Тони Хоукс - Теннис на футбольном поле [Играя в теннис с молдаванами]

– Ее, должно быть, выловили браконьеры, – сказал Юлиан в ответ на мой вопрос, пока в Центре журналистики мы готовились к началу второго дня соревнований. – Уверен, таким образом эти парни выразили Григору благодарность за лечение их детей. Они знают, что государство платит мало, поэтому так поступили.

– Понятно, получается, это своего рода вторичная экономика, которая заменяет деньги.

– Да. Это потому, что денег меньше, чем рыбы.

Пока я пытался понять, является ли это замечание перлом мудрости или просто избитой банальностью, мои мысли прервал знакомый голос.

– А! Терри! Как дела? Надеюсь, готов обыграть очередных футболистов? Как провел вечер? Отпраздновал?

– Да.

Меня поражало, как легко общаться с Большим Джимом. Он просто задавал ряд вопросов, на которые можно было отвечать «да» и «нет» и поощрять его энтузиазм небольшим количеством своего.

– Семья, у которой я остановился, – добавил я, – отдала должное моим достижениям, назвала меня в честь великого молдавского героя Штефана чел Маре.

– Отличная идея. Значит, они назвали тебя Терри чел Маре? Мне нравится, хорошо звучит.

Когда мы пришли на корт, по выражению лица Сергея было видно, что он ждет не дождется, чтобы узнать, с кем у меня встреча сегодня.

– Ион Тестимициану и Олег Фистикан, – объявил я.

– Очень хорошо, – сказал он с диким акцентом, подняв большие пальцы рук. – Тестимициану – очень хорошо. Фистикан… – он помедлил, начав мучительный и абсолютно безуспешный поиск каких-нибудь еще слов по-английски. – Фистикан… очень хорошо.

Мы могли бы говорить часами, но нашу беседу перебил Юлиан с края корта, где он устанавливал камеру на штатив.

– Кажется, штатив сломался! – крикнул он.

Быстрый осмотр подтвердил, что одна из ножек сломалась, и штатив нельзя установить на максимальную высоту.

– Тогда будем снимать с более низкого угла, – предложил я.

– Ладно, – сказал Юлиан. – Когда вернешься в Англию, вероятно, сможешь починить.

Я посмотрел на дешевый сломанный штатив, который никогда не был прочным приспособлением.

– Да дешевле будет купить новый, – подумал я вслух.

– Что ты хочешь сказать? – спросил ошеломленный Юлиан.

Я попытался объяснить, что общая стоимость запчастей и работы почти наверняка будет означать, что ремонт – не самый оптимальный выбор. В ходе объяснений я начал сам задаваться вопросом о мудрости экономической системы, в которой господствуют подобные ситуации. Это явный абсурд. Мы не ремонтируем вещи, мы выбрасываем их и покупаем новые и не обращаем внимания на то, что истощаем мировые ресурсы. Это очевидное безрассудство, а мы на Западе убеждаем страны бывшего СССР следовать нашему примеру, и они с радостью на это идут, полагая, что мы должны знать, что делаем, потому что владеем большим числом «БМВ», чем они.

Камера была установлена, и Юлиан удалился, чтобы сделать несколько звонков и убедиться, что завтра придут Шишкин и Кулибаба, оставив меня ждать прихода сегодняшних футболистов и немножко поболтать с Сергеем. Это было не слишком продуктивно. Все, что я успел выяснить, – что примерно десять жизненных явлений Сергеи считает очень хорошими, а потом на корты через дальние ворота вошел парень спортивного телосложения в сером спортивном костюме. Сергей сообщил, что это Олег Фистикан, повторив свое «очень хорошо».

Фистикан обладал сразу несколькими качествами – он хорошо выглядел, был общительным и веселым, – однако в теннисном мире он достиг новых глубин несостоятельности. Этот человек вышел на корт, размахивая ракеткой так что на его фоне Митерев, Ребежа и Романенко выглядели профессиональными теннисистами. Едва завладев ракеткой, он взмахнул ею с такой силой, будто пытался отогнать от себя рой пчел. Отсутствие какой-либо координации за время нетрадиционной разминки было очевидным: он дважды ронял ракетку, что едва ли вызвало у его английского оппонента трепет перед предстоящим состязанием.

Известно несколько игроков, которые умели отбивать мяч обеими руками, как справа, так и слева, возможно, самая знаменитая из них – Моника Селеш. Фистикан оказался еще одним из когорты, хотя техника у него, похоже, была иная, чем у Моники. Единственным сходством оказался хрип, который он издавал после взмаха ракеткой и промаха по мячу. Делал он это с завидным постоянством. Олег был королем взмахов. Говорят, Пит Сампрас однажды сломал четырнадцать струн за сорок минут тренировки. У Фистикана на это ушла бы вся жизнь, учитывая частоту попаданий ракеткой по мячу.

До начала тай-брейка произошло кое-что еще. На край корта, где стоял Фистикан, упал мяч, вылетевший из-за стены, отделяющей корт от футбольного поля. Он отскочил от земли, а затем Фистикан принял его на грудь, подбросил коленом и с исключительным мастерством вернул за стену. До этого момента все, кто видел, как Фистикан играл в теннис, предположили бы, что этот парень вообще лишен какого-либо чувства мяча или моторной координации, но истина заключалась в том, что он владел техникой лишь в одном виде спорта. Техника имела большое значение, и, похоже, Артур недооценивал этот фактор, когда спорил со мной.

Юлиан закончил со своими секретарскими обязанностями как раз, чтобы успеть стать свидетелем последнего очка в тай-брейке, когда я подал, а Фистикан, держа ракетку обеими руками перед собой, как нищий шляпу, отбил мяч вверх. Он совершенно потерял мяч из вида, и секунду спустя тот довольно бесцеремонно приземлился ему на голову. Подходящий финал для бесконечно комичного выступления. Клоун Олег потряс головой, рассмеялся и подбежал к сетке, чтобы пожать мне руку. До чего потрясающий парень. Мой четвертый герой.

Пятого я смог узнать без помощи Сергея, потому что уже общался с ним, хоть и недолго, за спиной тренера после разочаровывающей победы «Зимбру» над «Олимпией». Заметная бритая голова Иона Тестимициану блеснула на осеннем солнце, когда он приближался к нашему корту.

– Привет, Тони, – сказал он.

Ух ты, он меня помнит. Хотя всякий бы запомнил.

Ион был облачен в спортивный костюм ФК «Бристоль-Сити». С помощью Юлиана он объяснил, что только что прошел просмотр в этом клубе и надеется, что его туда пригласят.

– Бристоль – это здорово, – сказал я, – хотя там часто идут дожди.

Иону пришлось обойтись без этой крайне важной информации, потому что Юлиан не стал утруждать себя переводом. У него были свои стандарты, и фраза «Бристоль – это здорово, хотя там часто идут дожди» явно не стоила трудов.

У Иона, как и у всех его коллег до сих пор, теннисной ракетки не было, зато он сказал, что играл немного в теннис как-то в отпуске. Этот опыт отразился на корте, где он стал лучшим на сегодняшний день, но все же оказал слабое сопротивление, проиграв со счетом 11:4.