Дональд Маккейг - Путешествие Руфи. Предыстория «Унесенных ветром» Маргарет Митчелл

– Кем бы ты ни был, Джек, я бы не стала называть тебя «старым».

В Низинах плохой наездник считался никудышным человеком. Обычных воров сажали за решётку, конокрадов вешали. Бега устраивались на пересечениях дорог, на рынках крупного рогатого скота, на политических и патриотических праздниках – везде, где могли собраться державшие пари люди со своими лошадьми. Самые крупные и великолепные забеги проходили на чарлстонском ипподроме «Вашингтон» во время Недели скачек, на которую съезжались лучшие скакуны, наездники, владельцы и зрители с юга и с запада и даже янки. Нью-йоркские газеты предлагали важным особам «экскурсии для леди и джентльменов» на быстроходном, новейшем судне, комфортабельное проживание в Чарлстоне и билеты на лучшие места на трибуне Жокейского клуба.

Здесь кипели большие страсти и звенели большие кошельки. Все ожидали, что конь Лэнгстона Батлера, Валентин, снова выиграет, как в прошлом сезоне.

У Джека этой осенью дела обстояли неважно. Он понуро сидел, опрокидывая рюмку за рюмкой, в затхлом клубе ипподрома «Ноксвилль». Несмотря на проливные дожди, скачки состоялись по расписанию, лошадь Джека упала, покалечив чернокожего наездника. Её застрелили ещё до того, как жокея (которого винили в этом происшествии) оттащили с дорожки. Джек Раванель, взобравшись на табурет, угрюмо смотрел сквозь мокрое стекло на дождь, поставив на широкий подоконник бокал и сигару. Дождь барабанил по крыше, а удушливый дым от сигары мешался с неприятным запахом мокрой шерстяной одежды.

Джек погряз в долгах, а урожай риса в этом году оказался хуже прошлого. Он взболтал тёмную жидкость в бокале, словно в винных парах могла явиться какая-то мудрая мысль. Эх, лошади, лошади.

За столиком прямо позади него двое местных о чём-то секретничали:

– Я же рассказывал тебе об Индейце.

– А, что-то припоминаю.

Шёпот стал еле слышен:

– Господи Иисусе. Четыре мили за восемь и десять.

– Джуниор говорит, что Энди хочет продать его.

– Ну да. Брось. Такую лошадь продать?

– А разве Джуниор мне не кузен, а? Разве мы не вместе выросли на Маттон-Крик? Об Индейце немногие знают. Энди скрывает свои карты.

Словно заметив, как насторожился Джек, второй сказал:

– Тише, Генри. Здесь ни место, ни время неподходящие.

Два дня спустя полковник Джек Раванель, пустив лошадь рысью по полосе меж полей цветущего хлопка, подъехал к холму, на котором стоял двухэтажный кирпичный дом, больше похожий на фермерский домик, чем на особняк гранда-южанина. Преодолев подъём, он спешился и, после того как мальчик-слуга взял под уздцы его лошадь, вошёл в прихожую по приглашению пышной негритянки.

– Я Хана, сэр. Вы по какому делу? Как вас представить?

– Полковник Джек Раванель. Служил с генералом.

– А, он будет рад вас видеть. Присядьте, сэр. У генерала Джексона всегда найдётся время поговорить со своими старыми солдатами.

Долго ждать не пришлось. Джексон был невысоким, жилистым мужчиной с крупной головой, которая была чересчур велика для его тела, словно ее «приставили по ошибке», как он любил говорить. Генерал носил в себе две пули как память о дуэльных поединках и не долее двух лет назад был избран в президенты Соединённых Штатов, но был смещён с поста обманным путем. Никто не слышал от него ни слова жалобы.

– Ба, полковник, полковник Джек Раванель. Очень приятно, очень. Что привело вас сюда из Каролины, этого логова беззакония?

– Я работал над собой, генерал.

– Вы дали «зарок»?

– Я изменился, генерал, а не умер.

– Тогда вы должны попробовать мой виски. Пойдёмте ко мне в кабинет.

В небольшой комнате Джексон представил Раванеля мистеру Хармону из Нью-Йорка и мистеру Фитцбургу из Вирджинии, своих «консультантов». Виски оказался столь же превосходным, сколь беседа – напряженной. Письменный стол украшал сувенирный золотой меч, подаренный законодательным собранием штата Теннесси своему генерал-майору милиционной армии.

Консультанты так и рвались давать советы; их лица светились участием.

– Генерал, – начал Джек, – на землях вдоль реки Камберленд много прекрасных лошадей. И, похоже, большинство из них принадлежит вам.

– Да, есть несколько кляч, – обнажил зубы в улыбке Джексон и обернулся к Хармону: – Вы разбираетесь в лошадях, мистер Хармон?

Янки нетерпеливо поджал губы:

– Какая жалость. Полковник Раванель, если вы приехали посмотреть лошадей, я бы предпочёл показать их сам, но этих джентльменов никак не отвадить. Если не возражаете…

Хана отправила мальчика за управляющим, Айрой Уолтоном, который спешно примчался в клубах пыли, весьма раздосадованный тем, что его отрывают от полевых работ.

Пока они ехали к конюшням, Уолтон расспрашивал Джека, как ему удается собирать урожай там, где цветные не испытывают никакого уважения к белому человеку.

– С чернокожими нельзя нянчиться, сэр, – сказал он. – Главное – вовремя погрузить урожай на корабль. Никаких нежностей.

Уолтон зыркал глазами по сторонам, подмечая недоделанную работу и каждое неверно выполненное задание, отчего он показался Джеку самым ответственным и трудолюбивым управляющим, которого он когда-либо встречал.

Подъехав к конюшням, Уолтон принялся кричать:

– Данвуди! Выйди-ка сюда, мерзавец!

Негр, прибивавший подковы, не поднял головы, но другой светлокожий цветной вышел на свет, прикрывая ладонью глаза от солнца.

– Чем могу служить, господин Уолтон?

Слова были почтительны, но что-то в его голосе…

– Покажи полковнику Раванелю наших лошадей, – рявкнул управляющий. – У меня дел по горло.

– Конечно-конечно. Мне ли не знать, что без вас никакого урожая не получить.

Хмурое белое лицо было ответом на улыбку чернокожего; управляющий выругался, дёрнул удила и помчался на поле.

– Со старым урожаем столько хлопот, – многозначительно заметил Данвуди.

– Разумный управляющий – что бесценная жемчужина, – отозвался Джек столь же значительно.

– Ну, господин полковник, зачем пожаловали? Кого вам показать?

– Я бы хотел посмотреть Индейца.

– Ах, этого, – негромко присвистнул Данвуди.

– Похоже, это очень быстрая лошадь.

– О да, сэр. Он быстро бегает.

– Но…

– Никаких «но». Индеец самый быстрый из чистокровных скакунов, которых я видел, да генерал и не держит медленных.

– Но… – подталкивал Джек.

– Может, сами угадаете, – неспешно улыбнулся Данвуди. – А может, нет. Он пасётся на заднем дворе с нашими меринами.

– Как им здесь хорошо, – промолвил Джек.

– Индеец каждый раз обгоняет Бертрана, Бертран бежит следом за ним, и Индеец позволяет ему почти догнать, почти. Бертран каждый раз попадается на эту удочку.

Лошади были прекрасны и сильны. Солнце блестело на спине Индейца.