Шэн Кэи - Сестрички с Севера

– Какая тоненькая талия!

Цянь Сяохун дернулась, ударившись своими горными пиками о стену, а когда отпрянула, гость уже запер дверь номера. Комнатка оказалась очень тесной, здесь сильно пахло плесенью, настенная лампа отбрасывала тускло-желтый свет, одеяло почернело, кровать была ужасно узкой, а в пепельнице на прикроватной тумбочке дымился окурок. Этот парень с Севера был не промах. Он осторожно попробовал распустить руки и, получив молчаливое согласие Цянь Сяохун, еще больше осмелел. Он словно никогда не видал таких статей и яростно мял грудь девушки, будто проверяя, настоящая она или искусственная. Он суетился, ведь обеими руками получалось ухватить только одну грудь Цянь Сяохун, раздувавшуюся, как воздушный шарик, и гость с Севера чувствовал под своей ладонью движение воздуха. Он еще какое-то время играл с ее грудью, то сжимая сильнее, то ослабляя давление, а Цянь Сяохун в ответ попискивала, словно комарик. Внезапно девушка кое о чем вспомнила, оттолкнула мужчину и бросила на него кокетливый взгляд:

– А где вкусняшки-то ваши северные?

Мужчина наклонился к ней и гоготнул:

– Так вот он я!

Цянь Сяохун в ответ хихикнула:

– Ну ты шутник!

Руки парня смело поползли вниз, но девушка его остановила.

– Невинной прикидываешься? – заржал он.

– У меня «эти» дни! Мне нельзя!

Мужчина не поверил:

– Я тебе денег дам!

– Сам смотри!

Она задрала юбку, спустила трусики, и он увидел расплывшееся пятно крови.

– Ну и что? Я не брезгую! А это доказывает, что ты мне действительно нравишься!

Цянь Сяохун вспомнила, что в деревне эти дни называли нечистыми. От женщин в такое время нужно держаться подальше, даже смотреть на кровь нельзя. Кто ж захочет с ней соприкасаться? У городских все иначе. Она снова кокетливо посмотрела на гостя с севера, он показался ей очень красивым.

– Мне кажется, ты похож на учителя.

– А я и есть школьный учитель.

Цянь Сяохун прикусила губу и спросила:

– А жены у тебя нет?

– Есть. Это все именно потому, что я женат.

Цянь Сяохун не поняла причинно-следственной связи, и он объяснил:

– Интрижку ведь можно закрутить, только когда ты уже женат. И любовницу можно завести, только если у тебя жена есть. Ты не понимаешь.

– А почему я должна понимать? На кой черт? – огрызнулась девушка. – Пойду ополоснусь.

Цянь Сяохун плескалась в уборной, а когда закончила мыться, все еще сомневалась, но тело уговорило, и девушка решительно легла с постояльцем в постель. Мужчина с сопением переворачивал ее так и сяк, словно соленую рыбу, а закончив, натянул брюки и спросил:

– Сколько?

Цянь Сяохун опешила:

– Что сколько?

Парень опешил еще сильнее:

– Ты разве не торгуешь?

– Торгую? Чем?!

– Собой!

Машины носились туда-сюда, поднимая клубы пыли. То и дело проезжали, поскрипывая, длинные автобусы-гармошки. Цянь Сяохун надела светло-голубую майку и такого же цвета мини-юбку, выставив наружу практически все свои прелести, но невинным выражением лица напоминала младенца в слюнявчике. Она стояла на остановке под табличкой с указанием маршрутов и лузгала семечки, со скучающим видом вглядываясь вдаль. Цянь Сяохун размышляла о разном, к примеру о том, как впервые переспала с мальчиком, как крутила роман с актером из театральной труппы, игравшим второстепенных персонажей, который уехал, и ни слуху о нем ни духу, а еще об интрижке с мужем сестры, из-за чего и началась вся эта неразбериха. Все эти воспоминания дробились под колесами проезжавших автомобилей, некоторое время кружили в воздухе, а потом улетали ко всем чертям. Глубокая ложбинка между грудями Цянь Сяохун, словно бы была продолжением линии, прорисованной от пространства между бровями через кончик носа и дальше вниз, к просвету между бедер, воображение останавливалось в этой ключевой точке так же, как реки впадают в море, а потом достигало конечной цели. Пассажиры, ожидавшие автобуса, тайком скользили взглядами по груди Цянь Сяохун, пока девушка пребывала в задумчивости. В глазах женщин читалась невольная зависть, и они надменно вскидывали головы, а мужчины начинали таять и в глубине души предавались смелым сексуальным фантазиям. Их мечты превращались в цветы, которые сами собой втыкались в обольстительную вазу Цянь Сяохун 7. А потом мужчины начинали отираться вокруг девушки, словно псы, катающиеся по траве, или грубо напирали, привлекая ее рассеянное внимание.

Приехал автобус, напоминающий старика с похмелья. Когда он остановился, то взгляды пассажиров сосредоточились в одной точке, вернее сказать, устремились в ложбинку между грудями Цянь Сяохун. Чтобы в маленьком городке так вызывающе одеваться, нужна большая смелость. Мужчинам не хотелось покидать остановку, они отчаянно косились в сторону Цянь Сяохун, но делать нечего, пришлось гуськом подниматься в салон автобуса. Цянь Сяохун напевала себе под нос слова из популярной песни «Вслед за сердцем убегай, за руку мечту хватай», беззаботно притопывая в такт, и неторопливо двигалась в хвосте очереди.

Ветер поднял облако пыли, Цянь Сяохун зажмурилась, а когда открыла глаза, то увидела зад автобуса, из его выхлопной трубы вырвался синий дым. Цянь Сяохун от злости топнула ногой, грязно выругалась про себя, а грудь ее всколыхнулась.

– Цянь Сяохун! Цянь Сяохун! – раздался женский крик.

На нее надвигалась длинная тень. Растрепанные кудрявые волосы напоминали модный ныне курятник, в ушах болтались огромные серебряные сережки, а алые губы растянулись в широкой улыбке.

– Ян Чуньхуа! – завопила Цянь Сяохун.

Они с Ян Чуньхуа сидели когда-то за одной партой, а сейчас одноклассница была разодета как настоящая шалава, но вовсе не сексуально.

– Ты где работаешь? – спросила Ян Чуньхуа, уставившись маленькими глазками на грудь подруги.

– Да в местной гостинице.

– Сколько в месяц платят?

– Сто пятьдесят юаней.

– Слишком мало! Переходи в фирму к моему другу! – Ян Чуньхуа поцокала языком, а потом схватила Цянь Сяохун за руку и потащила за собой, словно цыпленка.

Шли они примерно одну остановку. Райончик неплохой, кругом увеселительные заведения, не сказать, что роскошный, но довольно оживленный. Типичная картина в подобных городках: неровные узкие улицы, стены завешаны пропагандистскими лозунгами, листья деревьев покрыты слоем пыли, все кругом жуют бетель 8, жизнь кипит, словно мутная вода в котле. Обитатели этого города жили так же, как жевали бетель: пока жуешь – вкусно, а сплюнешь на землю – рот сушит и вяжет. Ян Чуньхуа крепко держала Цянь Сяохун за руку, словно боялась, что та улетит прочь.

Входная дверь была очень широкой, девушки прошли мимо стойки в офисное помещение, где, сидя на черном диване, несколько мужчин болтали в табачном дыму. Какая-то девушка за письменным столом стучала по клавишам калькулятора. Ян Чуньхуа сообщила: