Жиль Легардинье - Изгнание ангелов

– На меня не рассчитывайте, – прошипел Штефан.

Его слова оказали на Дженсона эффект, сравнимый с холодным душем. Экзальтация уступила место угрозам.

– Я бы посоветовал вам хорошенько подумать, – сказал он ледяным голосом. И, подойдя еще ближе, добавил тем же тоном: – Спросите себя, кто вы есть, и подумайте, кому вы оказываете сопротивление. Наши силы не равны.

И Дженсон отвернулся. Перед Штефаном был уже не ученый, который владеет своими эмоциями, а простой человек в состоянии страшного гнева. Профессор снова повернулся к юноше и наставил на него указующий перст:

– Если вы будете упорствовать, можете не рассчитывать на жалость, ничто не избавит вас от страданий. Либо вы помогаете мне и мы оба от этого выигрываем, либо вы отказываетесь на собственный страх и риск. Перед вами два варианта, но приведут они к одному результату: я все равно узнаю то, что мне нужно. Вам я предлагаю выбрать путь достижения моей цели…

В том, что Дженсон полон решимости воплотить свои угрозы в жизнь, не было ни малейших сомнений. Теперь Штефан понимал, почему контакт с этим человеком наводил на Валерию такой ужас.

– Я хочу сказать вам еще кое-что, – вновь заговорил Дженсон. – Ваши друзья только выиграют, если вы станете сговорчивее.

– Если вы причините им вред, я вас убью.

Дженсон, бесконечно уверенный в своем превосходстве, расхохотался. Штефан продолжал:

– Вы сами знаете, что времени у вас в обрез. Вас разыскивают власти. Теперь вы сами оказались в роли затравленного зверя. Распорядитесь правильно последними часами свободы, потому что потом вам придется за все ответить.

Было очевидно, что упоминание о расследовании не омрачило настроения профессора. Вид у него был все такой же самоуверенный.

– Вы не понимаете некоторых вещей, юноша, – презрительно изрек профессор. – Как, по-вашему, мне удалось ускользнуть от фэбээровцев? Поверьте, у меня еще есть влиятельные друзья. Судя по всему, вы не имеет никакого представления о механизмах, которые управляют нашим миром. Ныне я пария, потому что властьимущие полагают, что я их обманывал. Они не осуждают цели исследования, им нет дела до проведенных в центре опытов, их интересует не это! Их бесит, что я вел свои разработки вне их контроля! Все просто: ты можешь делать все что угодно, лишь бы это приносило пользу им! Да, сегодня я преступник, потому что нарушил это правило. Они обвиняют меня в расхищении государственных средств, в насильственном лишении свободы, но все это не более чем предлог. И это продлится, пока ветер не подует в другую сторону. Завтра, когда я приду к ним и предложу поразительное открытие в сфере функционирования сознания человека, превосходящее все, что было сделано до меня, как, думаете, они поступят? Полагаете, кто-нибудь припомнит мне грешок, за который сейчас меня готовы сжечь на костре? Конечно же, нет. Они примут меня как героя. Их интересует одно – что вы можете продать. Остальное не в счет.

– Вы такой же, как они!

– Не я придумал правила, но я вступил в игру, поэтому выкручиваюсь, как могу.

– Если так, то у меня тоже найдется что вам продать, – заявил Штефан. – Но я сам назначу цену.

– Я вас слушаю.

– Докажите, что Валерия и Петер живы-здоровы, и отпустите их. Потом я расскажу вам все, что вы хотите знать.

Дженсон криво усмехнулся:

– Это ваш вариант сделки?

– Если вы пообещаете навсегда оставить их в покое, да.

– Мальчик мой, вы либо идиот, либо не имеете ни малейшего представления о том, какова ваша истинная цена.

– Что это значит?

– Позвольте мне изложить вам мое видение ситуации. Вы увидите, что я учел ваши интересы. Три недели назад вы и ваши друзья узнали, что можно войти в контакт с сознанием давно умершего человека. Вы получили в руки доказательства того, что душа после смерти продолжает жить вдалеке от тела, с которым когда-то была связана, и сохраняет все присущие ей качества и знания. Не имея конкретной цели, вы опробовали эту связь. У меня же вполне конкретная цель – узнать, какую пользу можно из этого извлечь. Вот и вся разница между нами. Вы – золотой слиток, а я – ювелир, вы умеете летать, а мне нужно подняться в небо. Неужели вы не видите, какие выгоды вы могли бы извлечь из нашего союза?

– Вашу выгоду я вижу. Но в целом для людей это не выгода, а опасность. Если вы так сильны, то дело за малым – отрастить свои собственные крылья…

– Вы делаете успехи, юноша! Теперь мой ход. Вы наивно полагаете, что существует два лагеря: те, кто обладает такими способностями, и те, кто хочет их обрести. Для вас существует только белое и черное. Но вы ошибаетесь. Я открою вам маленький секрет: в моей команде есть люди, которые обладают такой же психической силой, как ваша, но они верят в то, что я делаю. Дженсон подошел к двери, приоткрыл ее, тихо что-то проговорил и вернулся к Штефану.

– На ваш взгляд, как нам удалось так быстро и точно вас найти? Как, по-вашему, я могу определить, лжете вы или нет? Кто сказал мне, что коллективное сознание говорит с вами?

Ведущая в погреб дверь открылась, и появилась Дебби. На ассистентке профессора не было белого халата, но под взглядом ее светло-голубых глаз все так же кровь стыла в жилах.

Дженсон улыбнулся, но улыбка эта внушала ужас:

– Вы даже не представляете, на что она способна. Профессор подошел к Штефану, встал прямо перед ним, лицом к лицу, и доверительным тоном прошептал:

– Я знаю, что ваша память о предыдущих жизнях пока еще не разбужена. Знаю, что вы можете ввести в компьютер программу, которая управляет процессом стимуляции мозга. Вы это уже делали.

Дебби тоже подошла к Штефану.

– Он боится, – заявила она. – И думает только о своих друзьях. Он хочет быть с ними.

Дженсон протянул к Штефану руку.

– Если вы откажетесь с нами сотрудничать добровольно, я перерою ваш мозг и сам найду то, что меня интересует, – пригрозил он. – Если телепатии окажется недостаточно, мы воспользуемся скальпелем. Я в последний раз прошу вас мне помочь. Начните с того, что сообщите, где вы спрятали архивы Дестрелей.

Валерия звала снова и снова, но ответа не было. В полном мраке она ощущала присутствие живого существа, но слишком боялась, чтобы попытаться дальше исследовать темноту. Она села и прижалась спиной к стене, которую ей так долго пришлось искать.

Когда она очнулась, то поняла, что лежит на земляном полу. Сколько времени она была без сознания? Ее волосы успели высохнуть, значит, с момента нападения прошло несколько часов. Девушка не была ранена, судя по ощущениям, ее не пытались накачать наркотиками. Воздух был сухим. Она дышала ртом. Довольно долго ее мучило ощущение, что она вот-вот задохнется. Понемногу дыхание восстановилось. Из одежды на девушке был только халат, и поэтому она чувствовала себя еще более беззащитной. Для начала она ощупала пол вокруг себя, пытаясь понять, где находится. Приглушенное эхо ее криков наводило на мысль, что помещение довольно маленькое, а потолок – низкий. Возможно, это был подвал. Встав на четвереньки, она исследовала несколько метров пространства перед собой, но обнаружила только пустую бутылку.