Сара Кадефорс - Сандор / Ида

Originally published as Sandor slash Ida by Sara Kadefors

© Sara Kadefors, 2001

First published by Bonnier Carlsen Bokförlag, Stockholm, Sweden

Published in the Russian language by arrangement with Bonnier Rights, Stockholm,

Sweden and Banke, Goumen & Smirnova Literary Agency, Sweden

© Издание на русском языке, перевод на русский язык. ООО «Издательский дом КомпасГид», 2020

Опять то же самое: паскудное ощущение, как всегда, когда едешь в центр. Из универмага Ica, прихрамывая, вышла старушенция с двумя набитыми бумажными пакетами и медленно – того и гляди помрет – потащилась к парковке. И ни единой живой души ни у киоска, ни у библиотеки. Класс…

На остановке чахоточно трясся автобус, выхаркивая выхлопные газы в ноябрьский воздух, и без того серый. Он прибавил шагу. Случалось, автобус уезжал раньше положенного. Несколько раз ему приходилось бежать, чтобы успеть вскочить в него. У дебильного водилы точно с головой не в порядке. Сам он никогда не кричал и средний палец шоферу не показывал – нет, Сандор Фаркас не из тех, кто пинает автобусную дверь с криками: «Да пошел ты…» Он из тех, кто только мечтает так сделать. Из тех, кто тащится домой, повесив голову, потому что не торчать же тут сорок минут до следующего автобуса. А дома еще четверть часа сидит на кухне, уставившись в столешницу, пока не встанет и не двинет снова на остановку.

Сегодня Сандор пришел на несколько минут раньше, и автобус еще не уехал. Когда он вытаскивал проездной, водитель наградил его кислым, почти укоризненным взглядом. Как будто Сандор виноват, что пришел вовремя. Его прямо распирало спросить: «Что-то не так?» Так просто, мимоходом. Но он только послушно показал месячный билет и сел на свое место.

Его место – он всегда садился на одно и то же. Пятый ряд, справа – другое не предлагать. Откуда это? Точно старый дед, который, проездив тридцать лет на одну и ту же работу, спятит, если протертое его костлявой задницей сиденье в один прекрасный день окажется занятым. Ну что, мир возьмет и рухнет? Да, почти так и есть. Когда его место занято, Сандору не по себе. Прикиньте, если кто об этом узнает…

Кроме него пассажиров в автобусе было трое, все незнакомые, за пятьдесят, и почти все тетки. Впереди клевые полчаса. Сандор откинулся назад, закрыл глаза и ушел в себя. Вот закрылись двери, вот водила переключил скорость, и автобус начал потихоньку отъезжать от остановки…

– Э-э-э-э-э-э-э-э-э-эй!

Он открыл глаза. Блин! За автобусом бежали они.

– Старый урод! – орал Бабак.

– Ублюдок! – подхватил Валле.

Они задубасили по автобусу кулаками, не собираясь сдаваться. Сандор сразу же проникся сочувствием к водителю. Вот бы тот разозлился и врубил скорость, оставив этих козлов дышать выхлопами. Сандор безмолвно умолял водителя, сжимая кулаки: «Ну давай, жми! Еще разок! Газ в пол и пошел!» Но тот сбросил газ и медленно затормозил.

Двери открылись, в салон ввалились Бабак и Валле, красные и запыхавшиеся.

– В следующий раз не опаздывайте, – кисло проворчал водитель. Парни сперва отдышались.

– Какого вообще… Вы же сами… Ну это… – замычал Бабак.

– Вы же на три минуты раньше уехали! – добавил Валле.

Водила смотрел на дорогу.

– На моих была половина.

– Урод старый, – вполголоса буркнул Бабак, роясь в кармане в поисках проездного. Валле ухмыльнулся.

Сандор надеялся, что водитель взорвется от злости, вдарит по тормозам и заорет: «Вон из моего автобуса! Немедленно! Не то поеду прямо на Сконегатан и сдам вас полицейским!!!» Ага, как же.

Сандор почувствовал себя заложником в захваченном самолете. Теперь двери откроются не раньше чем через тридцать пять минут. Автострада до Гётеборга – это же целая вечность. Жди чего угодно.

– Блин, мне бы такую задницу, как у тебя!

Ида притворилась, будто не слышит. Она прибавила громкость и продолжала краситься, мурлыча себе под нос. Потом опять сделала потише – вдруг мама проснется. Вдруг Сюзанна с Терезой увидят, как она сегодня выглядит.

Сюзанна, сидевшая в кровати, не сводя с Иды глаз, горестно вздохнула.

– Черт, мне в такие брюки никогда не влезть. Не с моими жирами.

Выдавить из себя «нет, ты не жирная» Ида не смогла – сил больше не было. Повтори она эту фразу еще раз – и просто задохнется, слова застрянут в горле, как кляп. Может, Тереза скажет? Но Тереза наносила румяна и, похоже, не слушала. Щеки втянуты, веки поблескивали лиловым – с виду подружка напоминала чокнутую бабу. Что-то оттенок знакомый… Это тени Иды или сама купила? Но зачем, дура, брать такой же цвет, когда есть миллион других? Тереза схватила помаду Иды и без стеснения щедро ею намазалась.

Сюзанна таращила полные слез глазищи.

– Мне надо похудеть. Ида, какая ж ты красивая, охренеть можно.

Тереза поджала губы – комплимент ей явно не понравился. Иду охватила паника. Она швырнула подводку для глаз в косметичку.

– Хватит.

– Ладно. Но ты вообще понимаешь, что ходить с тобой куда-нибудь не особо круто? Как ни выделывайся, ты всё равно красивее!

Можно подумать, она в этом виновата и может что-то с этим поделать. «Не особо я и красивая» говорить тоже не хотелось, хотя Ида знала, что придется. Как и «ты не жирная». Ох, а говорят, нельзя делать то, чего не хочется…

Она продолжала краситься, хотя всё уже было давно готово. Прошло десять секунд. Двадцать. Сорок. Все молчали. Слова Сюзанны повисли в воздухе. Иде казалось, что ее загнали в угол и окружили, взяли в плен в ее же собственной комнате.

– Какая же ты клевая! – опять не выдержала Сюзанна.

Зрачки за стеклами очков впивались в Иду до физической боли, а вот Тереза рассматривала подругу с притворным безразличием. На лбу выступил пот. Да, похоже, она тут и правда красивее всех.

– Да ладно, чего ты ноешь? Никакая я не красивая. Уж по-любому не красивее тебя.

Подружки выдохнули. Или это они от разочарования? Что было бы, скажи она: «Окей, я случайно уродилась красивее тебя, но придется смириться, если хочешь общаться со мной и дальше»?

Сюзанна поступила как обычно: притворно удивилась и вытаращила глаза, будто про «обе красивые» слышала не в десятитысячный раз.

– Ну да, конечно! Прикольная ты, Ида. Она прикольная, скажи, Тереза? Вот отмочила!

Ида наклонила голову, и волосы волной упали на лицо, а потом откинула их назад – и они, густые и пушистые, рассыпались по плечам на зависть подружкам. Взяв лак для волос, она задержала дыхание и стала брызгать, но не на волосы, а в основном в воздух. Точно травила насекомых или хотела глаза выжечь.

Подружки закашлялись и замахали руками.

– Ты чё, охренела? Прекрати!

– Спятила, что ли? Весь макияж мне испортишь!

Ида отложила в сторону пузырек с лаком и взглянула на себя в зеркало: она красивая, а это уже что-то. Пожалуй, хватит. Какой смысл менять что-то по мелочи?