Драган Мияилович - Девочка и ветер

– Да вставай же, наконец! Видишь, какое время суток?

С трудом ей удалось разбудить Стефана и вытащить его из кровати. Еще сонный, он ленивыми шагами прошаркал к холодильнику, собираясь утолить жажду, но, открыв его, тоже столкнулся с белой пустотой.

– Сока больше нет?

– Ничего больше нет! – ответила ему Ивана. – Мы стали аскетами [16].

– Я схожу в магазин. Чего-нибудь куплю.

Несмотря на то что было очень тепло, Стефан накинул спортивную куртку, на голову надвинул соломенную шляпу и медленным шагом, еле передвигая ноги, направился в магазин. На улице его окатило волной теплого воздуха, это просто ошеломило его. Жара пульсировала перед глазами, запах раскаленного асфальта лез в ноздри и легкие на всем пути до магазина. Это был самый теплый день в том году. Войдя внутрь, он почувствовал облегчение, потому что в магазине работали кондиционеры. Стефан положил в корзину хлеб, маргарин и маленькую коробку яиц, а потом, внимательно посмотрев, где находятся камеры слежения, и убедившись, что его не видно, взял с полки с мясными продуктами упаковку сухой колбасы и молниеносно засунул ее во внутренний карман куртки. Проходя рядом с большим морозильником с мясом и овощами, посмотрел налево, направо, пропустив впереди себя старушку с тележкой, быстрым движением опытного вора схватил замороженного цыпленка и спрятал его под шляпу. Была суббота, и перед кассой образовалась большая очередь из покупателей, которые используют субботний, нерабочий день, чтобы затовариться продуктами. Терпеливая колонна, похожая на длинную разноцветную гусеницу, медленно двигалась к кассе, и как раз когда уже половина пути была пройдена, Стефан почувствовал головокружение, перед глазами забегали огоньки, похожие на светлячков во мраке. Цыпленок под шляпой до такой степени охладил его темя, что он его уже не чувствовал. Надеясь, что все происходящее с ним – временное явление, он продолжил свое медленное движение к выходу. Но когда он был уже пятым-шестым в очереди, его начал пробивать холодный мертвящий пот, его сознание помутилось, и он во весь свой рост растянулся на полу магазина. Продукты из корзинки рассыпались в одну сторону, а шляпа и цыпленок отлетели в другую.

В очереди возникла суматоха, все кто стоял поближе к несчастному, поспешили ему на помощь.

– Помогите! «Скорую»! – кричала испуганная беременная женщина, которая в этот момент как раз выставляла продукты на движущуюся ленту.

– Дайте ему немного воды, чтобы пришел в себя, – добавил господин средних лет в белых теннисных кроссовках, нащупывая у него пульс.

Кто-то из толпы побрызгал ему водой на лицо и шею, и Стефан медленно стал приходить в себя. Сначала он увидел теннисные кроссовки и лес ног вокруг, удивляясь, что это такое происходит и где он находится. Когда к нему вернулось сознание, он не торопясь стал подниматься с пола.

– Сидите и ждите, мы вызвали «скорую помощь», – посоветовала ему кассирша.

– Мне не надо. Все в порядке, – ответил Стефан, направляясь к выходу.

– Ваши продукты! – напомнили ему люди из очереди, подбирая рассыпавшийся товар в корзинку, кто-то подал ему шляпу. Замороженный цыпленок тоже уютно устроился в красной пластмассовой корзинке между маргарином и коробкой яиц.

– Мне они не нужны! – отрезал Стефан и вышел на улицу.

Двадцать пар глаз проводили его с удивлением.

– Что ты принес? – Ивана смерила его вопросительным взглядом, заметив, что он пришел с пустыми руками.

– Вот что! – Он достал из-под полы куртки упаковку колбасы.

– И это все? А где хлеб?

– Ешь без хлеба. Колбаса и так калорийная.

– Рассказывай, что случилось?

– Отстань от меня, чуть голову не потерял из-за какого-то мерзлого цыпленка.

– Какого цыпленка?

– Как оказалось, никакого, потому что я его не принес.

И Стефан рассказал, что с ним случилось, в мельчайших подробностях, вызвав у Иваны чувство болезненного сострадания. А когда он описал полет цыпленка в соломенном гнезде шляпы, они вдвоем смеялись до слез. Волны смеха накатывали на них снова и снова, и они, с настойчивостью заговорщиков, назло тупым завываниям в желудках, на несколько минут забыли о голоде.

На маленькой площади перед почтой в Кортедале [17]в тот день было немного прохожих. Воскресенье походило на время сиесты где-то в далеком Средиземноморье, когда все после обеда отдыхают, отдаваясь сладкому блаженству лени и расслабленности, за опущенными жалюзи в своих затемненных домах. В Швеции теплые дни – редкость, пару недель летом, и тогда город пустеет. Выходные дни – это возможность для всех, кто не может поехать на отдых куда-нибудь подальше, выбраться со своими семьями и друзьями на море и на ближайшие озера, которых так много вблизи Гетеборга.

День был теплым, ни дуновения ветра, даже птицы попрятались в густой зелени деревьев со своими желторотыми птенцами, которые чувствовали себя в безопасности под крылом своих пернатых родителей.

На площади, на деревянной скамейке, под липой, лежала, скорчившись, молодая женщина. Она сползла на край скамейки, и, казалось, вот-вот плюхнется в кисловатую лужу под собой: очевидно, ее тошнило.

В зеленоватой луже барахтался на тонких ножках воробей, утоляя голод и радуясь нежданному приобретению. Над молодой женщиной, которая время от времени, когда подступали приступы тошноты, болезненно стонала, наклонилась, подобно ангелу-хранителю, золотоволосая девочка. Она гладила ей волосы, рассыпавшиеся по вымытой дождем скамейке. Вставая на носочки, девочка целовала бледные щеки несчастной и шептала умоляющим голосом:

– Мама, прошу тебя, встань! Пошли домой!

– Ангелина, не могу. Мне плохо. Иди домой и позови папу, пусть он придет. Иди, быстро!

– Я тебя одну не оставлю!

– О! Как мне плохо! Иди, кому говорят!

Старый седоволосый господин выгуливал свою собаку. Пес весело исследовал кусты, растущие по обе стороны парковой дорожки, распознавал запахи предшественников и расшифровывал их негласные сообщения. Потом он и сам поднимал ногу, орошая куст в знак подтверждения и самоличной подписи, что ознакомился с содержанием оставленных записей. Хозяин собаки задумчиво следовал за своим любимцем, с головой уйдя в свои мысли, следуя по лабиринтам воспоминаний из давнопрошедших дней молодости. Вдруг пес дернул за поводок, который выскользнул у мужчины из рук, и, унюхав остатки еды, стремительно рванулся к скамейке, на которой стонала Ивана.

Сделав несколько прыжков, собака оказалась перед Ангелиной, девочка испуганно вскрикнула. Пес только обнюхал ее влажным носом, сосредоточив все свое внимание на воробье, который вспорхнул в воздух, тоже испугавшись неожиданного поворота событий. Именно в этот момент он с наслаждением втягивал непереваренные спагетти в свое проголодавшееся нутро. Махая хвостом, пес начал слизывать розовым языком скудные остатки воробьиного пира. Устремившись за собакой со скоростью, которую позволял его возраст, господин, к своему ужасу, увидел, как его любимец с удовольствием облизывает и жадно проглатывает последние остатки зеленых выделений. Испугавшись за здоровье своего дорогого пса, с гримасой гадливости на раскрасневшемся лице, он схватил поводок и достаточно сильно дернул, оттащив питомца от недолгого собачьего пиршества.