Мил Миллингтон - Бытовая химия

Довольно быстро эта затея стала началом конца.

Время исчезло. Несмотря на отлетное состояние, я был удивительным образом собран и не потерял способности соображать. Упрямая эрекция просто отказывалась заканчиваться то ли из-за моих умственных усилий, то ли из-за попыток обойтись с ней жестко, по-полицейски и применить технику рукопашного боя – быстрого и решительного. Само собой, оставался единственный способ избавиться от этого упрямого гостя. Как только я осознал это, то начал действовать по плану, воплощая его в жизнь и применив все свои силы и упорство. Безо всяких сомнений, я был довольно близок к намеченной цели, как вдруг зазвонил телефон. Как всегда, я схватил его со стола и ответил. Привычка. Совершенно безумное движение, в котором никоим образом функции мозга не участвуют: вот гротескный пример того, что происходит, когда левая рука не знает, что делает правая.

– Алле, – сказал я. Ну ладно, выдохнул.

– Привет, Том, – ответила Джордж.

О боже! Рой самых стремительных мыслей пронесся в моей голове и спикировал в живот.

– О… Джор… хммм… привет, Джордж. Как твои? Дела?

– Все нормально. Послушай, я звоню по поводу того издательского мероприятия. Понимаешь, я как раз буду в Америке. Я знаю, что ты уже сказал, что тебе неинтересно, но была бы очень тебе благодарна, если бы ты выступил за меня.

– Ммм… Ну я не… – Я рассеянно отметил, что, несмотря на катастрофическую ситуацию, моя рука, как оказалась, все еще орудует там. Она остановилась на долю секунду, когда раздался голос Джордж, но каким-то образом умудрилась не ослабить хватку. И теперь она снова двигалась. Я, конечно, здорово ужаснулся этому факту. Я мог только предположить, что рука продолжает совершать позорные движения исключительно из-за наполнившего меня мятежного возбуждения: неужели можно вытворять такое и тебя не накажут (о господи, прости).

– Я буду у тебя в долгу, – прошептала Джорджи в трубку, одновременно одетая в дьявольский черный купальник и сверкающая божественными белыми трусиками, выходя из машины.

Это было из ряда вон. Я чернил себя. Хоть бы что-нибудь произошло! Конечно, должно же быть какое-то спасение? Печально, но в голове у меня было пусто.

– Да… ну… – ответил я, отвалясь на стуле.

– Ну, пожалуйста, Том. Даваааай… ради меня?

Жуть. Просто застрелиться и не жить.

Просто поразительно, какими скачками способен двигаться человеческий разум. И я не в том смысле, что он стремится к какому-то заключению, но просто как ему удается нестись сквозь тысячи мыслей, рисуя сотни возможностей и складывая калейдоскоп из бессчетного количества вертящихся образов? Если в мире и существовал рекорд по скорости мысли, в этот момент я точно побил его. Я – голый за столом с фотографией Джорджины Най в купальнике, передо мной – ноутбук, на его экране – «личная страница Дэйва: фотки под юбкой», на проводе – сама кинозвезда, в руке – пульсирующий эрегированный член, а у входной двери – голос Сары: «Том? Ты дома?»

– Черт!

– Что? – ответила Джорджи слегка удивленно.

– О господи, черт-черт-черт…

Ну и что дальше? Засунуть фотографию обратно в конверт? Выключить компьютер? Постараться в предсмертном состоянии зажать отвердевший член где-то между ног, чтобы он исчез? Прервать разговор с Джорджи, повесив трубку? Накинуть что-нибудь из одежды? Если ваша девушка уже за дверью и нет никакой возможности успеть сделать все сразу, нужно найти главную улику, в противном случае все ваше алиби рухнет и оставит вас безо всякой надежды на более-менее внятный ответ. Вам просто придется признаться: «Привет! Я сижу в столовой голый и дрочу на Джорджину Най». Вы скажете, что главная улика – эрекция, но пораскиньте мозгами. Если даже у вас все в полном покое, но на столе фотография женщины в купальном костюме, изображение ее трусиков, плюс вы сидите нагишом в столовой: явно Сара что-то заподозрит, она же не дурочка. Если бы у меня была всего лишь эрекция, с которой пора разобраться, я бы, по крайней мере, мог сблефовать: «А! Сара! (широкий театральный жест), я так тебя ждал!»

– Ты в порядке? – спросила Джорджи.

Я грохнул крышкой ноутбука, закрыв его.

– Да! Черт! Черт!

– Том? – вопросительно произнесла Сара. Она определенно слышала мои шебуршания. Или, возможно, до нее донеслось биение моего сердца, колотившегося так оглушительно, что еще один децибел, и из оконных рам вылетят стекла. – Том?

– Да, – ответил я Саре. Я постарался сделать это с обычной интонацией, словно говорящей: «Незачем заходить в столовую – тут нет ничего интересного».

– Что да? – спросила Джорджи.

Я неистово оглядывал комнату в поисках хоть какой-либо одежды. Хоть шаром покати, мать твою! Ну! Хотя кое-что было: чехол от моего мобильного телефона. Думаю, я мог бы напялить его на торчащий член. Входит Сара, а у меня на пенисе болтается чехол с картинками из жизни Симпсонов, тогда я выкрикну: «Та-да!», а потом внезапно скончаюсь от сердечного приступа. Лучшего плана я придумать не мог.

– Ничего, – прошептал я Джорджи. – Послушай, мне нужно идти, я…

Я уже слышал шорох вешалок для верхней одежды у передней двери.

– Том, – прокричала Сара, – со мной Линдси и Бет, я сказала, что мы присмотрим за ними часок, пока Сюзан занята переучетом товара.

Сюзан работает вместе с Сарой в магазине полуфабрикатов. У нее две дочери: Линдси шесть лет, а Бет – четыре года.

Так что мне кранты. Теперь наверняка посадят в тюрьму за развращение малолетних.

– Том? Так… ты выступишь на этом издательском вечере? – спросила Джордж.

– Что? Да, что угодно, да… – В столовой были прозрачные двери. – Как скажешь… Да.

– Здорово! Спасибо!

– Не за что. Мне нужно идти. Пока, любовь моя.

– Ха, как ты меня назвал?

– Просто… Я не… это…

– Все в порядке, – сказала Джорджи со смехом в голосе, – пока! – И повесила трубку.

Теперь пора выбраться через застекленные двери в сад. Я кинулся к дверям. О боже! Тогда я буду разгуливать нагишом по саду и не смогу иначе проникнуть в дом, кроме как голым войти обратно в столовую через те же самые застекленные двери.

Дверь распахнулась. Я нырнул на пол, утягивая со стола фотографии.

К счастью, стол стоял между нами, и меня не сразу можно было разглядеть из дверного проема. Я приподнял голову, чтобы взглянуть, что происходит.

– Привет. Линдси, – поздоровался я. – Привет, Бет, я просто уронил кое-какие бумаги со стола… и их поднимаю.

– Вам…

– Нет!.. Не нужно помогать, спасибо. Почему бы вам, девочки, не пойти в соседнюю комнату? Можете посмотреть кино.

– А какие у вас есть кассеты? – спросила Линдси.

– Ну не знаю, много разных.

– А есть детские фильмы? Мама не разрешает Бет смотреть страшилки, ей потом снятся кошмары.