Мартин Винклер - Женский хор

Она достала из кармана халата карандаш и маленький блокнот и приготовилась записывать, как официантка в кафе. Я помнила, что прежде она была на голову ниже меня, а сегодня она была со мной одного роста. Я посмотрела на ее обувь. На ней были туфли на плоской подошве.

– Пациента какого рода? – спросила она, хитро улыбаясь.

– Если бы я знала…

– Вам известна его фамилия?

– Мержи. Имя: Камилла.

– Пол?

– Женский. Официально…

Рене покачала головой.

– Дата рождения?

– Тысяча девятьсот шестьдесят пятый. Точная дата мне неизвестна.

– Отделение, в котором она лежала?

– Гинекология.

– Отлично, – сказала она и перевернула страницу блокнота. – Я легко ее найду..

Я раскрыла рот, она заметила мою нерешительность:

– Да?

Черт. Я не обязана ее читать.

– Может быть, вы найдете и второго пациента? Только боюсь, это будет задача посложнее.

– Доверьтесь мне. Вам известно его имя?

– Нет.

– Мммм… Пол?

– Неопределенный.

– Мммм… Отделение?

– Это был младенец нескольких недель от роду. Думаю, неонатология.

– Хорошо… Дата госпитализации?

– Это было давно, но когда точно? Я знаю, что тогда там работал доктор Мансо.

– Мммм… Еще одно ценное сведение.

– Да, но думаю, больше я ничего сказать не смогу…

– Может быть, имя другого врача, который им занимался?

– О, конечно! Франц Карма.

– Хорошо. Вам известно что-нибудь еще?

– Нет, к сожалению…

– Хорошо. Я посмотрю, что смогу сделать, – сказала она, убирая блокнот. – Но, как вам известно, из соображений конфиденциальности карты пациентов доступны третьим лицам лишь в крайних случаях…

– Да, понимаю. Но я не знаю, является ли мой случай…

Она открыла металлическую коробку, лежащую на столе:

– Я дам вам заполнить анкеты, по одной на каждого пациента. Мне очень жаль, что приходится отнимать у вас время, но вы же знаете администрацию…

Она указала на одно из кресел, положила передо мной две прямоугольные картонные карточки с надписью: «Поиск карты», на которых один раздел назывался «информация о пациенте»,второй – «личность и статус просителя»,а третий – «медицинский повод для поиска».

Я тщательно заполнила первые два столбца каждой карточки и долго думала над тем, что написать в третьем.

Наконец на карточке Камиллы я написала Ретроспективное исследование, а на второй – Перспективное исследование.

Я протянула их Рене. Она села за стол, изучила их, посмотрела на меня поверх очков, наклонила голову, достала из ящика печать, проштамповала обе карточки и встала:

– Вы можете подождать?

Она скрылась за шкафом.

Я посмотрела на часы. Они остановились.

– Может быть, мне лучше зайти по…

– Держите, – сказала она. – Мне очень жаль, я немного замешкалась, но иногда то, что лежит под носом, замечаешь в последнюю очередь.

Она протягивала мне толстую карту в желтой обложке, усыпанную бесчисленными цветными заплатами, наклеенными одну на другую, – свидетельства беспрерывных консультаций и госпитализаций. Мое горло сжалось. Это была карта Камиллы.

– Это она?

– Она, – сказала я. – Думаю, вторую будет найти не так просто.

– О, простите! Тысячу извинений! Мне следовало положить ее сверху!

Она скользнула рукой под толстую желтую обложку и достала другую карту, тонкую, белую, анонимную. Я ее открыла, заметила несколько листков и сразу захлопнула:

– Но… на ней нет имени.

– Да… Прежняя обложка истрепалась. Я вложила карту в пустую обложку.

– А… вы уверены, что это та карта, которую я ищу?

– Согласно информации, которую вы мне дали, карта та. Хотите проверить?

Я не могу, это не моя пациентка.

– Нет, нет, я вам полностью доверяю. Сколько времени я могу держать их у себя?

– Столько, сколько вам понадобится. Только не забудьте мне их вернуть, ладно? Если они когда-нибудь потребуются кому-то еще…

Она вернулась к письменному столу и протянула карточки, которые я только что заполнила:

– Не могли бы вы поставить здесь свою подпись, чтобы подтвердить, что я вам их выдала?

Я достала из кармана ручку и расписалась.

Я шла по коридору, ведущему к отделению неотложной помощи, и чувствовала, что карты обжигают мне пальцы. Белую карту я не открою. Это должна сделать не я. При мысли о том, что я найду в карте Камиллы, у меня свело живот. Я не готова прочесть отчеты об операциях, я даже не уверена, что хочу их читать. Кому захочется читать описание пыток, которым врачи-нацисты подвергали заключенных лагерей? Мне нужно узнать не это. Мне нужно только узнать, кем были эти нацисты, которые мучили и убили моего старшего брата (сестру).

Я поднялась по лестнице и оказалась в коридоре отделения неотложной помощи. В отделении было непривычно спокойно. Даже как-то тревожно. Две сиделки пили кофе в буфетной. Четверо – санитар, две медсестры и девушка-интерн – играли в белот [97] . Всё вокруг напоминало первые пятнадцать минут серии «Скорой помощи»… непосредственно перед крупной аварией на шоссе. Я крепче прижала карты к себе.

Дверь Ланса была открыта, как всегда: врачи отделения неотложной помощи знают, что их могут вызвать в любой момент. Я постучала в дверную раму и просунула голову в кабинет. Лежа на старом, потрепанном диване в помещении, которое служило ему одновременно кабинетом, залом для совещаний с интернами и библиотекой, Ив Ланс спокойно читал еженедельник «Канар аншене». Он поднял голову и, узнав меня, широко улыбнулся из-под очков. Как-то раз, во время моего дежурства, он сказал, что я похожа на его дочь…

– Я вам не помешаю?

– Нисколько. Как дела?

Я глубоко вздохнула:

– Могло быть и хуже.

– Садись, – сказал он, убрав ноги с дивана и постучав по нему ладонью. Затем указал на карты у меня на коленях: – Ты хотела поговорить со мной о пациенте?

– Нет, я пришла, чтобы вас поблагодарить.

– За что, скажи на милость?! – удивился он.

– Ну, вы… очень много для меня сделали.

– Ты очень хорошая. И очень одаренная, ты это знаешь. Я не дождусь, когда твой начальник ненадолго отпустит тебя и ты придешь сюда на дежурство.

– О, я обязательно приду, только сегодня я пришла по другому поводу. Я объясню. Много лет назад, когда вы еще занимались урологией, Оливье Мансо обратился к вам за хирургическим советом по поводу младенца третьего пола…

Ланс улыбнулся еще шире, но при этом покачал головой:

– Думаю, ты ошиблась.

– По… почему?

– Потому что я никогда не занимался такой хирургией. Не думаю, что кто-нибудь обратился бы ко мне за советом.

Я положила руку на разноцветную обложку:

– Но я знаю, что урологи оперировали…