Норб Воннегут - Боги Гринвича

— Избавляем его от дутых денег.

Наполеон чокнулся с Высоким и поднял тост:

— За «Хафнарбанки»!

Сай заметил какого-то мужчину с книгой неподалеку от них и поморщился.

Морщинистый лоб, очки в простой черной оправе, синие глаза — Сигги Стефанссон делал вид, что читает книгу. Американцы раздражали его; бесконечная выпивка, звон рюмок, хохот, от которого временами вздрагивал весь бар. Ему не удавалось сосредоточиться на чтении, как он ни старался.

Сигги проклял про себя высокого иностранца. Потом — свою подружку Ханну, которая всегда опаздывала. Исландец вечно просиживал в барах, одиноко читая книги и напиваясь до беспамятства с какими-нибудь незнакомцами. Или с Олавюром. Его троюродный брат был постоянным клиентом всех баров делового центра Рейкьявика.

Сигги не мог не подслушивать, особенно когда американцы заговорили о «Хафнарбанки». Он и сам хранил там свои деньги. «Хафнарбанки» был гордостью Исландии, национальным достоянием, наследием нескольких рыбаков, отказавшихся от своих сетей во славу международного банковского дела.

Американцы выглядели слишком возбужденными. Сигги прикрыл книгу, загнув уголок страницы, и принялся разглядывать мужчину по имени Сай, который время от времени шикал на остальных.

Хорошо за сорок, глубокие «гусиные лапки» и глаза бассет-хаунда. Внушительный вид — мускулистый, ростом по меньшей мере метр восемьдесят, и с угольно-черными волосами, убранными за уши и доходящими до плеч. Мужчина говорил мало. Но он излучал силу. Сай, решил Сигги, сможет и напиться, и подраться в баре, и ухлестнуть за женщиной.

Другие двое американцев, хотя и раздражали Сигги, интриговали его. Может и пьяные, они все равно казались умнее большинства туристов. Они все время повторяли слово «понижение», но Сигги не очень понимал, о чем идет речь. Однако их тост звучал вполне дружелюбно: «За «Хафнарбанки».

Именно в этот момент Лизер встретился взглядом с Сигги.

— Вы из Рейкьявика? — поинтересовался длинноволосый американец в обезоруживающей манере, как будто спрашивал дорогу; сплошная улыбка и белоснежные зубы.

— Да, — ответил Сигги, поправив на носу очки.

— Подсаживайтесь к нам и позвольте вас угостить!

Лизер гордился одним особым умением. Он мог читать людей. В детстве этот талант помогал ему уходить от ударов, на улице и в квартире, которая была отдельным, персональным адом. Не прошло и получаса, как Сай убедился, что знает абсолютно все об исландце-книгочее с грубоватым лицом и волнистыми русыми волосами.

Сигги — младший из троих детей. Ему тридцать четыре, и он собирается жениться. Встречается со своей невестой уже девять месяцев и три дня. Он напомнил американцу молодого Майкла Кейна. [5] Сэр Майкл Кейн (р. 1933) — британский актер, один из самых востребованных в период 1960–1990-х гг.

Сай узнал имя невесты. Узнал, что ее учеба — источник разногласий. Сигги хотел жениться прямо сейчас. Но для Ханны получение степени в области права стояло на первом месте. Ни к чему планировать свадьбу, возражала Ханна, при ее нагрузке на юридическом факультете Университета Рейкьявика.

Интерес Лизера к исландцу имел мало общего с обычной приветливостью. Речь шла о мерах безопасности. Сая беспокоило, сколько успел услышать Сигги и не станет ли он угрозой. Однако добыча информации требует определенного изящества. Маленькая жертва ради крупного куша.

— А что привело вас в Исландию? — поинтересовался Сигги между делом.

— Я управляю хедж-фондом.

— Я в этом слабо разбираюсь, — признался Сигги.

— Как и большинство людей, — ответил Сай мягким сочувствующим тоном. — По-моему, у хедж-фондов есть три общие черты. Мы управляем деньгами. Мы обычно берем двадцать процентов с прибыли. И мы не так регламентированы, как большинство финансовых организаций, поскольку каждый из нас работает с ограниченным числом богатых инвесторов.

— А какой смысл у слова «хедж»? При чем тут изгородь?

— Справедливый вопрос. Это слово часто вводит в заблуждение. Из-за него кажется, что мы занимаемся защитой инвестиций от падения курса акций — как владельцы недвижимости страхуют здания от пожара. Я их защищаю. Но так поступают не все. Как я и говорил, хедж-фонды управляют деньгами состоятельных инвесторов.

— Ну, значит, я тут не при делах, — задумчиво отметил Сигги. — Все равно у меня не хватает мозгов на все эти акции и облигации.

Сай расслабился. И неожиданно получил приз. Сигги владел небольшой картинной галереей в двух кварталах отсюда. Исландец много путешествовал, свободно говорил по-русски и имел личную клиентуру в Восточной Европе. Лизер, истинный ценитель искусства и коллекционер с эклектичными вкусами, пришел в восторг от этого открытия. Он покрывал стены своего дома и офиса работами новых мастеров отовсюду.

— Хотите взглянуть на мою галерею? — предложил Сигги. — Можем зайти туда, когда придет Ханна.

— Только не я, — ответил Наполеон. — Я иду спать.

— И не я, — добавил Высокий. — Сай — тот, кто вам нужен. Он хочет стать Стиви Коэном.

Высокий говорил об основателе «САК Кэпитал Партнерс». Коэн, миллиардер и король хедж-фондов, владел сокровищами. Его коллекция, по некоторым оценкам стоящая семьсот миллионов долларов, включала работы Эдварда Мунка, Пабло Пикассо и Энди Уорхолла.

— Мне еще рано тягаться с Коэном, — задумчиво возразил Сай. — Может, в один прекрасный день…

Сигги и Сай могли проболтать об искусстве всю ночь. Но Лизер придерживался плана и старался выведать об исландце как можно больше и убедиться в его безвредности.

Сай узнал, что Сигги, не умеющий придерживаться своей нормы, от спиртного веселеет и много говорит. Он узнал имена родителей Сигги, не говоря уже о старшем брате и сестре. Узнал, что исландец особенно близок со своим троюродным братом.

Сай упустил только одну деталь.

Троюродный брат Сигги, Олавюр, работал в «Хафнарбанки» директором по стратегическому развитию и задавал курс конкурентной стратегии банка. И именно он должен был отбивать атаки хедж-фондов.

— Ты слишком тянешь.

— Занимайтесь своими делами и не мешайте мне заниматься своими.

Рейчел Виттье, раздраженная его настойчивостью, захлопнула мобильник. Кому вообще нужны такие разговоры? Она ни разу не подводила своего нанимателя. Еще два, ну, может, три года этих сложностей — и она сможет послать его подальше. Скопит достаточно денег, и с подработками будет покончено навсегда. По крайней мере, пока она не переедет в Париж.

— Доставайте ботинки, — посоветовал по радио диджей. — Идет метель.

Рейчел выглянула из окна клиники на Парк-авеню. Все утро Нью-Йорк терзали порывы ветра. Сейчас лавины низких облаков посыпали город снежной пылью. Рано или поздно они перейдут в широкомасштабное наступление.