Александр Тутов - Эпигоны древней империи

– Дети мои! Вкусим яства и питие и осветит Господь наш разум! – поднял бокал великий магистр, – И явится сегодня истинная Вета. Аминь!

Девятая довольно усмехнулась и одним махом осушила кубок с вином. Натощак? Что может натворить пьяная женщина Энвелла знала не по рассказам и потому лишь пригубила из кубка терпкий со странным привкусом напиток. А вот это уже не приятно. Ошейник дяди Леро начал покалывать, нейтрализуя какой-то наркотик или другую дрянь. То, что в вине нет яда, девушка была уверена и осторожно съела кусочек ароматного мяса. Посмотрим, что будет дальше. Мясо оказалось без кулинарных подвохов, как и остальная пища. Уже легче. К чему это представление? Неужели нельзя было накачать гадостью в узилище и сделать свои дурацкие выводы. Все-таки она не зря училась в имперском центре по подготовке рыцарей «плаща и кинжала» космического разлива и теперь внимательно анализировала ситуацию. К сожалению, в империи не делали поправки на ситуацию, когда агент попадает в совершенно дикое, почти первобытное общество. И внутренний голос молчит, хотя мог бы и помочь советом, ментальный воспитатель, язви его за ногу.

Энвелла осмотрелась вокруг. Обычное застолье, но вот Ауттор явно встревожен, а Леэд с опаской смотрит по сторонам. Отец Итар сам не свой, внимательно изучает то одну Вету, то другую, видимо ждет какого-то эффекта. Да, времена изменились и люди изменились тоже. Неужели можно стать настолько циничным? Девятая не о чем не волновалась, с чавканьем ела все, что было на столе и пила вино в изрядных количествах. Энвелла, чтобы ее не заподозрили, тоже осушила пару кубков, надеясь, что ошейник нейтрализует любую гадость, которую туда напихали. Пока изобретение Леро Джонса работало безотказно.

Молитвы следовали одна за другой, причем это были не просто молитвы, а почти стихи, подчинявшиеся какому-то особому ритму. Именно подобное исполнение, судя по всему, должно направить действие наркотика в нужное русло. Неожиданно Девятая откинулась в кресле, зевнула, а потом встала и начала танцевать на четвереньках, выкрикивая нечто неразборчивое, в котором улавливалось имя сэра Брасса. Оно и немудрено, когда напилась алкоголя с наркотиком столько, что можно свалить лошадь. Впрочем, на планете не знали лошадей и тем более не знали сколько они могут выпить. Глаза у впавшей в экстаз «святой» были до предела безумные, можно сказать стеклянные, не выражающие ничего. Еще минута-другая и Лжевета Девятая запела песенку, любимую песню настоящей Веты и магистр одобрительно кивнул. Энвелла на такую мелочь, как девичья песня свекрови не обратила внимания, а следовало бы из информационного поля вытащить не только слова, но и мелодию. Это был непростительный ляп, который мог стоить жизни. Ничего не скажешь, но ложную память настроили грамотно, со знанием дела.

– Я признаю ее настоящей святой Ветой, – указал Итар на скакавшую девицу, – Взять самозванку!

– Отец Итар! – подскочил с места Ауттор, – Но ведь другая доказала свою святость! Я не верю, что эта безумная девка настоящая Вета!

– Демон поглотил твою душу! – взревел магистр, поддавшийся своему личному безумию, – Взять колдуна и в колодки! Ауттор, я тебя любил, как сына, но тот монах умер в монастыре, а ты лишь проклятая кукла, в которой сидит тварь из Мрака!

Стража из числа рыцарей повязала сначала маршала-отступника, а потом и Энвеллу, которая даже не сопротивлялась, дав себя связать веревками. Девушке показалось, что Леэд хитро подмигнул, хотя это могло быть игрой воображения. Рисбренд не показывал никаких эмоций, ибо хоть и стал рыцарем-монахом, предпочитал не вмешиваться в церковные дела, себе дороже.

– Через неделю, в день канонизации Святой Веты Сагаторской, ведьма-самозванка и демон будут отправлены обратно во Мрак, откуда они и пришли. У нас достаточно древесного масла и смолы?

– Вполне, – кивнул настоятель храма, – Котлы только надо почистить.

– Вас попутали бесы! – не унимался Ауттор до тех пор, пока рот не заткнули кляпом.

– Ровно через неделю, в полдень, братья мои, мы обретем истину и знамя Святого Брасса Целителя вернет свет в Сагатор!

Тем временем Девятая устала безумствовать, лишилась сил и потеряла сознание, исторгнув содержимое желудка на пол. Клирики засуетились вокруг нее, перенесли на ложе и обложили мягкими подушками. Энвелле уже было все-равно, что будет дальше, когда ее и Ауттора вели обратно в подвал.

Время тянулось медленно, очень медленно, вытягивая все силы ожиданием развязки. На этот раз обошлись без колодок, просто запаковали пленников в мешки из сыромятной кожи и подвесили к потолку, не забыв заткнуть рты кляпами, чтобы не было какого колдовского сговора. Сильно хотелось пить, благо стражник раз в день приходил и смачивал губы святой водой, спасибо хоть за это. Ауттор, судя по мычанию и выражению глаз таки полностью свихнулся и сразу решил все свои проблемы. В таком состоянии можно и демона поизображать, если этого всем хочется.

А вот Энвелла и рада бы сойти с ума, но не могла этого сделать по складу характера. Она была просто в бешенстве, ибо не хотела погибать, так и не устроив ни одного скандала законному мужу. А сколько прошло времени? Опять противно заскрипела на несмазанных петлях дверь. В сопровождении двух рыцарей в узилище вошла Девятая, ах да, теперь это истинная Вета Сагаторская. Она была разодета, как придворная дама, обмахивала лицо веером и презрительно поморщилась от тюремного смрада. А давно ли это существо под наркотиками танцевало на полу? Смотреть противно.

– Вот мы и встретились, – присела в глубоком реверансе гостья, – Как видишь, я была права. Удалось установить множество твоих делишек, но самый большой грех тот, что ты отправила в Ад душу невинного Ауттора. Ответь что-то? Ах, не можешь! Я совсем позабыла, но извини. Как тут воняет! Воскурите благовония!

Рыцари кивнули, поставили небольшие жаровни и вскоре камеру наполнил ароматный запах священной смолы южных деревьев. Принесли кресло и «святая» устроилась вполне комфортно.

– И так, завтра в полдень тебя ждет котел с маслом, что и следовало ожидать. А для твоего пособника приготовили смолу, лучшую из того, что удалось найти. Короче, скоро ощутите себя, как в родных местах. Ладно, я сегодня добрая. Пусть говорит и дайте ей попить святой воды, сколько влезет.

Тюремщик согласно кивнул, надел толстые кожаные перчатки и осторожно вынул кляп, осенив себя символом веры. Энвелла пила долго, пока поняла, что больше не может.

– Благодарю, – прошептала «ведьма».

– Какая покорность, – наигранно вытерла слезу Лжевета, – Ты признаешь, что я Вета де Брасс, баронесса Нага?

– Да, – усмехнулась Энвелла, которой так хотелось врезать кулаком по физиономии этой стервы, но по известным причинам это было сделать невозможно, – Хотя настоящий сэр де Брасс выглядел не так, как ты описала, но я спорить не буду.