Брайан О'Рейлли - Анжелина и холостяки

— Приветствую, мистер Купертино, — встретила его Анжелина. — Ого, да вы точно вовремя. Входите же.

Оказавшись в тепле гостиной, Бэзил тут же учуял волнующие ароматы, исходящие из кухни. Он прошел вслед за Анжелиной в столовую, где для него уже было приготовлено место за обеденным столом. В центре стола красовался букетик африканских фиалок, а рядом с тарелкой стоял стакан со свежевыжатым апельсиновым соком.

— Присаживайтесь. — Анжелина вышла и тут же вернулась с кофейником. — Не хотите включить телевизор или, может, музыку? — предложила она, вновь скрываясь в кухне.

— Нет, благодарю, у меня с собой книга.

— О, а что вы читаете?

— «Дон Кихот», ну, знаете, «Человек из Ла-Манчи».

Анжелина появилась на пороге, с ловкостью опытной хозяйки сбивая что-то в стальной миске.

— Ой, обожаю этот мюзикл. Это тот, где «Несбыточная мечта»?

— Совершенно верно.

Звякнул таймер, и Анжелина умчалась обратно. Бэзил попробовал кофе, который сам по себе стоил потраченных денег. Хозяйка поставила перед ним маленький фарфоровый молочник и сахарницу, но сегодня Бэзил пил черный кофе.

Анжелина поднялась в полпятого и вся извелась. Несмотря на усталость, она всегда с трудом засыпала, если на следующий день предстояло какое-нибудь серьезное дело, а сегодняшнее, безусловно, относилось именно к таким. Она редко, практически никогда не сомневалась в себе, если это касалось кухни, особенно на своей собственной территории, но сегодня все иначе. На этот раз ей платят за то, что она готовит для другого человека, причем незнакомого, а это совсем не то же самое, что кормить друзей или родственников, которые щедры на комплименты при любых обстоятельствах. Сейчас же неизвестно, чего ждать. Все утро она бродила по дому, пила кофе, принялась за дело в половине восьмого и без десяти восемь уже подгоняла себя.

Почему, во имя всего святого, на завтрак для незнакомого мужчины она готовит блюдо со шпинатом? Что, если он терпеть не может шпинат? Что, если голландский соус свернется? Господи, ну почему она не могла начать просто с яичницы-болтуньи, с беконом и тостами?

Она опустила мизинец в миску с соусом, и тот желтым бархатом окутал палец. Анжелина нервничала, но действовала проворно и уверенно. Движением опытного «медвежатника» бережно извлекла из горячей воды яйца, сваренные «в мешочек» без скорлупы, осторожно уложила каждое на основание из маффина и бекона. Шелковистая струйка голландского соуса, мелкий дождик петрушки, свежемолотый черный перец, обрамление из протертого шпината. Теперь присыпать паприкой. Готово.

Бэзил не успел дочитать страницу, как Анжелина уже подавала завтрак. От стоявшей перед ним тарелки поднимались тонкие струйки душистого пара.

— Боже… — выдохнул Бэзил. — Это шпинат? Как называется это блюдо?

Сердце Анжелины замерло.

— Это яйца Бенедикт по-флорентийски.

Он наклонился ниже и глубоко вдохнул аромат.

— Вы не любите яйца Бенедикт? — встревожилась Анжелина.

— Не знаю. Никогда не пробовал. А из чего это сделано?

Анжелина коротко вздохнула.

— Это яйца, сваренные без скорлупы, подаются на английских маффинах с канадским беконом, под голландским соусом. И еще я припустила шпинат с мускатным орехом и пармезаном. Это рецепт моей мамы, она всегда готовила это папе на пасхальный завтрак. Надеюсь, вам понравится.

— Пахнет прекрасно. Благодарю вас.

— Приятного аппетита. — И она вышла из комнаты.

На стене столовой висело маленькое зеркальце в узорчатой рамочке, просто игрушка, которую она получила в качестве приза за песенку на каком-то шуточном конкурсе. Зеркальце случайно оказалось в очень удачном месте — Анжелина могла подглядывать за мистером Купертино, не выходя из кухни.

Бэзил взял вилку и нож и осторожно одним движением разрезал яйцо, бекон и хрустящий, идеально подрумяненный маффин. Золотистый желток, не слишком жидкий и не слишком плотный, потек извилистым ручейком, смешиваясь с густым голландским соусом, чуть присыпанным копченой паприкой. Он подцепил вилкой яйцо, бекон, хлеб, добавил пюре из шпината и аккуратно поднес ко рту эту художественную композицию.

Прошло целых двенадцать секунд, прежде чем он выдохнул и издал громкий стон. Анжелина уже слышала этот звук прежде. Точно так же постанывал ее папа каждое пасхальное воскресенье, и так же стонал Фрэнк, впервые попробовав это блюдо.

— Изумительно! Великолепно! — воскликнул Бэзил. — Неужели каждый день будет начинаться вот так?

Анжелина пристально смотрела на яркий солнечный свет, бивший в кухонное окно. Старый детский способ сдержать слезы. Плакать нельзя, она не сумеет объяснить Бэзилу, что случилось.

— Не желаете еще кофе? — крикнула она.

— Да, пожалуйста.

Анжелина бросила быстрый взгляд в зеркало, прошла в столовую, наполнила чашку.

— Я очень рада, что вам понравилось. — Уверенность уже почти вернулась к ней. — Но знаете, если будете завтракать так каждый день, вы избалуетесь. И растолстеете. Завтра получите овсянку. С капелькой клюквенного варенья.

— Уже жду с нетерпением. — В его глазах блеснуло предвкушение гастрономического блаженства.

Анжелина оставила гостя заканчивать завтрак, а сама занялась хозяйственными делами. Бэзил отказался от попыток читать, поскольку восхитительная еда поглощала все его внимание. Он медленно смаковал каждый кусочек, но все равно через несколько чересчур коротких минут завтрак подошел к концу.