Сара Кадефорс - Сандор / Ида

Она оценивающе посмотрела на двух амбалов у двери. Выглядели они довольно неприступно. Усталые, взгляд холодный, движения отлажены, каждый жест и фраза доведены до автоматизма. Еще бы, одно и то же каждый вечер: открывай и закрывай дверь, говоря: «Привет и добро пожаловать, пока, хорошего вечера, у тебя есть паспорт? А вот с тебя уже хватит, иди-ка лучше домой, все на пару шагов назад, иначе никого не впустим». Бедняги.

К двери подошла компания из четырех человек. Охранник улыбнулся, и двери настежь распахнулись. Ида что – дура, еще жалеть их?

Тереза с Сюзанной уставились перед собой. Охранник вновь и вновь улыбался, пуская кого-то без очереди. Кажется, они сто лет простояли, пока очередь не дошла до пары перед ними. Ну наконец-то!

Ида быстро расстегнула куртку и выпятила грудь перед Амбалом-номер-один. Ему ничего не оставалось, как посмотреть на нее – быстро, но с заметным интересом. Прекрасно выучившие свои роли Тереза с Сюзанной встали поближе к Иде и равнодушно поглядывали по сторонам. Ида тряхнула волосами и кокетливо улыбнулась Амбалу-номер-два, но потом опять переключилась на первого. Тот пристально рассматривал ее с головы до ног.

– Что-то не так?

Тот едва заметно улыбнулся.

– Да нет, всё в порядке.

Есть! Он было отворил дверь, чтобы впустить Иду, но тут же замер и придирчиво посмотрел на Терезу и Сюзанну. Сюзанна съежилась и задрожала.

– Ну, мы вообще-то с ней, – она показала на Иду. Но охранника это не разжалобило.

– У вас есть паспорта?

Тереза торопливо вытащила паспорт сестры, охранник вгляделся в фотографию и перевел глаза на Терезу. Тут вмешалась Ида. Посмотрев на охранника взглядом, который – Ида точно знала – сработает, она легонько притронулась к его руке.

– Я за ними присмотрю. Обещаю, – и она улыбнулась.

Поддаваться на уговоры охраннику не хотелось, однако он уступил и тоже нехотя улыбнулся. Сюзанна дрожала, а Тереза испуганно сжала губы.

Охранник кивнул. Ида победила.

– Ладно. В первый и последний раз.

Ида льстиво улыбнулась ему. Пускай видит, как она ему благодарна.

– Чудесно, – воскликнула она, – конечно, огромное спасибо!

Он подошел к двери за несколько минут до остановки. Ему не хотелось задерживаться здесь ни на секунду. Впрочем, он, похоже, сегодня их не интересовал. Его односложные реплики им скоро надоели, и вместо этого они стали обсуждать, в какое кино пойти и какой из трех боевиков лучше. И всё же расслабиться не получалось. Сандор по собственному опыту знал, что Бабак способен на что угодно, прямо как какой-нибудь псих из ужастика.

Автобус затормозил, и двери открылись. Услышав спасительный шум города, Сандор сбежал по ступенькам вниз. Бабак и Валле тотчас же пристроились сзади.

– Смотри не перетрудись сегодня!

– Да, столько тренироваться – это опасно бывает, ты знаешь?

– Давай, адреналин поэкономь!

Они двинулись прочь, пихая друг друга в бок.

Сандор сел в трамвай. Тут он такой же, как все, ничем не отличается. И никому нет до него никакого дела. Просто рай. Он вышел на своей остановке, прошагал еще пару кварталов и наконец распахнул двери и вдохнул. Запах пота и еще чего-то непонятного.

Тут всё будто вымерло. На это он и надеялся. Сандор пошел в раздевалку. Если хочешь побыть наедине с собой, надо поторапливаться. Переодевшись, он забежал в один из залов, направился прямо к магнитофону, выбрал кассету и включил. Зал заполнила музыка. Сандор выпрямился и вскинул подбородок.

На танцполе было почти пусто, но Иду это не волновало. Ей и не хотелось танцевать с кем-то, топтаться с каким-нибудь парнем с тупой улыбкой, которому вдруг стукнет в голову обнять ее и полапать. Словно это не танец, а брачные игры какие-то. Иде не хотелось ни играть в такие игры, ни улыбаться кому-то, ни даже смотреть на других. Только закрыть глаза и представлять себе образы, порождаемые музыкой.

Поэтому она танцевала одна, позволяя рукам, ногам, ягодицам и голове пробудиться к жизни. Волосы разметались, хлестали по лицу, размазывая косметику, но Иде было плевать. Ее тело жило, она жила.

Сандор был в зале один. С прошлого раза прошло два дня, целая вечность. Как он это вынес? Столько часов без единственного, благодаря чему он ощущал себя живым?

Он танцевал, забывая о Бабаке и Валле, о скованности в том дурацком автобусе. Мягко, медленно и робко танцевал он под аккомпанемент печальных смычков, а потом стремительно, яростно и зло – под грохочущие барабаны: придурки тупые! Ненавижу вас! Ясно?! Вам меня не достать, я на вас класть хотел!

А потом придурки исчезли вместе со злостью. Остались только он и его тело. И то, что внутри. Это ведь счастье, да?

Дверь распахнулась, и в зал, нарушив уединение Сандора, вошел Хеннинг. Сандор вернулся в реальный мир. Стараясь забыть о том, что за ним наблюдают, он потанцевал еще немного. Музыка стихла. Лицо Хеннинга, прежде серьезное, расплылось в улыбке.

– Красиво! – Он расстроенно вздохнул. – Гран жете у тебя лучше, чем у меня, не поспоришь. Ладно, тоже позанимаюсь.

Когда танец стал чересчур быстрым, Иду затошнило. Она попыталась не обращать внимания на тошноту, сделать вид, будто ее нет, как бывает, когда ночью приспичит в туалет, а хочется спать и ты уговариваешь себя, что ничего тебе не хочется. Но дурнота давила всё сильнее. Пока не стала невыносимой.

Она бросилась прочь с танцплощадки и распахнула дверь туалета. Еще чуть-чуть, и…

Внутри было полно девушек, очередь перед каждой кабинкой. Она огляделась вокруг, стараясь привлечь к себе внимание.

– Простите, но мне что-то…

Не закончив, она зажала ладонью рот, не в силах больше сдерживаться. Тут же сообразив, что к чему, остальные отскочили в сторону.

– Черт, ее сейчас вырвет!!!

И ее вырвало, прямо на пол.

Он наблюдал за домом со стороны. Тут никто его не заметит. Несколько деревьев отбрасывали на улицу длинные густые тени, напрочь заслоняя фонари. Он прокрался вдоль рощицы и двинулся вдоль таунхаусов. В комнате Тоббе горел свет. Что он делает? Собирает из «Лего» гигантскую космическую станцию? Смешивает соляную кислоту с лимонным соком? Или читает очередную толстенную книгу про викингов? Сандор медленно приближался к воротам с надписью на почтовом ящике: «Фаркас». Игнорируя калитку, пролез между двумя колючими кустиками. Предполагалось, что к лету они станут пышными и ветвистыми и отделят их двор от улицы и соседей, однако росли эти кусты так же медленно, как и Сандор. Он осторожно прокрался по двору, пригнулся, проходя мимо окна кухни, наконец поднялся на крыльцо и три раза глубоко вздохнул. Осторожно надавив на ручку, Сандор беззвучно открыл дверь. На этот раз должно получиться!