Джулиан Барнс - Англия, Англия

Марта хотела, чтобы правда оказалась на стороне Пола; а еще важнее ей было сохранить Пола таким, каким он вернулся три вечера назад – тихо разгневанным, тихо торжествующим, рвущим в клочья сотенную бумажку. Она не желала, чтобы он вновь погряз в почтительном благоразумии, сделавшись покорным бараном «Питко» с фирменным клеймом на заднице. Пусть наконец-то покомандует.

– Послушай, – продолжал он, – в реестре недвижимости дом не значится, а, клянусь, будь она его настоящей тетушкой Мэй – значился бы. И оклад ей бы платили как штатной служащей. И я тебе уже говорил, он точен, как часы. Первый четверг каждого месяца. Иногда Вуд везет его туда прямиком из Хитроу. И в обществе он с ней не бывает.

– Может, она безногая. Или типа того.

– Тетушек так не навещают. Даже безногих.

Марта согласно кивнула:

– Разве что эти тетушки – совсем не тетушки.

– «Пи-и-ка... “Пи”!»

– Хватит. Ты меня уморишь. – Хохотать, лежа на спине, казалось ей почти извращением. Привстав, она взглянула на перевернутое лицо Пола. Зажала двумя пальцами мочку его уха. – И как ты думаешь, что нам делать?

– Выяснить, что к чему. Точнее, кого-нибудь нанять, чтобы выяснил.

– Зачем?

– Как это «зачем»? – взвился Пол так, словно Марта усомнилась в его руководящих способностях.

– А затем, что мы должны знать свою цель.

– Для страховки.

– Для страховки?

– Даже горячие поклонники сэра Джека, – он заглянул в лицо Марте, точно дистанцируясь от вышеупомянутых поклонников, – признают, что в своей кадровой политике он не всегда руководствуется реальными заслугами работников.

Марта кивнула:

– Ты на мне фокусируешься, когда без очков?

– На тебе – всегда, – ответил он.

В качестве оперативного агента был избран Гэри Джеймс. Гэри Джеймс, еще совсем недавно – ведущий автор всей сети газет сэра Джека. Гэри Джеймс, удаливший с политической арены трех министров – в том числе одну даму; это он разгласил имя внебрачного ребенка капитана сборной Англии по крикету, выразил свое сочувствие двум молоденьким дикторшам «Метеоновостей» по поводу их прискорбной слабости к кокаину и, наконец, незаконно – но без особых противоправных эксцессов – проникнув в некий частный дом, вручил своему работодателю фотографии, уличающие принца Рика в сеансах любви втроем с высокооплачиваемыми профессиональными дев. б/к.

Что это было – чрезмерная самонадеянность или банальная наивность? В любом случае Джеймс исходил из ложной предпосылки, а именно – предположения, что нравственные ценности, имплицитно присутствующие в его статьях и энергично пропагандируемые читателями и владельцем газет, в каком-то смысле реальны; а если и не реальны, то хотя бы непреложны. Но Гэри Джеймс, ожидая – позвольте смиренный каламбур – королевских почестей за королевский цикл статей, обнаружил, что победы бывают слишком полными. Гипотетическая реальность его профессии треснула по швам. Нельзя было сомневаться в общем восторге, когда он открыл читателям, что молодой человек, «без шести биений сердца король», живущий на государственные деньги и – кстати, за особые гонорары – совершающий заграничные вояжи в качестве полномочного представителя нации, нежился с Синди и Петронеллой в одном из «дворцов класса люкс», возведенных на средства налогоплательщиков. Но день ото дня, с каждым новым разоблачением, сладострастное негодование почему-то уступило место сконфуженному молчанию, а там и вовсе сменилось патриотическим самоедством. На местном уровне это означало, что сэр Джек Питмен нервно щелкал своими подтяжками цвета палаты лордов, опасаясь, что так и не удостоится положенной к ним горностаевой мантии.

Статьи Гэри Джеймса были выстроены крепче «Питмен-хауса»; фотографические улики были бесспорны, а обе девушки сроду не преступали закона – даже машины парковали исключительно в положенных местах. Тем не менее Гэри Джеймсу заткнули рот отступным. В той же газете, что раньше публиковала его эксклюзивы, он был разоблачен как «зарвавшийся охотник до чужого грязного белья». В качестве примера приводилась – удар ниже пояса – его командировка в Вест-Индию, из которой не вышло, строго говоря, ничего подходящего для публикации. С собой он брал бухгалтершу Кэролайн, так вот, эти мерзавцы напечатали ее фотографию в приспущенном бикини, где она выглядела на редкость утомленной, – фотографию, которую у Кэролайн можно было только украсть или купить за очень солидную сумму. По всем этим причинам ценность Гэри Джеймса в глазах работодателей несколько поблекла.

Марта с Полом назначили ему встречу в холле туристического комплекса.

– Условия вот какие, – объявила Марта. – Статья принадлежит нам. Мы сами решаем, давать ее в газеты или нет. Возможно, полезнее будет воздержаться от публикации. Вам мы платим гонорар, за хорошие результаты – бонус, и еще один бонус либо за публикацию, либо за сохранение тайны, в зависимости от нашего решения. Итак, вы в любом случае ничего не теряете. По рукам?

– По рукам, – ответил репортер. – Вот только что делать, если туда проторят дорогу лишние люди?

– Не проболтаетесь вы сами – не проторят. Знаем только мы и вы – больше никто. Да будет так и впредь. По рукам?

– По рукам, – ответил Гэри Джеймс.

Теперь, задним умом, он понимал поведение «Питмен-хауса» в деле принца Рика. Как его уверили, имело место «беспрецедентное давление» со стороны дворца и министерства внутренних дел сразу. Отступное представляло собой кругленькую, более чем справедливую сумму; на его будущую пенсию случившееся никак не повлияло; подписка о неразглашении в подобных ситуациях – обычное дело. Гэри Джеймс не был лишен воображения; он знал, что отступное платят сплошь и рядом. Но кое-чего Гэри Джеймс простить так и смог – потому и заключил сделку с Мартой и Полом. Дело было в одной фразе, которую сэр Джек, забираясь в лимузин под сенью стоящего навытяжку Вуди, бросил, как кость, своре журналистов: «Как я всегда говорю: человеку с двумя именами [24]лучше не доверяться». Фраза попала на первые полосы трех газет и ранила Гэри Джеймса неисцелимо.

Аттракцион «Завтрак настоящих Островитян» начался с поисков логотипа. Отдел дизайна поставлял варианты целыми ящиками, но в основном то были шаблонные, неофициально видоизмененные либо простодушно украденные символы. Львы в разном количестве, стоящие в позах, более или менее напоминающих стойку на задних лапах; короны королевские и короны пэров на все размеры и фасоны; стилизованные башни и зубчатые стены; искривленная решетка с ворот Вестминстерского дворца; маяки, пылающие факелы, силуэты знаменитых зданий; профили Британии [25], Боадицеи, Виктории и Святого Георгия; розы [26]всех видов, одиночные и двойные, чайные и собачьи, щитконосные и тупоушковые, морщинистые, прелестные и щетинистоногие; дубовые листья, яблоки, абстрактно-схематические деревья; крикетные калитки и двухэтажные автобусы, меловые утесы Дувра, бифитеры, рыжие белки и малиновка на снегу; феникс, сокол и лебедь, орел и зеленый дятел, гиппогриф и морской конек.