Джо Питерс - Никто не услышит мой плач. Изувеченное детство

Обычно я не мог определить, как долго нахожусь в подвале, но день своего семилетия я узнал безошибочно, потому что Ларри и Барри прогремели вниз по ступенькам, начали включать и выключать свет в моей камере и кричать: «С днем рождения, ублюдок! Готов к сюрпризу, заморыш?» Они ворвались в дверь, смеясь без умолку, и я знал, что сейчас будет, потому что со мной делали такое и раньше. Я не был взволнован, только напуган.

– Ты не заслуживаешь никаких подарков, – сказала мама, войдя в подвал вслед за братьями, – потому что ты ребенок лживого, мертвого, ублюдочного предателя.

На каждый день рождения мои братья избивали меня изо всех сил, и в этом году не собирались делать исключения. Они подбросили меня как можно выше, и дали упасть на бетонный пол. Мама одобрительно кивала. Они хватали меня за руки и за ноги, а я неистово тряс головой, давая понять, что мне это не нравится, но они притворялись, что не понимают.

– Говори, если хочешь, чтобы они прекратили, – сказала мать, прекрасно зная, что я не могу.

От падений на пол я получил такой шок, что стал задыхаться.

Как раз когда они закончили, вошел Уолли с подарком в руках.

– С днем рождения, братишка, – сказал он, аккуратно передавая подарок мне прямо в руки.

Я с ужасом посмотрел на него. Что он творит? Это что, шутка? Почему он стал дарить мне подарок при маме? Он ведь точно знал, какова будет ее реакция.

Мама схватила подарок и бросила в стену со всей силы, разрушив его содержимое, каким бы оно ни было. Я слышал хруст. Резко повернувшись, она влепила Уолли сильнейшую пощечину и начала орать и ругаться на него за то, что он осмелился быть со мной добрым, хотя это было строго запрещено, что я не заслужил подарков и должен быть наказан, что мне нужно преподать урок.

– Успойся, мам, – сказал Уолли, стараясь выкрутиться. – Это была просто шутка. Я его просто дразнил, просто хотел побесить. Я надеялся, что ты окажешь нам честь и разобьешь подарок о стену прямо перед маленьким ублюдком.

Это была самая неубедительная ложь, какую я только слышал из уст Уолли. Я не мог поверить, что ему сойдет это с рук, но мама немедленно перестала кричать и начала извиняться за то, что ударила его.

– Прости, сынок, – сказала она, ласково улыбаясь. – Ты знаешь, на меня иногда находит. Маленький ублюдок ни хрена не заслужил! Пусть гниет. – Она рванулась ко мне и прокричала прямо в ухо: – Смотри, что ты заставил меня сделать с моим Уолли, маленький ублюдок!

Я не отрывал взгляд от пола, боясь посмотреть вверх, так что не видел кулак, пока тот не врезался в мою голову. Мать подняла сломанный подарок, развернулась и выскочила из подвала, приказывая Ларри и Барри следовать за ней, а Уолли – закрыть за собой дверь, когда он будет выходить.

Когда я убедился, что все ушли, я взглянул на Уолли, и он подмигнул мне, но я видел слезы, появившиеся на его лице и казавшиеся огромными через толстые линзы его очков. «Прости», – едва слышно прошептал он, прежде чем уйти из комнаты и закрыть дверь, как ему было велено.

Я не осуждаю его за ложь, зная, что он боялся матери не меньше меня. Удивительно, что Уолли вообще отважился рискнуть и принести мне подарок. Вряд ли он совершил бы такую ошибку снова.

Я почувствовал, что последним ударом мама сломала мне еще несколько зубов. Я вспомнил, что мой дедушка раньше держал свои зубы в стакане на тумбочке рядом с кроватью, и вставлял их, когда вставал утром. Тогда я подумал: смогу ли иметь вставные зубы, как у дедушки, когда лишусь всех своих? Но идея вставить эти ужасные пластмассовые штуки себе в рот заставила меня вздрогнуть.

Несколько часов я провел сидя на матрасе, крепко обхватив себя руками и пытаясь сохранить тепло собственного тела, прежде чем снова услышал шаги. Сердце начало бешено колотиться, дыхание перехватило. Неужели очередное избиение? Ключ повернулся, и оказалось, что это Ларри.

– Ну что, недоносок. У меня тут для тебя вкусняшка – очередные объедки, – ухмыльнулся он, держа в руках собачью миску. – Прости, что съели твой праздничный торт, а тебе ничего не оставили. Но если ты будешь хорошо умолять, может, я не плюну в твою еду.

Я умирал с голоду, так что смотрел на него несчастным щенячьим взглядом. Ларри разразился смехом и все равно плюнул в миску, прежде чем вывалить ее содержимое на меня.

– Я добавил немного специй для вкуса, – крикнул он и покинул подвал.

Объедки были покрыты солью и перцем, что делало их практически несъедобными и вызывало тошноту от каждого кусочка, но я был так голоден, что заставлял себя есть. Если бы я не поел, боль в желудке стала бы еще сильнее, так что у меня просто не было выбора.

Шли месяцы, и я кое-как держался. Когда мышцы становились совсем деревянными, я ходил по камере, мечтал о папе или о своей идеальной семье, но в основном напрягал слух в надежде услышать шаги Уолли на лестнице, от которого получал немного еды и человеческой доброты.

Однажды брат сообщил мне новость: у него появилась девушка! Первой моей реакцией было: «Девушка! Фу!» Мне не очень-то нравилась эта идея. Я знал, что никогда с ней не познакомлюсь, потому что никто в здравом уме никогда не приведет девушку в такое отвратительное место, как моя камера. Да и мама все равно никогда этого не позволит. Я сомневался, что она вообще пустит девушку в дом, боясь, что та может все увидеть и кому-то рассказать. Не сказал бы, что и Уолли торопился приводить свою подругу домой. Как он мог показать, что семья сделала с его младшим братом, и ожидать, что она просто промолчит? Наверно, он боялся, что потеряет девушку, если та слишком много узнает. Уолли не мог гордиться тем, что его семья держит пленником в подвале маленького мальчика. Я понимал, и все равно хотел с ней познакомиться.

В то время я не знал, к чему приводит наличие девушки, но в следующие несколько месяцев посещения Уолли стали заметно реже. Думаю, он стал реже бывать дома, может быть, стал гостить у нее. Если у тебя есть выбор, то любое место будет лучше, чем дом нашей матери. Но это означало, что мое существование станет еще более жалким без его помощи.

Иногда я просто лежал на кровати и плакал несколько часов подряд. Из моего рта не вылетало ни звука, кроме слабенького хныканья, но все мое тело сотрясалось от рыданий, грудь болела, а горло словно чем-то заткнули, как будто на меня положили огромный тяжелый груз. В такие минуты я терял всякую надежду. Я действительно верил, что именно такой будет моя жалкая жизнь, день за днем, проведенные в муках, пока мама наконец не выполнит свое обещание и не убьет меня.

Думаю, прошло около восемнадцати месяцев с того дня, когда меня впервые посадили в подвал, и не так много времени после моего седьмого дня рождения, когда кое-что наверху изменилось. Мама все еще вела в одиночку свою военную кампанию против папы и его семьи, не позволяя себе упустить ни одного доступного шанса мести, несмотря на то что отец был мертв. Наверное, она встретила Амани, мужа Мелиссы, в пабе и сразу нашла возможность нанести решающий удар по чести отца, совратив мужа его сестры и разрушив ее брак.

Читать дальше