, а всякая нечисть живет и блаженствует. И зараза никакая их не берет», – сказал Саша мягко.

Выпрямился над тарелкой.

«Тогда я буду жить вечно», – как бы невзначай.

Николай лихо встрепенулся.

«Ты что?!»

Она посмотрела на него понимающе. Возможно, читала или где-то слышала. Возможно, это он из прошлой жизни выудил. Но могла и так – и так достаточно чуткая и медицинская. Это точно о женщинах, это у них как любовь, как любовь самок, убивающих после соития. Или как Рома и Юля. Но не про неё, у неё этого нет, как и он лишен этого, только отстраненно-умозрительно… У неё всё выверено и прагматично, как в бизнесе, – так и в семье. Уж лучше без неё, не приведи…

«Ты, кажется, родился в России?» – уточнил Саша.

«Я родился в Союзе».

«Скоро у всех будет такая возможность», – ввинтил Николай. – «Сегодня мы строим будущее Истории, о котором потомки будут слагать легенды!»

Он подхватил на вилку кружево лимона и патетически воздел вверх, синхронно с той, которая держала наполненную рюмку – Наташа дернулась, отстраняясь.

Николай гордо осмотрел оба прибора, капающий сок и сахарную корочку сверху, перевел взор на прозрачный уровень между пальцев и едва сам не ринулся вверх из-за стола.

Снова нарываясь.

«А ты хотел бы вернуть наше прошлое?» – спросила Наташа.

«Вот уж нет. Как и настоящее».

«…И исправить?» – настаивала она в ожидании желаемого ответа.

«А тут много чего хотел бы. Но увы – невозможно дважды срубить одно дерево».

«А между прочим, – вставил Николай, – между прочим, вчера войска на танках и бэтэрах пытались прорваться к границе, а люди вышли из сел и не пустили. Ложились под гусеницы и голыми руками держали броню. Так командир танка – ирод – гранатами стал бросаться».

«Это которые потом без взрывателя оказались?» – спросил Саша.

«Какая разница!» – обрезал Николай.

«А Ирод – это комплимент или ругательство?» – спросил он. Выглядело, будто он защищает Сашу, попавшего впросак.

Издевка зазвучала в его голосе.

«Что-то ты не по времени радостный», – произнес Николай.

«Да, бессмысленно радостный», – добавил Саша.

«Тревожно радостный», – осторожно молвила Наташа.

«О, нет – это вы бойтесь улыбки татарина, – торжественно продолжил и склонился над тарелкой. – Особенно ты, Коля».

«Нужно покурить».

Она встала из-за стола, взяла пачку сигарет. Снова тонкие пальцы ее элегантно коснулись ля мажором, унося прочь. Умная, поняла и развела нависшую бурю. Только драки не хватало, но он видел лишь заблуждение и не знал, стоит ли силой убежденья пытаться изменить мнение, которое уже перерастало в действие. Для него они все еще были одноклассниками.

Он вышел со всеми. Апрельский воздух резал пространство и мозг, но через несколько мгновений тлетворный запах заструился в его сторону, размножаясь в объеме, вызывая тошноту и рвотный рефлекс.

«Он дом начал строить. Не закончил», – говорила Наташа.

«Сейчас ему и не дали бы».

Он сделал шаг в сторону, прячась от струйки дыма.

«Сейчас только все и начнется, – Николай воспрянул духом и телом. – Теперь никто нам не указ».

«Вам?» – спросил.

«У него, кажется, были проблемы с финансами», – сказал Саша, перебивая.

«Проблемы с деньгами у него были раньше, но, как видите, он успешно с ними справился».

«Витя, ты знаешь, чем он занимался?»

«Сначала квартиры «в черную» продавал, а затем агентство открыл».

«Риэлторское», – уточнила она.

Он пожал плечами.

«Можно и так сказать».

Будто бы не знает слова «риэлтор», но тогда это было совсем другое, особенно, когда он помогал их общему знакомому, но всего более своему товарищу продать квартиру, чтобы переехать в другой город, и никого не мог найти, или цену предлагали мизерную, как он сам говорил, пока по-дружески не выкупил сам, в рассрочку, правда, но вроде бы чуточку дороже, чем называл от имени покупателей, сильно жаловавшихся на ветхость, отдаленность и что-то там еще. А через год цены утроились. Но разве кто знал об этом?

«Зато он не видит всего ужаса, который происходит».

Это Наташа, по-женски жесткая, но все равно правильно акцентированная, почти чуткая. Только холодный поцелуй медсестры. Который не пришлось отведать.

«Где ты видишь ужас? Это просто катастрофа и падение в бездну».

Виктор увидел, как по толстой ветке дерева карабкается кошка, устремляя взгляд на сидящего несколько выше скворца, правда, без особого энтузиазма и надежды на удачу, но все же подчиняясь своей природе.

«Это на тебя похороны подействовали, – сказал Саша. – Ничего не случилось. Город живет, как раньше, работает. Все как раньше. И будет только лучше».

«Ты живешь почти рядом с Косей. Так?»

«Ну, допустим. Жил».

«А мне пришлось пройти через два блок-поста, аки тать, крадучись и содрогаясь от мысли, что с бадуна возьмут потехи ради… Знаешь, что там происходит? Сколько там шприцев лежит прямо под ногами?»

«Давай я тебе пропуск оформлю», – оживленно сказал Николай, впомнив о своей значимости и демонстрируя стремление помочь. Его щеки налились багрянцем.

«Давайте лучше примем по глотку Хеннсли», – сказал с ударением.

«Я сейчас еще принесу. И телефон уже зарядился, наверное», – Саша поднялся. Вышел.

«Он был женат?» – спросила Наташа и махнула головой на дверь.

«Нет, – ответил. – Ни разу не был».

«А ты разве не знаешь?» – многозначительно, но без интонации произнес Николай.

«Что?» – спросила Наташа, поднимая брови.

«Его женщины не интересуют».

«Ну-у, меня они сейчас тоже не интересуют».

Перевел взгляд на рюмку.

«Теперь ему будет несладко. Если не уедет».

Наташа задумалась.

«И он так и живет один?»

«У него что-то было когда-то. Но не сложилось. Видимо, он еще сам тогда не знал».

Наташа покосилась в сторону двери.

«Ему нужно внимание. Это может стать причиной шизофрении».

«То-то он бывает иногда сам не свой», – Николай вытер губы салфеткой.

«Почти как я».

«А ты разве тоже?» – серьезно спросил Николай.

«Еще как! Сейчас особенно», – он взял тон на повышение.

Николай сдвинул брови, передвигая смыслы.

«Ты с ним видишься?» – спросила Наташа, игнорируя самобичевание.

«Не в этом смысле. Но поддерживаем контакт».

Саша вернулся с телефоном и бутылкой. Принялся обтирать.