Джоан Кэтлин Роулинг - Случайная вакансия

– Машину заправила? – прокричал Саймон, как делал всякий раз, когда она возвращалась после ночной смены.

– Заправила, – прокричала в ответ Рут, стараясь, чтобы голос ее звучал оживленно, как ни в чем не бывало.

Входная дверь с грохотом захлопнулась.

Рут засуетилась с заварочным чайником, ожидая, что буря уляжется. Заговорила она лишь в тот момент, когда Эндрю встал, чтобы почистить зубы.

– Он беспокоится о тебе, Эндрю. О твоем здоровье.

«Как же, беспокоится он, гад».

Мысленно Эндрю всегда отвечал отцу оскорблением на оскорбление.

Мысленно он мог одолеть Саймона в честной драке.

Вслух он лишь ответил матери:

– Да. Конечно.

Эвертри-Кресент представлял собой полумесяц одноэтажных коттеджей постройки тридцатых годов прошлого века, в двух минутах от главной площади Пэгфорда. В доме номер тридцать шесть, который дольше других оставался в собственности одной и той же семьи, сидела в постели, обложившись подушками, Ширли Моллисон и потягивала принесенный мужем чай. Отражение, смотревшее на нее из зеркальной дверцы стенного шкафа, было слегка размытым – отчасти потому, что она еще не надела очки, а отчасти потому, что окно затемняли шторы с рисунком из роз. При таком выгодном освещении ее бело-розовое лицо с ямочками, в обрамлении коротких серебристых волос выглядело ангельским.

Спальня была достаточно просторной, чтобы вместить две кровати: односпальную – для Ширли, двуспальную – для Говарда; сдвинутые вплотную, они смотрелись разнояйцевыми близнецами. Матрас Говарда, еще хранивший вмятину от его внушительного туловища, пустовал. Тихое журчанье и шипенье душа доносились туда, где любовались друг дружкой Ширли и ее отражение, смакуя новость, от которой атмосфера дома пузырилась, как шампанское.

Барри Фейрбразер умер. Испустил дух. Окочурился. Ни одно событие национального масштаба – будь то война, обвал финансового рынка или террористический акт – не могло бы вызвать у Ширли такого трепета, жгучего интереса, лихорадочного потока мыслей, какие одолевали ее сейчас.

Барри Фейрбразера она ненавидела. Здесь Ширли с мужем слегка расходились во мнениях, при том что их симпатии и антипатии, как правило, совпадали. Говард признавал, что этот бородатый коротышка, который яростно наскакивал на него за исцарапанным столом пэгфордского приходского зала собраний, и в самом деле персонаж забавный, но Ширли не делала различий между политическими и личными отношениями. Барри Фейрбразер противостоял Говарду в его главном устремлении, а потому был ее злейшим врагом.

Преданность собственному мужу – вот что в первую очередь питало острую неприязнь Ширли к покойнику. Ее интуиция в плане отношения к людям безошибочно работала только в одном направлении. Как собака, натасканная на поиск наркотиков, она неусыпно вынюхивала снисходительный тон и давным-давно обнаружила его у Барри Фейрбразера и его дружков по местному совету. Барри Фейрбразер и иже с ним задирали нос, считая, что университетский диплом ставит их выше таких людей, как они с Говардом, и придает их мнению больший вес. Что ж, сегодня по их надменности был нанесен сокрушительный удар. Внезапная смерть Фейрбразера укрепила Ширли в давнем убеждении, что он и его подпевалы, при всей их кичливости, в подметки не годятся ее мужу, который вдобавок ко всем другим своим достоинствам семь лет назад стойко перенес инфаркт.

Даже когда ее Говард лежал на операционном столе, у Ширли и в мыслях не было, что он может умереть. Присутствие Говарда в этом мире было для нее данностью, как солнечный свет и кислород. Она так и говорила, когда соседи и знакомые заводили речь о том, какие бывают чудесные исцеления, как удачно, что кардиологический центр Ярвила расположен поблизости, и как она, вероятно, сходила с ума от беспокойства. «Я твердо знала, что он выздоровеет, – отвечала Ширли, спокойная и безмятежная. – Ни минуты не сомневалась». И вот пожалуйста: он живет-поживает, а Фейрбразер лежит в морге. Значит, судьба такая.

В приподнятом настроении Ширли вспомнила день, последовавший за рождением ее сына Майлза. Тогда она сидела в кровати, точь-в-точь как сейчас, нежилась в лучах проникающего в палату солнечного света, прихлебывала кем-то заваренный для нее чай и ждала, когда принесут кормить ее чудесного новорожденного малыша. Рождение и смерть: они навевали одни и те же мысли о высоком и о ее собственной особой миссии. Известие о внезапной кончине Барри Фейрбразера лежало у нее на коленях, как пухлое новорожденное дитя, на радость всем ее знакомым, а она сама превратилась в источник, родник, потому что стала первой – ну, или почти первой – из тех, кто услышал эту весть.

Пока Говард не вышел из спальни, восторг, что бурлил и пенился внутри у Ширли, ничем себя не обнаруживал. Она обменялась с мужем парой фраз, которые полагается произносить в случае чьей-либо скоропостижной смерти, а потом он пошел в душ. Естественно, эти шаблонные слова и предложения, скользившие туда-сюда, словно костяшки на счетах, не могли обмануть Ширли: она понимала, что Говарда переполняет точно такая же эйфория, но выражать подобные чувства в открытую, пока весть о смерти еще носилась в воздухе, было бы равносильно тому, чтобы плясать голышом и выкрикивать похабщину, а Говард и Ширли всегда носили покров благопристойности, который не сбрасывали ни под каким видом.

И еще одна счастливая мысль пришла ей на ум. Опустив чашку с блюдцем на прикроватный столик, Ширли выскользнула из постели, накинула махровый халат, нацепила очки, прошлепала босиком по коридору и постучала в дверь ванной комнаты.

– Говард?

Ей ответило вопросительное фырканье на фоне ровного постукивания струй.

– Как ты считаешь, не выложить ли это на сайте? Насчет Фейрбразера?

– Неплохо придумано, – выговорил он из-за двери после краткого размышления. – Просто отлично.

Она поспешила в кабинет. Раньше это была самая маленькая спальня в их одноэтажном доме: ее занимала их дочь Патриция, которая давно переехала в Лондон и крайне редко упоминалась в разговорах. Ширли очень гордилась тем, что стала продвинутым пользователем интернета. Десять лет назад она пошла на вечерние курсы и оказалась там одной из самых старших слушательниц, причем единственной неуспевающей. Тем не менее она старалась изо всех сил, твердо решив стать администратором интереснейшего нового сайта Пэгфордского местного совета. Она ввела свой логин и зашла на домашнюю страницу. Краткое сообщение полилось так свободно, как будто пальцы сочиняли его сами.

Советник Барри Фейрбразер

С глубоким прискорбием извещаем о смерти советника Барри Фейрбразера. В этот трудный час мы все мысленно с его близкими.