Крис Клив - Золото

«Нет-нет, честно, – тут же откликнулись желтые титры. – Нет никого счастливее меня».

Видеозапись запечатлела мягкую линию ее губ в тот момент, как она поняла, что победа ничего не меняет. Это было после финала в спринте. На следующий день она снова выиграет – в индивидуальной гонке преследования, – но и это ничего не изменит. Золото добывали из-под земли, и его вес тянул ее туда, под землю.

Зоя не сразу осознала, что замерла в разгар страсти. У нее не было сил ответить любовнику.

– Все хорошо? – удивился он ее неподвижности.

– Да, прекрасно.

– Правда?

– Да.

– Скажи, ничего плохого с тобой не случилось?

Он проследил за ее взглядом. Синие титры – голос спортивного комментатора, наложенный на архивную видеозапись. Зоя – на пьедестале почета. «Вот она, наша маленькая „Мисс Солнышко“». Врезка – двое хохочут на диване в кабине комментаторов. Подтверждение происходящего белым текстом: «СМЕХ».

Синие титры: «А теперь ее имя, увы, фигурирует в новостях совсем по иной причине».

Красные титры: «В Фейсбуке продолжают смаковать пикантные подробности, а в сегодняшней утренней газете появились новые».

Синим: «Сказано, что она „сексуально агрессивна“».

Красным: «Вот уж удивили!»

(СМЕХ.)

На экране возникла обложка самого известного британского еженедельника. Ниже олимпийских колец красовалось ее лицо.

РЕЙТИНГ ХХХ – таков был заголовок. Подразумевалась тридцатая Олимпиада.

– О господи, – тихо вымолвил врач. – Это же ты.

– Да, – негромко подтвердила Зоя.

Она села, подтянув колени к подбородку и не отрывая глаз от экрана.

– Я тебя не узнал, – признался он. Она пожала плечами.

– В реальной жизни я меньше.

Красные титры: «Ей уже тридцать два. Помимо скандалов – и следует подчеркнуть, что последняя история – лишь их подтверждение, – не слишком ли это много для реальных олимпийских перспектив?»

Синие титры: «Тридцать два года – многовато для любого профессионального спортсмена, Дуг, и даже если после всего этого Зою отберут для Лондона, без сомнения, это будет ее последняя Олимпиада».

Мужчина, лежавший рядом с Зоей, коснулся ее руки.

– Ты должна была что-то сказать. Должна была…

– Ну что? Что я должна была сделать?

– Сказать мне, кто ты.

– Ты тоже мне не представился, – раздраженно огрызнулась Зоя.

Он в отчаянии развел руками.

– У меня же бейджик с именем.

– Ой, перестань, – поморщилась Зоя. – А у меня – эта чертова морда. Ты уж извини, что волосы и губы реально у меня не зеленые.

Он посмотрел на нее, его взгляд смягчился.

– Ты красивая. Не такая, какую из тебя пытаются сделать.

Зоя коротко, горько засмеялась.

– Кого из меня пытаются сделать? Снежную королеву с ледяным сердцем? Безжалостную истребительницу соперниц?

– Прости, – пробормотал он. – Мне еще нужно это осознать.

Красный текст на телеэкране: «Тебе удалось с ней поговорить?»

Синий: «Нет. Ее агент сообщила нам, что сегодня она не может дать интервью».

Он пристально посмотрел на нее.

– Ты сказала мне, что работаешь в офисе.

– Прости, – извинилась Зоя. – Просто… когда люди узнают, кто я такая, происходит вот это. – Она кивнула на экран.

Молодой врач покраснел.

– Неужели ты думаешь, что я немедленно побегу к газетчикам?

Зоя на миг задержала на нем взгляд.

– Если побежишь, то хотя бы скажи им, что я не психопатка, ладно? Скажи им… Ну не знаю. Скажи, что я предложила тебе позавтракать.

Появилось изображение торговой улицы какого-то городка в дождливый день. Попрошаек под яркими зонтами было больше, чем покупателей.

«Возвращается ли доверие покупателей к торговым улицам?» – спросили белые титры.

Зоя встала.

– У меня не так много продуктов, которыми питаются обычные люди. То есть… Могу я предложить тебе рис? Или сухофрукты? Или рис с сухофруктами – если у тебя в планах сегодня ЛР.

– ЛР? – непонимающе переспросил он.

– Личный рекорд. Это когда на тренировке выкладываешься полностью и показываешь лучшее время. Для такого стоит хорошенько заправиться.

– У нас в отделении никаких ЛР не бывает. Зоя подняла брови.

– И какая же у вас мотивация?

– Реанимация в основном.

Зоя набросила на себя халат и отправилась в кухонную зону, чтобы приготовить им кофе. Он стал искать свою одежду. Единственным звуком, нарушавшим тишину, было надсадное шипение кофеварки.

Одевшись, врач подошел к стойке. Зоя взяла его за руку.

– Прости, – сказала она. – Я и вправду была бы рада, если бы ты позавтракал со мной.

Он казался таким беспомощным. Зоя сжала его пальцы.

– К завтрашнему дню все выветрится, – сказала она. – Кроме того, я значусь в списке «В». Охотиться за тобой не станут. А мне бы очень хотелось с тобой еще встретиться.

– Да, но… То есть… Господи… Не знаю, готов ли я ко всему этому.

Подойдя к окну, он развел руки, будто охватывая ими величественный пейзаж Манчестера. Этот жест словно объединил ситуацию, в которой они оказались, с миллиардом тонн каменной кладки, и Зоя почувствовала эту тяжесть.

– Но ты мне нравишься, – призналась она. – Не мог бы ты наплевать на то, что обо мне говорят? Это просто зависть, больше ничего. Меня ненавидят, потому что я преуспела, а они – просто-напросто маленькие людишки, которые никогда не пытались сделать со своей жизнью хоть что-то. Сидят сиднем на заднице и посмеиваются над тем, как я живу, – крадут мою жизнь. И чем больше надо мной смеются, тем меньше у меня возможностей завязать нормальные отношения. А чем меньше у меня нормальных, человеческих отношений, тем громче надо мной смеются. В этой схватке я победить не могу, и вот теперь ты стоишь передо мной и говоришь, что тебе не все равно, что напишут в газетах. Но об этом пусть болит голова у меня, потому что это ведь я чемпионка, понятно? Да, чемпионка, вот только в главном победить не могу.

Только тут она поймала себя на том, что не смогла сдержать отчаяния, злости, и еще сильнее сжала его пальцы. Потом отпустила его руку, потупилась и судорожно вздохнула, стараясь успокоиться.

– Прости, – пробормотала она.

Он долго смотрел на нее светло-зелеными глазами, затем положил руку ей на плечо.

– Могу я записать для тебя телефон?

Он вытащил из кармана ручку, а Зоя протянула ему последний выпуск «Мари Клер», повернув журнал так, чтобы он не увидел ее лица на обложке.

– Вот, – сказала она. – Можешь писать здесь.

Он выдвинул стержень шариковой ручки и стал писать поперек рекламного лица другого, конкурирующего бренда – минеральной воды. Зоя не могла удержаться от смеха.

– Что такое? – спросил он.

– Ничего. Почерк у тебя неразборчивый. Он усмехнулся.

– Типичный врач, да?

– Ага.

Облегчение волной захлестнуло ее. Утро вышло неловким, но ведь он оставлял ей свой телефон! Чаще всего мужчины, которые ей нравились, этого не делали. Она следила за сильными и плавными движениями его руки и позволила себе поверить в то, что они еще встретятся.