Джон Карр - Все приключения Шерлока Холмса

По ночам Рондер или его жена приносили льву еду. Иногда в клетку входил кто-то один, иногда оба, но они никогда не позволяли кормить льва никому из посторонних, полагая, что в таком случае он будет считать их своими кормильцами и благодетелями и никогда не причинит им вреда.

В ту роковую ночь, семь лет назад, они пришли кормить зверя вместе. Произошла страшная трагедия, причины которой следствие так и не установило.

Около полуночи рев льва и женские крики подняли на ноги весь лагерь. Рабочие и артисты выбежали из своих палаток, подхватив фонари, и устремились на зов. Взору их предстало жуткое зрелище. В десяти ярдах от открытой клетки лежал Рондер с разодранной в клочья головой. Около самой двери в клетку лежала опрокинутая на спину миссис Рондер. Рядом с ней сидел лев и с сердитым рычанием рвал когтями ее лицо – удивительно, как ей удалось после этого выжить. Несколько человек под руководством силача Леонардо и клоуна Григгса палками загнали животное в клетку и заперли его там. Каким образом лев вырвался на свободу, осталось загадкой. Полиция пришла к выводу, что супруги собирались войти в клетку, но в тот момент, когда они отворили дверцу, лев бросился на них и свалил с ног. Свидетельские показания ничего не дали, но был один странный момент. Миссис Рондер, металась в горячке и все время выкрикивала: «Трус! Трус!» – очевидно, возвращаясь к событиям той ужасной ночи. Лишь через полгода она дала показания, но только для того, чтобы полиция вынесла окончательный вердикт: «смерть в результате несчастного случая».

– А разве у них была альтернатива?

– Может, и была. Во всяком случае, две вещи вызвали у молодого беркширского констебля Эдмундса подозрение. Сообразительный малый! Его перевели потом в Индию, в Аллахабад. Собственно, от него я и узнал все подробности – он заглянул ко мне посоветоваться, и, обсуждая проблему, мы выкурили с ним трубку-другую.

– Это такой худой светловолосый парень?

– Совершенно верно. Я не сомневался, что уж его-то вы вспомните.

– Но что насторожило его в той истории?

– Надо сказать, мы оба независимо друг от друга обратили внимание на некоторые несовпадения. Во-первых, полиции было чертовски трудно восстановить картину случившегося. Посмотрим на дело с точки зрения льва. Вот он на свободе. И что же? Он делает дюжину прыжков в сторону Рондера, хотя прямо у входа в клетку находилась женщина. Рондер собирается бежать и поворачивается к нему спиной – в пользу этого утверждения говорят отметины когтей на затылке. Лев настигает Рондера и бьет его лапой по голове. Потом, вместо того чтобы убежать, лев возвращается к женщине, стоящей у входа в клетку, сбивает ее с ног и начинает драть когтями ее лицо. Вот вам первая странность. Далее. Обвинение в трусости, которое миссис Рондер выкрикивала в бреду, говорит о том, что муж своим поведением предал ее. Но как этот несчастный мог ей помочь? Понимаете, в чем неувязка?

– Понимаю.

– И еще. Мне пришло это в голову только сейчас. Свидетели говорили, что, помимо женских воплей и рычания льва, они слышали крик насмерть перепуганного мужчины.

– Без сомнения, кричал Рондер.

– Если с вас сорвут скальп, вы не сможете издать ни звука. Голос мужчины слышали как минимум два свидетеля.

– К тому времени наверняка вопил уже весь лагерь. Что же касается двух других странностей, я готов предложить вам объяснение, Холмс.

– Буду рад услышать его.

– Муж и жена находились в десяти ярдах от клетки, когда лев вырвался на свободу. Мужчина повернулся спиной, собираясь бежать, и лев набросился на него. Тогда женщина побежала к клетке, надеясь спрятаться в ней и запереть ее на засов. Другого выбора у нее не было. Но когда она приблизилась к клетке, зверь настиг ее и сбил с ног. Она ужасно рассердилась на мужа за то, что он повернулся ко льву спиной, спровоцировав нападение. Если бы они встретили зверя не дрогнув, возможно, им удалось бы усмирить Короля Сахары. Отсюда ее крики «Трус!».

– Блестяще, Уотсон. В вашей версии есть лишь один маленький изъян.

– Какой же, Холмс?

– Если оба они находились в десяти ярдах от клетки, каким образом лев освободился?

– Возможно, клетку открыл тайный недоброжелатель Рондера?

– Но почему лев набросился на супругов с такой дикой яростью, если он привык играть с ними и проделывать цирковые трюки?

– Вероятно, тот же недоброжелатель сумел вызвать его ярость.

Холмс казался задумчивым и несколько минут сидел молча.

– Вот что я вам скажу относительно вашей версии, Уотсон. У Рондера было много врагов. Эдмундс говорил мне, что во хмелю он был ужасен. К тому же страшный задира, готовый драться с каждым, кто возражал ему. Полагаю, слово «Чудовище!», которое, по рассказам нашей посетительницы, выкрикивала в ночных кошмарах ее постоялица, относилось к ее дражайшей половине. В любом случае наши умозаключения не много стоят, пока мы не подкрепим их фактами. Там, на буфете, холодная куропатка и бутылка «Монтраше». Давайте перекусим, Уотсон, тогда, глядишь, и голова заработает яснее.

Когда легкая двуколка доставила нас к дому миссис Меррилоу, мы увидели, что эта пышнотелая женщина подпирает дверь своего скромного жилища. Как оказалось, она опасалась потерять столь выгодную квартирантку. Она умоляла нас вести разговор как можно деликатнее, дабы дело не приняло нежелательный для нее оборот. Мы обещали удовлетворить ее просьбу, и лишь после этого миссис Меррилоу провела нас по лестнице, покрытой вытертым ковром, в комнату таинственной постоялицы.

Воздух в маленьком помещении был очень тяжелым – миссис Рондер почти не выходила из дома, и комната редко проветривалась. По злой иронии судьбы эта женщина, когда-то державшая в клетке зверей, теперь сама напоминала загнанное в клетку животное. Она сидела в углу в сломанном кресле. За долгие годы пассивной жизни ее фигура утратила прежнюю гибкость, но когда-то она, несомненно, притягивала взоры всех мужчин, да и теперь оставалась соблазнительной и привлекательной. Лицо ее скрывала густая темная вуаль, оставлявшая открытыми прекрасно очерченный рот и округлый подбородок. Говорила миссис Рондер красивым грудным голосом.

– Мое имя знакомо вам, мистер Холмс, – сказала она. – Думаю, поэтому вы и пришли.

– Это так, мадам, но откуда вам известно, что я знаком с вашим делом?

– Когда здоровье мое пошло на поправку, меня вызвали на допрос к мистеру Эдмундсу и он, помнится, сказал, что консультировался с вами по поводу этого странного происшествия. Тогда я обманула его. Возможно, для всех было бы лучше, если бы я сказала ему правду.

– Правда почти всегда лучше. Но почему вы обманули его?

– Потому что от моих показаний зависела судьба еще одного человека. Он не стоит моего участия, но мне все-таки не хотелось ломать ему жизнь. Мы были с ним так близки, так близки!