Нурса Миркалиев - 12 сотых секунды

– Но я жду чуда как десять лет назад, – пробормотал я, допивая виски в бокале. Ну, это было больше похоже на некую смесь, похожую на коктейль, нежели напиток в чистой концентрации. Виски в первоначальном виде как таковом, я не очень любил. Именно поэтому я добавлял, в сей напиток, немного льда, кусочек карамельной конфеты и сок цедры апельсина сорта померанец. У некоторых даже от упоминания такого состава напитка, наверное, лицо бы скривилось. Нет, нет, вам лишь стоит попробовать, прежде чем судить о напитке. А если вам придется не по душе, и вы, с усердием циничного критика, выплюнете это к моим ногам? Что ж, это ваш выбор. У каждого человека свой вкус, свои предпочтения в жизни, цели, мечты, планы, светлое будущее, в конце концов. А что до меня? У меня лишь только это и осталось. Алкогольный напиток, придуманный людьми, который в итоге стали выдерживать десятками лет в бочках. Собачий бред, не так ли? Несоизмеримо глупо и в то же самое время, гениально до последнего просчета. Люди никогда не прекратят делать три вещи: воевать и губить свое здоровье, алкоголем, наркотиками и табаком. Я сказал три? Я ошибся: две вещи. Любить, к сожалению, мы прекратили.

Холодный ветер пробежал по шее, дав понять, что если не войду обратно в помещение, меня ждет неделька-другая непредвиденного больничного. Я закрыл дверь, отчего показалось, будто запер не себя, а холодный воздух снаружи. Ветер, гнавший меня обратно в помещение, ударившись об стекло моего витража, обозлился и улетел. Появилось ощущение, будто вскоре, за столь негостеприимный поступок, он свершить месть. Месть… Я так и не познал всего смысла этого, до кончиков пальцев колющего, слова. Я так и не ощутил всего вкуса этой непрекращающейся жажды. Шесть лет назад я был одержим этим чувством. Каждый день мое серое вещество под названием «мозг» генерировала тысячи идей свершения мести. Их было разнообразное множество. От простых и легких до самых безумных мыслей. Наложить руки на себя, пожалуй, было тем самым легким видом мести. Уничтожение своей жизни, с которым и прекратятся эти жуткие боли внутри меня. Это было слишком легко и очень слабо верилось, что это вообще воспримут, как месть. Скорее, выглядело бы это как слабоумие и сентиментальность. Переспать с сотнями девушек, было более приятной затеей. Идея влюблять в себя особей женского пола. Одаривать букетами роз, ублажать их тоннами лживых комплиментов, рассекать море на дорогой яхте, посещать светские мероприятия в самых дорогих ресторанах. Более того, приводить их к себе домой, падать на колени, говоря, что никогда до этого никто не был так близок и она первая, кто растопил льды в гавани моей души. А потом… Потом, безжалостно разбивать им сердца. Улыбаться и говорить, что не могу быть с ними, что ни капли не достоин их. Клясться, будто они лучше, чем миллиарды звезд этой бесконечной вселенной. При этом держать за руку и смотреть, как они обливаются слезами – да, именно этого я желал больше всего. Наблюдать, как сказка рушится на их глазах. Как золотой принц на белом коне, превращается в бездушную тварь, в которую они совсем недавно были безумно влюблены. Так сладко думалось об этом. Эти мысли словно заново наполняли меня жизнью. Наверное, я стал излишне жестоким. Но как моя судьба относится ко мне, так и я буду относиться к другим. Слишком много розовой халтуры вокруг. Кто-то ведь должен добавить темных красок для контраста. Обычный круговорот добра и зла в природе, как по мне.

Вдруг в пустоте квартиры раздался пронзительный телефонный звонок.

«Привет, я не знаю, зачем вы звоните, но если это важно, тогда, …а хотя какая к черту разница», – сработал автоответчик.

«Здравствуй Дим, это я Колон. Завтра у нас встреча в клубе. Ты ведь помнишь? Ты мне обещал прийти. Так что давай, завтра ровно в полдень жду. Счастливо!»

– Ох, точно! Этот нелепый клуб, для одиноких сердец. Как я мог забыть о нем. – пробурчал я, отшвыривая рубашку.

Новый одинокий день закончился. Теперь мне предстояло прожить новую одинокую ночь. Рухнув на кровать и закрыв глаза, снова началось то, чего я боялся. Каждую невыносимую ночь ко мне приходит ее образ. Крепко врезавшись в мою память, он мучительно уничтожал меня. Медленно по маленькой крупице он убивал каждую частицу любви к жизни. Я помню ее очаровательные скулы и чудные ямочки, сводившие меня с ума. Каждая черта ее лица. Шелковые волосы, как я обожал запах ее волос. Светло-каштановые локоны, идеальные от корня до кончиков. Я любил каждое родимое пятнышко на ее теле.

Я открыл глаза, в сердце медленно вошла игла, аккуратно сдавливая каждый слой моей кожи и мышечных тканей. Дыхание перехватило, и нежное холодное острие прошло сквозь стенку сердца. Лейкоциты быстро окружили незваного металлического гостя, пытаясь прогнать его. Но игле было все равно, она проходила дальше, с каждым сантиметром увеличивая дыру в сердце. По телу пробежала дрожь. Наверное, у каждого человека свое представление о душевной боли. Не знаю, у меня именно такое. Боль от холодной и острой иглы.

Всю ночь я не мог погрузиться в царство Морфея. Глядя из окна моей квартиры, уже в тысячный раз встречаю рассвет с бокалом алкоголя. Восход солнца будто прогонял враждебную темноту подальше от меня, старался защитить, осветить мысли. Я ненароком улыбнулся. Единственной момент моей искренней улыбки. Непередаваемое ощущение любви к солнцу.

Я умывался, глядя в зеркало на человека, которого ненавижу все сильнее с каждым днем. Порядок в моей квартире сохранялся благодаря помощнику отца – Бэну. Он засылал домработницу в мою квартиру. Это было не мое желание, но плюсы есть и во всем этом. Пиджак и брюки, безукоризненно вычищенные и отглаженные, висели в моем гардеробном шкафу. Обилие разнообразной и дорогой одежды в моем гардеробе придавало ощущение, будто я находился в дорогом магазине Кутюрье Энцо Д’орси. Я выбрал самый непримечательный костюм темно-серого цвета и натертые до блеска туфли. Всегда считал, что как бы ты не был одет, если у тебя неопрятная обувь, то мнение у людей вокруг, сложится наихудшее. Я немного помешкал у двери, в целях опоздать на встречу и избежать похода в этот бессмысленный клуб знакомств.

– Дим! Дим, я тут, – кричал мне издалека Колон, заметив меня, приближающегося к месту встречи. Колон Лэйк – единственный человек, которого я еще могу считать другом. Да что там говорить, единственный, кого я еще могу считать человеком. Лет пять назад я пытался убить себя. Все-таки затею с самоубийством я решил исполнить. К тому времени, я просто-напросто не находил себе места и иного пути я не видел.