Элизабет Леттс - Снежок

Распорядители арены, одетые в красные плащи и серые шляпы, отмеряли победителям точно рассчитанный поклон в зависимости от его социального статуса. В одном из тоннелей находился клуб «Терф энд тэк», где участники и члены выставочного комитета собирались на коктейли. Каждый вечер после выставки следовала бесконечная череда вечеринок. Если верить слухам, отель «Бельведер» на Пятнадцатой улице был местом разнообразных нелегальных сборищ. До начала 1950-х годов участники выставки располагались в «Волдорф-Астория», но к концу 1950-х местом их проживания стал «Астор», расположенный на Бродвее. «Астор», с его садами на крыше и большими вестибюлями, занимал целый квартал на западной стороне Бродвея между Сорок четвертой и Сорок пятой улицами; он был выстроен из красного кирпича и известняка, а шиферная мансардная крыша была зеленой. Спроектированный по образцу отеля «Валдорф-Астория», он был построен в 1905 году, в расцвет Позолоченного века. Как и львиная доля столь любимой посетителями выставок роскоши, «Астор» был «памятником уходящей эпохи».

Никто не думал о переменах, но они тем не менее происходили. Их можно было видеть в толпах людей, ломящихся в двери с билетами в руках, желавших посмотреть на лошадей, на праздник красоты и молодости, на опасность, витающую в воздухе, когда лошади перелетают через барьеры. Толпа жаждала зрелищ, и никакое зрелище не было более захватывающим, чем конкур, где лошади и их наездники соревновались за победу на умопомрачительных скоростях, взмывая на семь футов ввысь.

Внизу в конюшне Гарри вместе с Джимом и Джо надевали комбинезоны. По сравнению с ними Гарри выглядел маленьким, и владельцы лошадей, проходящие мимо, наверняка принимали его за одного из рабочих. По тому, как он общался с Джимом и Джо, становилось ясно, что они друзья и равные.

Йоханна и Гэрриет прикололи все ленты Снежка рядом с его стойлом – впечатляющая демонстрация. Людям был интересен серый мерин. За последние несколько дней его история обошла все газеты, а «Ворд телеграмм энд сан» опубликовала комикс, нарисованный знаменитым спортивным журналистом Уиллардом Маллином. Маллин был известен как создатель персонажа Бруклина Бама, обычного фаната «Бруклин Доджерс». «Бруклин Доджерс» больше не существовало, но Маллин все еще питал слабость к обычным людям. Комикс Маллина в графической форме пересказывал историю спасения Снежка от живодерни, повествовал о его и Гарри скромном происхождении и победах за несколько месяцев перед Национальной выставкой.

Для тех нью-йоркцев, которые просматривали спортивные страницы газет, пока ехали в подземке, Снежок стал любимцем. Зрители приходили поглядеть на лошадь, восхищаясь лентами и дружелюбными манерами Снежка. Он никогда не протестовал, когда его гладили по носу приходящие дети, да и Гарри тоже не был против. Вся семья улыбалась и здоровалась с посетителями, а лошадь купалась во внимании.

Норовистый жеребец Ночной Арест – совсем другое дело. Он вел себя беспокойно и непредсказуемо с того момента, как его вывели из грузовика; он плохо переносил городской воздух и шум Седьмой авеню. Он нервничал в своем стойле, даже несмотря на успокаивающее влияние Снежка. Когда Гарри вывел его потренироваться на переполненную арену, с ним сложно было управиться. Он не знал, как лошадь отреагирует на то, что творится наверху, но это уже казалось тревожным знаком.

Люди проводили часы, дни, годы, готовясь к этой выставке. Владельцы лошадей, такие как Элео Сирс, могли позволить себе баловать их, и те, кто с ней работал, говорили, что стоило им лишь сказать, что лошадям что-то нужно – питание, инструменты или амуниция, – они тут же получали это вне зависимости от стоимости. Победа в Гардене была одной из тех немногих вещей, которые нельзя купить непосредственно. Каждый аспект жизни выставки был соревнованием: соревнованием за лучшую рабочую силу, лучшую сбрую, лучшие конюшни, за модного инструктора, лучшие приглашения и лучшую сплетню об affaires d’amour { Любовные интрижки ( фр. ).}. Национальная выставка предоставляла много возможностей блистать, но не было ничего лучше синей ленты, честно выигранной на арене, – этого за деньги нельзя было купить.

Дети сделали табличку, и Гарри с гордостью прикрепил ее на стойло. По сравнению с большими конюшнями, «Голландия» являлась семейным предприятием, где в углу стояли в ряд деревянные башмаки, а владелец был мастером на все руки, который одинаково хорошо управлялся с барьерами и с вилами. Он не старался произвести впечатление. Только одно было для него важно: то, что будет происходить на арене.

Церемония открытия выставки началась в одиннадцать часов во вторник, 4 ноября, и Йоханна с детьми приехали заранее. По сторонам от входа в Гарден располагались магазин «Спортивные товары Косби» и кафетерий «Недикс». В «Недиксе» посетители сидели на круглых стульях, попивая знаменитый сладкий апельсиновый напиток и поедая хот-доги или сэндвичи с жареной курицей. Над входом в Гарден висел большой транспарант со знаменитой надписью «Мэдисон-сквер-гарден» – MADISON SQ GARDEN . В этом году на транспаранте была еще одна сокращенная надпись, «Бриллиантовый юбилей» – DIMND JBLEE . Вокруг шумел и ревел центр Манхэттена – зрелище, которого дети де Лейеров еще не видели.

Через двери в холл зрители попада́ли в совершенно другой мир. Люди здесь носили наряды, более уместные на балу в высшем обществе, чем в здании, прославившемся боксерскими матчами и выступлениями цирка «Барнум и Бейли». Прекрасно одетые люди выходили из «роллс-ройсов», наряженные, как писал Курт Спраг, в «мелтон и норковый мех, цилиндры и твидовые шляпы, длинные вечерние платья от “Сейл Чепмен” и шикарные длинные куртки для верховой езды от “Херц” или “Нарди”, охотничьи сапоги из кордовской кожи и лакированные туфли-лодочки, белые галстуки и вельвет». Пресса всегда пребывала в состоянии готовности – корреспонденты журналов мод и светской хроники расталкивали локтями спортивных корреспондентов, делегированных дюжиной ежедневных газет на освещение выставки.

Первый ряд сидений находился за боксами, и право сидеть в таком считалось признанием статуса. За ними тремя уровнями возвышались сиденья, расположенные так, чтобы вместить как можно большее количество людей. В то время Гарден был самой большой крытой ареной в мире, способной принять более двухсот тысяч зрителей. Через турникет, где проверяли билеты сотрудники в смокингах, зрители, наряженные в лучшую выходную одежду, плечом к плечу с владельцами боксов попадали внутрь. На променаде продавцы хот-догов, программок и сувениров пытались привлечь внимание зрителей, проходящих мимо боксов на дешевые места, известные как «небеса», под самой крышей. Там всегда висело облако густого сигаретного дыма.