Стефани Перкинс - В твоем доме кто-то есть

Наконец ответ пришел.

Я думал, ты меня стыдилась. А сама думала, что я стыжусь тебя.

Брови Макани поползли вверх. Редко встретишь такую прямоту, достойную восхищения. В ее голове появился вечный вопрос: « Знает ли он, что я натворила?». Было невозможно понять без лишних расспросов, но внутри возникло неприятное подозрение. Может, он и знал. А может, она ошибалась. Возможно, из них двоих именно Макани сделала неправильные выводы.

Она ответила.

Почему ты так подумал?

Ну, мы никогда по-настоящему не разговаривали, не так ли?

Не думала, что ты разговорчивый.

Я тоже не думал так про тебя.

Макани помедлила. Бабушка закашлялась – слишком громко – в соседней комнате.

Макани написала:

Так ты хочешь поговорить?

Я хочу поговорить, если ты этого хочешь.

Ей бы стоило почувствовать раздражение, но это было не так. Совсем нет.

– Макани, – предупредила ее бабушка.

– Я сейчас вернусь. Уже почти все.

– Ты даже не разговариваешь!

– Мы переписываемся.

– Это не разговор. Тебе нужно поговорить с мамой.

Макани ухмыльнулась и отправила:

Сообщения – не разговор.

Вдруг телефон в ее руках зазвонил, и Макани подпрыгнула от неожиданности:

– Черт!

– МАКАНИ ЯНГ!

Макани вздрогнула, отвечая на звонок:

– Сейчас нелучшее время. Я перезвоню тебе позже, хорошо? – она нажала отбой, прежде чем Олли успел ответить, и прокралась обратно на свое место за столом.

Бабушка Янг следила за каждым ее движением.

– Это была не твоя мать.

Макани, как ребенок, засунула тефтелю в рот целиком.

– Дай мне свой телефон.

Макани испуганно замерла.

– Зачем? – пробормотала она с полным ртом.

– Ты меня слышала. Хочу увидеть, кому ты писала.

– Ладно, это Алекс. – Макани проглотила еду. – Я писала Алекс.

Бабушка продолжала сидеть с вытянутой рукой.

– Отлично! Это парень, понятно? Теперь ты довольна?

Бабушка замолчала, раздумывая над вариантами.

– Как его зовут?

– Бабушка…

– Никаких мне бабушек. Как его имя?

– Олли. Оливер Ларссон. – Макани уже знала, лучше добавить и его фамилию. Люди в этом городе всегда хотели знать фамилию.

Бабушка нахмурилась:

– Ларссон. Не тот молодой коп?

– Это его брат, Крис. Олли – мой одноклассник.

Бабушка Янг погрузилась в размышления, и Макани взмолилась, чтобы до нее не дошли слухи об Олли. Молилась, чтобы она думала, что быть братом копа – хорошо в этом городе. Наконец бабушка слегка успокоилась.

– Крис был моим учеником. Милый молодой человек. Жаль, что такое произошло с их родителями.

Макани тоже расслабилась.

– Если хочешь продолжать встречаться с Олли, мне нужно с ним познакомиться.

– Бабушка. Мы только переписываемся.

– А потом зазвонил твой телефон. – Она угрожающе ткнула салатной вилкой в сторону Макани, тем самым констатируя факт. – Ты заинтересовала этого парня.

Когда бабушка ушла спать, Макани отправила сообщение:

Сейчас удобно?

Любопытство подпитывало ее тревогу. Перспектива поговорить с Олли – единственное, что сейчас ее занимало. Она ходила взад-вперед по ковру и смотрела на телефон, желая, чтобы тот зазвенел. Но мобильный, лежащий на комоде, молчал.

Комод и остальная мебель когда-то принадлежали маме. Макани переехала в ее детскую спальню. Громоздкий дубовый гарнитур был неприятного оттенка золотого апельсина. Кровать слишком высокая, столбики на изголовье слишком строгие. Они спиралью возносились к потолку, словно заостренные бивни. Тяжелый и длинный комод, гигантское отвратительное зеркало и письменный стол размером с бегемота. Стоящий на нем ноутбук Макани казался настолько авангардным, словно этот деревянный стол сделали давно, еще до появления компьютеров.

Эта комната – полная противоположность тому, как ее мать жила теперь. Несмотря на расслабленную атмосферу пляжа, их дом был строгой геометрической формы, а внутри все сделано из нержавеющей стали.

Бабушка и дедушка, должно быть, сами выбирали мебель и после отъезда мамы убрали все фотографии и постеры, которые могли бы пролить свет на ее подростковые годы. Теперь на их месте висели фотографии Макани в начальной и средней школе и картинки прерий. Единственный оставшийся после мамы след – старая надпись, вырезанная внутри верхнего ящика стола: SOS. Макани редко понимала свою маму, но она определенно понимала тихое отчаяние, стоявшее за этим одиноким актом вандализма.

После переезда Макани сняла свои ужасные портреты и засунула их под кровать. Лишь несколько вещей из прошлой жизни осталось на виду. На столе стояли красивая тарелка из коралла и раковина каури, на кровати лежали плюшевый медвежонок и кит, а на комоде, на держателе в виде дерева, были аккуратно развешены украшения. Все остальные вещи Макани держала в ящиках, спрятав подальше.

Она снова проверила телефон: вдруг временно потеряла слух? Ничего. Уже поздно.

Внезапное шуршание за окном потревожило тихую ночь. Макани подошла к окну и вгляделась в тени. Холеный кот соседа – не того, который потерял кончик носа, а другого – часто охотился в их дворе. Макани никогда не разрешали завести кошку или собаку. Однажды, когда у нее будет свой дом, она заведет сразу обоих.

Снова шорох. Макани прищурилась, вглядываясь в темноту.

Звук раздавался из разросшихся кустов под ее окном. Она вытянула шею, пытаясь рассмотреть, что там находится, и испугалась, заметив резкое движение. Потом наступила тишина. Кот, должно быть, поймал полевку.

Макани прижала лицо к стеклу, сложив руки козырьком и прикрываясь от света спальни. Она ждала, когда кот направится со своей добычей через лужайку, но в свете оранжевого уличного фонаря не было никого и ничего, кроме опадающей листвы.

Она вернулась к телефону. И здесь ничего не изменилось.

Макани снова бросила взгляд на окно. Непонятно, почему, но она чувствовала себя незащищенной. Она вновь подкралась к окну и выглянула наружу.

Вокруг было все так же пустынно.

Привет, паранойя, мой старый друг.

Она задернула занавески, взяла телефон и, усевшись на кровать, положила его на стеганое одеяло цвета слоновой кости – еще одна реликвия дедушки и бабушки. Макани попыталась подготовиться к тесту по испанскому, но не могла сосредоточиться. Почему Олли решил, что ей будет стыдно появляться рядом с ним? Из-за слухов? Если дело в этом, то он, скорее всего, ничего не знал о ее прошлом, иначе понимал бы, что не ей указывать, кого стесняться.

Может, у них есть шанс. Может быть, у них даже будет настоящее свидание. В конце концов, он же постарался раздобыть номер ее телефона, хотя и проигнорировал вопрос, каким образом.