Сара Райнер - Другой день, другая ночь

– Боже, как мне этого не хватало, – говорит Эбби, хватаясь за живот. – Спасибо.

Не веселится только Трой. Ничего удивительного, что ему не до смеха, думает Карен. Представить только, из этого уютного, дружелюбного места – прямиком в Афганистан.

Группа успокаивается только после громкого возгласа Джонни:

– Тихо! Время расслабиться.

Но в течение всего сеанса Карен слышит, как рядом хихикает Лилли, и смеется сама.

– О, привет! – Из-за двери выглядывает Лилли. – Не знала, что тут занято.

Сегодня суббота, и Эбби с Каллумом в главном холле Мореленда смотрят «Спящую красавицу». По выходным групповых занятий нет, поэтому стационарные пациенты могут пользоваться холлом.

– Хотела посмотреть телевизор? – спрашивает Эбби. – Мы можем найти другое место.

Впрочем, надеюсь, нам не придется этого делать, думает она. Каллум так хорошо устроился. Сидит на ковре со скрещенными ногами и не отрывает взгляд от экрана. Его привез Гленн, чтобы она могла побыть вдвоем с сыном.

– Нет-нет, оставайтесь. – Лилли присаживается на ручку одного из кресел.

– Хорошо выглядите, – говорит Эбби.

Лилли сегодня уделила еще больше внимания своей внешности. Золотистые волосы завиты в спиральки, на губах ярко-красный блеск, кожа приобрела ровный карамельный оттенок. Она поправляет ажурный лиф платья, и до Эбби доносится тонкий абрикосовый аромат.

– Сегодня ухожу домой, – говорит Лилли.

– Правда? Насовсем?

Конечно, Эбби следовало бы за нее порадоваться, но без Лилли в Мореленде будет пусто. С кем ей теперь сидеть в столовой, играть в карты, болтать и смеяться? С Колином? Это совсем не то.

– Только на один день. Доктор Касдан предложил попробовать, чтобы посмотреть, справлюсь ли.

– А.

– Мне уже намного лучше, так что к концу следующей недели я надеюсь выписаться.

Как бы мне хотелось уйти отсюда побыстрее, думает Эбби, с тоской глядя на затылок Каллума. Но пока ей и суток не удавалось продержаться без приступов тревоги, и доктор Касдан посоветовал оставаться в лечебнице, пока она не почувствует себя спокойнее.

Диснеевская принцесса начинает петь песню.

– Простите за фильм – его принес мой муж. – Эбби понижает голос. – Каллум обожает Аврору.

– Еще бы, – отвечает Лилли. – Такие чудесные золотые волосы.

– Он готов без конца смотреть именно этот фрагмент.

На экране вихрем кружится юбочка, Аврора танцует и поет «Однажды во сне».

– Ой, подожди-ка.

Лилли выбегает из комнаты и через минуту возвращается.

– Эй, Каллум. – Она усаживается рядом с ним на ковер.

Ох ты, думает Эбби. Не уверена, что он ответит. Надеюсь, Лилли не ждет, что он похож на ее племянника Нино. Дети-аутисты ведут себя по-разному. Хотя уже то удивительно, что Каллум не реагирует на вторжение Лилли на его территорию.

– Вот, – говорит она и протягивает цветные наклейки. Целую полоску великолепных, блестящих наклеек с принцессами в разноцветных платьях.

Каллум глядит на наклейки. Его глаза расширяются. Он наклоняет голову и рассматривает их еще пристальнее.

У Эбби по телу бегут мурашки.

– Ничего себе, они ему действительно нравятся.

Лилли сияет.

Поколебавшись, Каллум – как ящерка, молниеносно ловящая языком муху, – быстро протягивает руку, хватает наклейки и прижимает к груди.

– Вот и хорошо, – говорит Лилли. – Это тебе.

– Вы уверены? – спрашивает Эбби.

– Конечно. – Лилли встает на ноги. – Мне подарила сестра.

– Нельзя передаривать.

– Мне ничуть не жалко, честное слово.

– Спасибо огромное.

– Все, мне пора. Увидимся завтра.

– Удачи. Помаши ручкой, Каллум.

Эбби машет сама, чтобы напомнить сыну, как это делается.

Каллум взмахивает рукой – еще один знак расположения, – а когда Лилли уходит, продолжает зачарованно разглядывать наклейки.

– Значит, вас всех тут заперли? – спрашивает Крисси, пройдя через дверь из регистратуры.

– М-м, – мычит Майкл.

– Не очень-то хорошо.

– Да.

– Тебе хоть разрешают гулять, а, Микки?

– Приходится ждать, пока откроют дверь, а вообще, да, разрешают.

Это не совсем правда. На самом деле, Майклу разрешено выходить только под надзором кого-нибудь из персонала, даже если нужно всего лишь дойти до угла улицы. Возможно, скоро ему позволят ходить без сопровождения, но все равно не одному, а в компании с другим пациентом. При этом по возвращении будут обыскивать сумки и карманы, чтобы не пронесли ничего запрещенного, например алкоголя или чего-то, чем можно причинить себе вред.

Майкл ведет Крисси вверх по лестнице.

– Какие красивые цветы, – замечает она, остановившись на площадке.

– Привет и пока, ребята. – Мимо пробегает Лилли.

– Черт возьми! – шепчет Крисси, дойдя до второго этажа. – Вот это красотка.

– Ты ее узнала?

– А должна?

– Она ведет «Стрит-данс в прямом эфире».

– Да ну! Ты не говорил, что она тоже здесь.

Майкл рад, что ему удалось произвести впечатление на жену.

– Не говорил. Нам запрещено рассказывать о других пациентах. Но теперь ты ее видела, так что тебе можно.

– А кроме нее, здесь есть знаменитости? Ну же, расскажи. Я буду держать рот на замке, обещаю.

Майкл в этом не уверен – его жена никогда не умела хранить тайны. К счастью, ответ на ее вопрос отрицательный.

– Сейчас покажу тебе общий холл, – говорит Майкл, однако останавливается, заметив сидящего на ковре перед телевизором маленького мальчика и Эбби на одном из диванов. – Простите, мы вам не помешаем? Я только хотел показать жене комнату.

– Без вопросов, – отвечает Эбби.

– Очень красиво. – Крисси проходит за мужем в центр холла. – Уютно, да?

– Наверное.

Это не совсем то слово, которым Майкл описал бы помещение, связанное с занятиями и признаниями.

– По сравнению с государственной лечебницей.

– Я никогда не бывал в государственной психбольнице.

– Вообще-то, я тоже, – отвечает Крисси, – но могу себе представить, что там за обстановка. На днях я говорила с Деллой о том, что ты лежишь в Мореленде…

Майкл содрогается. Делла – приятельница Крисси. Еще не хватало, чтобы она была в курсе его лечения. Хуже того, она – жена Кена, поэтому и он, конечно, теперь все знает. Новости в их городке разлетаются быстро…

Крисси, видимо, заметила выражение его лица.

– Не волнуйся, она обещала никому не рассказывать. Делла – моя подруга, я ей доверяю. И она говорит, что психбольница в Вудингдине, та самая, куда тебя должны были положить, – Саннивейл-хаус, кажется, – так вот, она ужасная. Людей содержат взаперти и все такое прочее.

Майкл хочет попросить Крисси не болтать о нем с Деллой и ни с кем другим. Он запретил ей сообщать детям: если и они будут тревожиться, это лишь усугубит его чувство вины. Однако он не хочет делать это на глазах у Эбби – вдруг она подумает, что ему стыдно находиться с ней в одной лодке.