Мил Миллингтон - Бытовая химия

– Отлично. Что от меня требуется?

– Нужно будет обсудить все подробности: собрать все биографические данные, записать приключавшиеся с тобой забавные истории, ну и так далее. Для книги еще потребуются фотографии. Не кадры с публичных мероприятий, скорее личные фото: семейные или закулисные.

– Понятно, думаю, что я решу вопрос с фотографиями в ближайшее время. Когда ты готов начать выслушивать историю моей жизни?

– Когда тебе будет удобно.

– Завтра?

– Конечно, если тебя это устроит.

– Ну, тебе уже известно мое отношение к интервью, так что сделал дело – гуляй смело.

Она улыбнулась. Широко и обворожительно.

– Держи, вот мой номер телефона, – сказал я. – Позвони мне сегодня вечером, например, и мы договоримся на завтра.

– Ладно.

– Вот и прекрасно.

Привет, друзья! Бог снова с вами. Вы уже забыли, что я подсматриваю, верно? Да, так часто бывает. Ха-ха! Ну, не напрягайтесь, я просто шучу. Хочу вам сказать, что самое тяжкое в участи Бога – это то, что вас часто неверно понимают. Ясно, что я имею в виду? Вот, например, я сотворю какую-нибудь шутку, а все сразу в один голос: «А что он хотел этим сказать? Нам смеяться? Или он собирается нас покарать?» Говорю, как на духу, – я действительно расстраиваюсь, когда так происходит. А все эти ожидания! Вы и представить себе не можете, каких чудес ожидают люди, если ты Бог. Они могут метелить тебя по-черному, просто потому, что ты не оправдываешь их ожиданий. Иногда мне приходится перевоплотиться и напомнить им об их роли. «Я вижу, что вы расстроены, ничего страшного. Но давайте-ка избавьтесь от уныния, не то окажетесь в такой передряге – слышите, что говорю?» Вот, например, при смерти. Некоторые изрыгают такие проклятия. Протестуют изо всех сил. Они ропщут: «Эй, послушай, мы были приверженцами религии, Бога, а выходит, ты совсем не такой, каким тебя представляют! Почему ты молчал? А?

Представляешь, сколько мы потратили времени на ужасы и страхи по поводу каких-то дней в календаре, мучаясь над тем, что надевать, что делать и что говорить? А если мы начнем рассказывать о кошмарах поста…» Будто я в чем-то виноват. Но я всегда стараюсь их утешить, понимаете? Говорю им, что принимаю претензии, но поверьте, не я все это придумал, если честно, только часть… Я довольно долго размышлял, что никто вообще-то в эти игры не верит и правилам не следует, что все лишь притворяются, что верят в Бога, в качестве шутки. Знаете, проявляют чувство юмора. В общем, однажды я заставил их успокоиться. Довольно глупо с их стороны тратить понапрасну столько времени, хотя, скажу по секрету, они сами виноваты. Но пусть все это останется позади, и начнем по-новенькому. В результате все окажутся здесь. Тут, кстати, вовсе не nлoxo, все тип-топ, у нас теперь даже есть поле для мини-гольфа.

В общем, поговорили, вернемся к нашим делишкам, да? Я рассказываю вам историю про Тома и других ребят, чтобы показать кое-что, понимаете? Я стараюсь на примере объяснить вам, почему вещи происходят именно так, а не иначе. Речь о том, как что действует, то есть как вы действуете сами. Пытаюсь объяснить: почему вы ведете себя так или иначе и придерживаетесь определенного пути, хотя можете его перед собой и не видеть. Некоторым не по душе то, что я излагаю, но советую вам вдуматься в ситуацию. Хотя сейчас хочу, чтобы вы просто наблюдали за ними, ладно? Я знаю, что вы, друзья мои, любите покопаться в себе и других и, скажем так, порасстраиваться, верно? Глядя на то, кто чем занимается, где находитсяи все такое. На внешний вид. Вы увлекаетесь частностями и не можете разглядеть картину в целом. То есть, может быть, и можете, но не желаете этого делать, правильно? Эта история – дело вполне обычное. И на то есть свои основания, но к ним я еще вернусь. Просто не нервничайте и не смущайтесь из-за шумов сзади, договорились? Наблюдайте за людьми. Не думайте о том, кто они, а следите за тем, что они делают! Люди – всегда самое главное.

Я позвонил Эми на счет «четыре» после того, как попрощался с Джордж. Она была счастлива, что ситуация складывается самым благоприятным образом, и похвалила меня за навыки дипломатии.

– Урррраа! Так и надо, твареныш!

Эми сказала, что свяжется с агентом Джорджины и немедля примется за обсуждение подробностей контракта.

Сара тоже явно обрадовалась.

– И какая она?

– Очень уж проворная.

– Видишь, я же тебе говорила, что она умница.

– Нет, – ответил я, качая головой, – вообще-то я в самом прямом смысле. Она носилась по всему городу, и я чуть не умер, еле поспевая за ней. Она бодра, как чертова гончая.

– А еще что? Расскажи мне, как все было.

– Ну, нечего особо рассказывать. Я пока еще не очень понял, что она собой представляет. Джорджине определенно нравится быть знаменитостью и играть в эти игры, я предполагаю, что она лукавая хитрованка, на этом мои размышления о ней заканчиваются.

– А что на ней было надето?

– Сара, я должен предупредить, что мои рабочие отношения с ней явно усложнятся, если ты начнешь, как одержимая, следить за ней, понимаешь?

– Ох, мне просто интересно. Ты же редко работаешь с настоящими знаменитостями. Обычно это всего лишь занудные путешественники или люди, пережившие жуткие личные трагедии… а тут по-настоящему интересно – ее ведь даже по телику показывают.

– Ну, хорошо. На ней были супервыразительные полотняные штаны и очень сексуальная мешковатая спортивная рубашка.

– Ничего себе! Так это же любой может напялить. Даже я могу надеть что-то вроде этого… Ничего себе!

– Тебе принести водички?

– Тихо ты, мерзавец. – Она шутливо ущипнула меня за ухо, потом опустила голову мне на плечо и сказала почти сонно: – Наверное, будучи такой большой знаменитостью, она получает кучу подарков… ну знаешь, проявление малейшего интереса к чему-либо, и ей преподносят это на блюдце… – Сара выводила пальцами узоры на моем животе.

– Учти, я не буду пытать Джорджину о том, может ли она достать для тебя бесплатные билеты на велосипедные гонки.

Сара внезапно подняла голову с моего плеча и прямо уселась на диване.

– Кстати, об этом-то с ней можно поболтать, – подсказала она. – Ты же не знаешь, может, ей так же интересен спорт, как и мне?

– Так же интересен, как и тебе, говоришь? – усмехаясь, ответил я.

– Не знаю, что ты имеешь в виду, но ты идиот, ясно?

Я чмокнул ее в нос. Сара демонстративно вытерла его ладонью, дурачась, но снова приклонила голову мне на плечо.

– Любишь ли ты меня так сильно, что у тебя кружится голова, словно от божественного наркотика, несущегося по твоим венам?

– Ну, пожалуй.

– Хорошо… ну тогда помни о билетах, вдруг эта тема всплывет в вашем разговоре.