Май Цзя - Заговор

– Судя по всему, начальник не собирается выполнять данное тогда обещание?

Те кивнул:

– Да, и я надеюсь, вы останетесь и займете место Чэня. Он – бык-вожак, в работе он мастер своего дела, но требовать от него быть начальником – это значит требовать невозможного, все равно что пытаться утку загнать на насест. Я знаю, что он давно уже не хочет тянуть эту лямку, а мечтает сосредоточиться на взломе кодов. А сейчас вы совершили такой подвиг, думаю, он тем более не захочет больше быть начальником отдела. Он… Я знаю, о чем он думает, он хочет посоревноваться с вами! Такой он человек, не признает поражений, идет до конца, не щадя жизни. Ну как? Оставайтесь! Будете молодым начальником отдела!

Не думая ни секунды, Хуан Ии помотала головой:

– Нет, мне надо уехать.

Начальник Те рассмеялся:

– Все еще хотите увезти с собой одного человека?

Она задумалась и пробормотала:

– Ладно, не буду его забирать с собой.

Те продолжал улыбаться:

– Нет, раз у нас был уговор, я не могу нарушить слово. Забирайте!

– Проблема в том, что это невозможно.

– Почему?

– Он женат.

– О, тогда скажите мне, кто этот человек.

Она заколебалась, потом прошептала начальнику Те что-то на ухо, тот выслушал, ошеломленно замер и машинально повернулся и посмотрел на меня. Я в этот момент стоял недалеко от них и разговаривал с начальницей Ло, как вдруг увидел свирепый взгляд Те. Затем он снова обернулся к Хуан Ии и, посмеиваясь, произнес:

– Ну, тогда поступим, как договаривались. Если он будет согласен, то забирайте его, а если нет, то это уж меня не касается!

Вот что значит опытный сотрудник спецслужб: ни при каких обстоятельствах не покажет своего смущения, его веселый смех скрывал смятение. Нет никакого сомнения, что начальник Те даже не догадывался, что Хуан Ии хочет взять с собой меня, и он знал, что Сяо Юй жива, поэтому увезти меня нельзя, и он коварно переключил ее на меня, отдав мне инициативу.

Услышав его слова, Хуан Ии сердито бросила фразу:

– Товарищ начальник, ничего смешного тут нет, вам следует плакать по мне.

Сказала и, не оглядываясь, ушла прочь.

Начальник Те смотрел ей вслед и тут осознал, что я рассказал ей тайну Сяо Юй. Когда я лично подтвердил его догадку, он обругал меня на чем свет стоит. Действительно, это было дело государственной важности, о нем нельзя было никому рассказывать. Чтобы избавиться от навязчивых приставаний Хуан Ии, мне пришлось открыть ей этот страшный секрет, за что я должен был понести наказание. Я уже давно думал о том, что если бы я не поведал ей эту тайну, то она не связалась бы с Ваном. Ван говорил правду в своем письме: он стал всего лишь «игрушкой, замещающей меня». Это была ее реакция после разочарования, ее месть, так она срывала свой гнев; и в итоге «огонь уничтожил и камни, и яшму», были наказаны и правые и виноватые, это нанесло огромный вред им обоим.

Как бы там ни было, спектакль под названием «гибель Сяо Юй» должен был продолжаться, мне следовало отвезти «урну с прахом» на ее родину, чтобы «похоронить» ее. Накануне моего отъезда Хуан Ии вечером пришла ко мне. Она сказала, что, когда я вернусь, ее уже точно здесь не будет. Она возвращается в Пекин, поэтому заранее зашла попрощаться. Я попытался уговорить ее не уезжать, остаться и занять место Чэня. Она же без лишних слов достала матрешку, которую я когда-то подарил ей:

– Остаться должна не я, а она.

И ушла, не попрощавшись.

Я смотрел, как она равнодушно уходит, и чувствовал, что в душе образовалась пустота. Я был раздавлен. Долго-долго я без движения сидел на чемодане…

Молодой человек, бывает такая любовь, которая может измотать даже больше, чем ненависть. Я вчера не спал всю ночь, не мог заснуть, потому что то, о чем я дальше буду рассказывать, мучительно.

Оно измучило меня.

Я должен принять эти муки, это моя судьба… Вернувшись в Шанхай, я пробыл там целый месяц, это заняло так много времени, потому что я на самом деле хотел избежать встречи с Хуан Ии. Я правда этого боялся, боялся, что она опять будет смотреть на меня взглядом, исполненным искренней любви и в то же время лютой ненависти. Чем больше она так делала, тем труднее мне было выносить это, поэтому я предпочел подольше задержаться в Шанхае, только чтобы с ней еще раз не встречаться. Мы, словно две падающие звезды, пронеслись в небе рядом, лишь слегка коснувшись друг друга, а чувства, которые зародились в душе, и печаль – все это унес ветер. Я и не предполагал, что, вернувшись, услышу новость: Хуан Ии вовсе не уехала! Она прислушалась к вышестоящим органам и заменила Чэня на посту начальника отдела дешифровки. А Чэнь снял с себя также полномочия заместителя начальника подразделения и стал обычным дешифровщиком и теперь не обращает внимания на то, что происходит вокруг. Вероятно, для него это самый лучший выбор и больше всего ему подходит.

Потом Чэнь достиг значительных успехов в деле взлома кодов, думаю, что это было в большой степени связано с тем толчком, который он получил благодаря Хуан Ии. Но это то, о чем я думаю сейчас.

Услышав о том, что Хуан Ии не уехала, я и испугался, и обрадовался и тем же вечером не выдержал и пошел навестить ее. Она встретила меня не холодно, но и не тепло; небольшой подарок, который я привез из Шанхая, – местные лакомства – она отказалась брать:

– Оставьте! Лучше кому-нибудь другому подарите!

Я изумился:

– Ии, что с вами?

Она ответила:

– Заместитель Ань, больше так меня не называйте. Можете звать Хуан Ии или начальница отдела Хуан, так что не зовите меня больше по имени.

Я растерянно смотрел на нее. А она ровным тоном произнесла:

– Давайте отныне придерживаться нормальных отношений начальника и подчиненной, а кроме этого – больше ничего.

Я помолчал и, посмотрев на нее, сказал:

– Вы ненавидите меня.

Она покачала головой:

– Нет, просто я думаю, так будет лучше.

Я сказал, глядя ей в глаза:

– Говорят, вы сильно болели?

Она, отводя глаза, тихо произнесла:

– Полмесяца лежала в больнице.

Я спросил, чем она болела, а она ответила, что ничем серьезным, просто истощение организма, не могла встать с постели, кружилась голова. Я сказал, что она слишком устала. А она горько усмехнулась:

– Да, устала. Я очень устала. У вас еще ко мне какое-то дело? Если нет, то на этом закончим.

Это был намек на то, что мне следует уходить.

Но я не сдвинулся с места:

– А это уже тоже не просто отношения начальника и подчиненной, вы же меня прогоняете.

Она засмеялась, это был горький смех, в котором звучала тоска.

– А зачем вам оставаться? Уходите, все вопросы будем решать в кабинете на работе.

Я помешкал и спросил:

– Почему вы не вернулись в Пекин?