Сюзанна Камата - Теряя сына. Испорченное детство

Проигрываю в голове вчерашнюю встречу, стараюсь припомнить даже запахи и температуру воздуха. Вижу тень от ресниц на щеках Кея, грязь под ногтями. Повисшую на ниточке пуговицу. Блеск солнца у него на макушке.

Схожу с автобуса, со всех ног бегу домой и проверяю телефонные сообщения. От Кея ничего. Даже попытки дозвониться. Есть сообщение от Эрика – он напоминает, что завтра утром мы идем кататься на досках.

Переодеваюсь в красное платье, колготки в крупную сетку – и бегом в клуб. Когда я появляюсь в дверях, все смотрят на часы на стене. Я опоздала на два часа.

Не то чтобы это имело большое значение. Мы ведь тут не по часам работаем и почасовую зарплату не получаем. Никто меня, естественно, не накажет. Девочкам просто любопытно. Я почти никогда не опаздываю.

Взбираюсь на высокий табурет перед барной стойкой – перевести дух и получить указания от мамы Мориты. Она насыпает в вазочку смесь разных орехов.

– Пожалуйста, помоги Бетти. – Она показывает на стол, где Бетти разрывается между пятью мужчинами.

Бетти не такая красотка, как Вероника, – она полновата, с чересчур крупными плечами, под глазами у нее часто синеватые пятна. Но она мастерица рассказывать истории и поэтому никогда не сидит без клиентов. Вот и сейчас она в лицах рассказывает что-то смешное, и все за ее столиком давятся от смеха.

Мама Морита наливает мне стакан газировки. Я делаю несколько глотков и подсаживаюсь за столик, напротив Бетти. Никто меня даже не замечает, и я со спокойной совестью отдаюсь размышлениям.

Почему Кей не пришел? Возможно, он побоялся один переходить дорогу – ему ведь всего шесть лет. Или бабушка на улицу не пустила? Или я вчера слишком напирала? Наверно, ему стало неловко от моих активных уверений в том, что я его люблю. И кроме того, кто знает, что ему там говорят обо мне бабушка и отец? Надо, чтобы он захотел прийти. Как это сделать, что ему предложить?

– Бетти-тян! – кричит мужчина, сидящий рядом со мной. – Расскажи историю о священнике и обезьянке. Ту, которую ты на прошлой неделе рассказывала.

Другие сразу вспомнили и засмеялись, Бетти даже начать не успела.

– Да, расскажи! – поддакивает другой.

– Майя? Привет, это я. Послушай, ты не можешь сегодня опять привести Кея в парк?

В трубке долгая пауза. Я уже пугаюсь, что она куда-нибудь ушла, но тут она говорит:

– Я сегодня немного занята.

– Майя, я тебе заплачу. Пожалуйста. Мне очень нужно его увидеть. – Денег у меня почти нет, но я отдам Майе последние. Я в отчаянии.

– А что мне им сказать? Мать сегодня с Кеем не сидит.

– Ну, не знаю… Скажи, что в прошлый раз тебе понравилось и ты хочешь поиграть с Кеем. Скажи, что в будущем собираешься стать воспитательницей в детском садике.

Я почти вижу, как она в раздумье закусила губу – розовую с блестками. Наконец, после минутного молчания, она вздыхает:

Майя передает мне Кея, и я веду его к скамейке в тени дуба. Она ждет денег. Я вручаю ей конверт, и она уходит. Провожая ее взглядом – сапоги до колен на высоченной платформе, торчащие во все стороны разноцветные пряди, – я спрашиваю себя, почему его отец и бабушка так легко согласились отпустить его с ней.

Возможно, они сильно заняты приготовлениями к свадьбе. Или не видят, во что превратилась та невинная девочка с черными волосами и тихим голосом, которую они знают с детства.

Она останавливается и проверяет пейджер. Может, получила сообщение от своего загадочного мужчины. Скорее всего, они договорились встретиться, пока я с Кеем. Ничего не имею против – лишь бы Кея это не касалось.

– Ну, как ты сегодня? – говорю я. Хочется его поцеловать, но я не смею.

Он изучает свои колени.

– Гэнки?

– Гэнки, – подтверждает он, глядя на меня сквозь ресницы.

– Хорошо. Знаешь что? Я сегодня принесла тебе книгу. Помнишь, я часто читала тебе вслух?

Он кивает.

– Помнишь «Спокойной ночи, луна»?

Еще кивок.

– Помнишь Бабара? Мэделин? Собачку по кличке Спот?

Он не отвечает, но смотрит на красную книгу у меня в руках: «Дракон моего папы». Я говорю ему, что это была моя любимая книга, когда я была маленькой, что она про приключения маленького мальчика, которого зовут Элмер Элеватор. Он убежал из дома, чтобы спасти маленького дракончика.

– Тебе интересно? Почитать?

Он не отвечает, только смотрит на меня сквозь ресницы.

На следующий день я покупаю футбольный мяч. Еду с ним в Токусиму на автобусе. Мяч новый и сильно пахнет.

Ни разу не был в деле. Сначала я хотела поиграть с ним, попросить Эрика на учить меня каким-нибудь трюкам, но потом передумала. Путь эта вещь будет с самого начала только наша.

Автобус останавливается, я проталкиваюсь к выходу – мяч у груди, защищает мое нежное сердце. Спрыгнув с подножки, иду вниз по улице – она спускается с холма – к парку. Что, если его там нет? Останавливаюсь, закрываю глаза, делаю глубокий вдох. Открываю глаза – а он тут. Один. Чудо.

Остаток пути бегу. Мой мальчик сидит на корточках в траве, футболка задралась, под ней видна полоска бледной кожи. Он уже вырос из этой одежды. Неужели они этого не видят – его бабушка и Юсукэ? Или эта свадьба так их занимает, что им некогда?

Футболку, думаю я. Куплю ему футболку. Но ведь он не сможет ее носить. Они ведь заметят. Спросят, откуда она.

Я от него всего в нескольких футах, когда он поднимает глаза. Мгновенный всплеск радости, и тут же – настороженное выражение.

Протягиваю ему мяч.

– Может быть, научишь меня чему-нибудь? Покажешь, как вести?

Он подходит ближе, как белка к ореху. Выхватывает у меня мяч, подбрасывает его высоко в воздух. Когда мяч летит вниз, он принимает его на колено.

Я хлопаю в ладоши:

– Замечательно!

Он отвечает мне широкой улыбкой. Каким-то образом я догадываюсь, что никто его так не хвалит с тех пор, как я ушла.

– Что ты еще умеешь?

Он приходит на следующий день, и через день. Мы уже на третьей главе.

– Что Элмер Элеватор положил в рюкзак? – спрашиваю я. – Ты помнишь?

– М-м-м. – Кей защипывает пальцами нижнюю губу. – Жвачку?

– Да! Что еще?

– Розовые леденцы, резиновые колечки, зубную пасту, шесть увеличительных стекол…

– Очень хорошо. Что еще?

– Сандвичи с арахисовым маслом.

– Да! Двадцать пять сандвичей с арахисовым маслом. Это круто, правда?

Он слушает, понимает, ему так же интересно, как мне, когда мне было шесть лет, – от всего этого впору расплакаться. Но его это, скорее всего, напугает, поэтому я открываю книгу и начинаю читать следующую главу.