Светлана Талан - Не упыри

– Постой так! Всего минутку, умоляю! – голос Дмитрия вывел меня из задумчивости и вернул на грешную землю.

Он держал в руке тетрадь и карандаш.

– Ты что делаешь? – спросила я, улыбнувшись.

– Вот так! Хорошо! Даже еще лучше… – бормотал Дмитрий, что-то быстро набрасывая в тетради. – Марийка, ну-ка улыбнись еще раз!

– Так что ты делаешь?

– Пытаюсь запечатлеть твой образ на бумаге.

– Зачем?

– Если б ты знала, какая ты сейчас красивая! – сказал он с восторгом. – Хочу запомнить тебя такой на всю жизнь…

– Какой?

– Милой. Улыбающейся. Искренней. Когда-нибудь я напишу с этого эскиза твой портрет.

– И как ты его назовешь?

– «Девушка и зима». Или так: «Девушка-зима». Нет, это не годится. Девушка-зима должна быть холодной, смотреть пренебрежительно, с превосходством, а ты… Ты совсем другая, не такая, как все, – сказал Дмитрий, медленно приближаясь ко мне.

– Да ну тебя! – засмеялась я, схватила пригоршню снега, бросила ему в лицо и пустилась наутек.

– Ну, погоди! – крикнул Дмитрий и погнался за мной.

Мы обсыпали друг друга снегом с ног до головы. Нам было весело оттого, что вечер такой тихий, что снег валит все сильнее, что мы молодые и ничем не связаны между собой. Запыхавшись от беготни, я уселась прямо в сугроб. Он оказался рыхлым, и я провалилась в него чуть не по уши.

– Помоги! Спаси меня из снежного плена! – крикнула я и, смеясь, протянула к нему руки.

– Я всегда буду рядом! – сказал Дмитрий, одним ловким движением освобождая меня из сугроба. В результате я оказалась совсем рядом с ним. – Слышишь, Марийка, – повторил он почти шепотом. – Я всегда буду тебе помогать…

Я поймала его взгляд, полный нежности, и отвела взгляд.

– Ну, тогда помоги мне отряхнуться, – сказала я, делая вид, что ничего не замечаю.

Дмитрий стряхнул перчаткой снег с моей спины, потом с воротника и шапочки. Неожиданно его рука коснулась моей косы, которая падала до талии. Его пальцы медленно прошлись по ней от затылка до самого кончика.

– Какие шелковистые волосы! – с восхищением сказал он.

– Потому что мою их отваром любистка и ромашки, – сказала я и перебросила косу на грудь.

– А глаза! Господи, что за глаза! – пылко проговорил Дмитрий.

– Что?.. Какие глаза? – растерянно переспросила я.

– Большие. Синие. Глубокие.

– Ну и что?

– Обычно у темноволосых глаза карие. А у тебя – синие, как весеннее небо…

– Но сейчас не весна, а зима, – сказала я, осторожно отстраняя Дмитрия. – Я уже замерзла и…

Внезапно он быстро коснулся своими губами моих губ.

– Подожди! – попросил он. – Не уходи! Такой чудесный вечер! Когда еще такой будет?

– Будет! И не один. Не последний день на свете живем, – сказала я, направляясь в сторону дома.

Некоторое время Дмитрий молча шел позади. Потом сказал:

– Мне кажется, я запомню этот вечер на всю жизнь.

– Обычный вечер, – проговорила я, беря Дмитрия под руку. – Правда, на редкость красивый.

– А мне кажется, в нем есть что-то роковое, – тихо, словно про себя, сказал он.

Мы договорились встретиться в следующую субботу, чтобы снова сходить в кино. Когда я вернулась домой, мои подруги крепко спали. Я зажгла настольную лампу. На столе меня ждало письмо от Романа. В нем он кратко рассказывал об армейских буднях. Роман писал по-разному, и его письма не были похожи одно на другое. Одни выглядели как сухой отчет, другие были буквально пропитаны чувствами. Но заканчивались они почти одинаково: «Люблю, целую, верю».

Я достала лист чистой бумаги и конверт, чтобы сразу ответить. Но самые нужные слова будто потерялись в снегу, который беспрерывно сыпался с неба. Я не думала о Дмитрии и не считала себя предательницей. Для меня он был просто хорошим другом. И я была уверена, что наши отношения так и останутся дружескими, даже если Дмитрий смотрит на это иначе.

Все это так. Но почему я не могу написать Роману о нашей дружбе с Дмитрием? Наверно потому, что мужчины воспринимают мир совсем иначе, чем мы, женщины…

Уже несколько раз мы с Дмитрием ходили в кино. Потом он провожал меня домой. Расстояние, которое можно пройти минут за десять, мы преодолевали за час, а то и два. С ним было интересно говорить, можно было поспорить, обсудить какую-нибудь книгу или фильм. Он много читал и много знал. Дмитрий был старше меня на год, а казался намного мудрее и рассудительнее. Я ловила на себе его теплые взгляды, но делала вид, что ничего не замечаю. Зачем подавать надежду? Но сегодня я потеряла бдительность и оказалась слишком близко к нему. Внезапно он схватил меня за руки.

– И снова эти глаза! – с жаром произнес он. – Какие же они красивые!

– Отпусти, – сказала я, освобождаясь. – У меня самые обычные глаза.

– Нет, Марийка, нет! Ты им цены не знаешь! Они глубокие, искренние. Такие глаза не могут лгать. Порой они у тебя становятся мечтательными. А могут быть и печальными. Тогда хочется сделать что-нибудь такое, чтобы печаль исчезла, и в них снова заплясали веселые искорки. Ради этого я готов на самые сумасшедшие поступки! Да, да! Только ради улыбки на твоем лице! Я хочу, чтобы ты никогда не грустила. Слышишь меня?

Я почувствовала тепло его дыхания, но вовремя опомнилась.

– Марийка, я что-нибудь не то сказал? – спросил он, когда я сделала шаг назад.

– Нет, все в порядке. Ты – добрый, милый, но…

– Я тебя чем-то обидел? – взволнованно спросил он.

– Нет. Но я должна тебе кое-что сказать…

Я замолчала. Мне действительно было жаль расставаться с Дмитрием, но наши отношения уже нельзя было назвать дружескими.

– У меня есть парень. Он сейчас служит в армии.

– Я знаю.

– Откуда?

Я была очень удивлена, потому что считала, что Дмитрий об этом даже не догадывается.

– Это не имеет значения. Но он в армии, а мы здесь. И мы вместе.

– Нет, мы не вместе. Мы всего лишь друзья. И не более.

– Я не знаю твоего жениха, – пылко проговорил Дмитрий, обнимая меня за плечи. – Не знаю, достоин ли он тебя, вернется ли к тебе или приедет уже с молодой женой, как часто случается. К тому же за три года человек может измениться до неузнаваемости. А я все время буду рядом с тобой. Я хочу оберегать тебя, заботиться о тебе, видеть тебя каждый день и час…

– Довольно! – решительно сказала я. – Я обещала Роману дождаться его, и сдержу свое слово. Кроме того, я люблю его…

Я встретилась взглядом с Дмитрием. Сколько же боли было в его глазах! Мне стало не по себе, ведь я не хотела причинять ему боль.

– Извини, – тихо проговорила я. – Мне жаль. И не огорчайся – ты очень хороший и еще встретишь какую-нибудь славную девушку, которая сделает тебя счастливым.

– Нет, это невозможно.

– Почему?

– Потому что я уже встретил ту, о которой мечтал.