Джон Карр - Все приключения Шерлока Холмса

– Одну минуточку, Лестрейд, – сказал Холмс резко. – Вам доводилось совершать ошибки в прошлом, и вы не застрахованы от них в будущем. Если вы действительно арестовали настоящего убийцу, а должен признать, что на данный момент это и у меня не вызывает сомнений, то что вы теряете, получив тому мое подтверждение? А с другой стороны…

– Вот-вот, у вас всегда припасено это «с другой стороны». Впрочем, – добавил Лестрейд с мстительным благодушием, – я не вижу, чем вы можете повредить ходу расследования. Если есть желание понапрасну растрачивать свое время, то это, мистер Холмс, ваше личное дело. Да, доктор Уотсон, зрелище не для слабонервных, верно я говорю?

Я последовал за Шерлоком Холмсом к расположенному у дальней стены зала камину и невольно отшатнулся перед тем, что открылось моему взору. На дубовом полу чернела растекшаяся лужа уже почти свернувшейся крови, а решетка очага, каминная полка и деревянные панели обшивки стен по обе стороны от нее были покрыты столь же отвратительными багровыми пятнами и потеками.

Мистер Винсент, у которого побледнели даже губы, отвернулся и почти упал в кресло.

– Не подходите слишком близко, Уотсон, – предупредил меня Холмс. – Насколько я понимаю, никаких следов обнаружено не было?

Он жестом показал на пол рядом с кровавым пятном.

– Только один, мистер Холмс, – ответил Лестрейд с полной фальшивого сочувствия улыбкой, – и он совпадает по рисунку с домашними тапочками мистера Перси Верзитона.

– Вижу, чему-то вы все-таки успели научиться. А кстати, что с халатом обвиняемого?

– С халатом? А что с ним могло случиться?

– Я имею в виду пятна крови на стенах, Лестрейд. Если ими покрыт спереди и халат Верзитона, ваше расследование действительно можно считать почти законченным.

– Если уж вам так хочется знать, то рукава просто сочились кровью.

– Да, но этому есть вполне естественное объяснение, если учесть, что он помогал поддерживать голову умиравшего. Следы крови на рукавах мало что дают. Сам халат еще здесь?

Сыщик из Скотленд-Ярда порылся в своей гладстоновской сумке и вытащил на свет божий серый домашний халат.

– Вот он, перед вами.

– Гм. Кровь на рукавах и по краю подола. Но ни пятнышка спереди. Примечательно, но, увы, само по себе это ничего не доказывает. А вот, надо полагать, орудие преступления?

Лестрейд действительно достал в этот момент из сумки крайне устрашающего вида предмет. Это был выкованный целиком из стали топор с широким в форме полумесяца лезвием и узким соединением между ним и короткой рукояткой.

– Оружие, несомненно, имеет весьма древнее происхождение, – заметил Холмс, изучая острие сквозь свое увеличительное стекло. – Да, а в какое именно место был нанесен им удар?

– Череп сквайра Аддлтона был расколот им сверху донизу, как гнилое яблоко, – ответил Лестрейд. – Можно считать чудом, что он оставался в сознании, пусть и столь короткое время. Но это чудо обернулось против мистера Верзитона, – удовлетворенно добавил он.

– Насколько я понял, сквайр успел назвать его имя?

– Он едва слышно прохрипел что-то вроде «Верзитон», то есть произнес имя настолько правильно, насколько это было в силах умирающего человека.

– С этим трудно спорить… Но, простите, кто это? Нет, мэм, не подходите ни на шаг ближе, умоляю вас. На камин в данный момент женщине лучше не смотреть.

В комнату буквально ворвалась худенькая изящная девушка, облаченная в траурные одежды. Ее темные глаза лихорадочно блестели на фоне бледного лица, а руки она заломила перед собой в невыразимом отчаянии.

– Спасите его! – вскричала она жалобно. – Он ни в чем не виновен. Могу поклясться чем угодно! О, мистер Шерлок Холмс, спасите моего мужа!

Ее мольба тронула сердца всех нас, и даже, как мне показалось, Лестрейда.

– Я сделаю для этого все, что в моих силах, мэм, – мягко сказал Холмс. – Но сначала я попрошу вас рассказать о своем муже.

– Уверяю вас, что он добрейший из людей.

– Охотно верю. Но мне нужно, чтобы вы описали его. К примеру, на ваш взгляд, он выше ростом, чем был сквайр Аддлтон?

Миссис Верзитон бросила на Холмса удивленный взгляд.

– Боже мой, конечно же, нет! – воскликнула она. – Рост сквайра значительно превышал шесть футов.

– Так. А теперь, мистер Винсент, не могли бы вы в точности сообщить, когда именно сквайр впервые начал продавать отдельные части своих владений?

– Первая такая сделка была совершена еще два года назад, со времени второй прошло около шести месяцев, – с готовностью, но торопливо ответил юрист. – А сейчас, мистер Холмс, если мое присутствие здесь больше не требуется, я бы проводил миссис Верзитон обратно в гостиную.

Мой друг лишь поклонился в ответ.

– Нет никакой необходимости дольше задерживать миссис Верзитон в таком месте, – сказал он. – А мне хотелось бы переговорить с дворецким.

Пока мы ждали, Холмс подошел к открытому окну и, заложив руки за спину и уперев подбородок себе в грудь, стал всматриваться в простиравшуюся позади дома равнину. Вернувшийся за письменный стол Лестрейд покусывал кончик своей ручки и с любопытством наблюдал за Холмсом.

– А, вот и вы, Морстед! – приветствовал старика Холмс, когда дворецкий вошел в зал. – Не сомневаюсь, вы преисполнены желанием сделать все, чтобы помочь мистеру Верзитону, и спешу вас заверить, что мы прибыли сюда с той же целью.

Взгляд Морстеда нервно метался между Лестрейдом и Холмсом.

– Прошу вас, успокойтесь, – продолжал мой друг. – Уверен, вы сможете оказать нам содействие. Припомните, к примеру, не получал ли сквайр каких-либо писем с вчерашней вечерней почтой?

– Да, было одно письмо. Точно так, сэр.

– Хорошо! Не могли бы вы поделиться с нами подробностями?

– Боюсь, что нет, сэр. Это был обыкновенный дешевый конверт, какими обычно пользуются в наших краях, и штемпель на нем тоже был местный. Но вот что меня удивило… – старый слуга колебался, словно не зная, как продолжить.

– Что же именно вас удивило? Возможно, нечто в поведении сквайра? – спросил Холмс без своего обычного напора.

– Да, сэр, так оно и было. Как только я, значит, письмо ему передал, он вскрыл конверт и стал читать. А потом я посмотрел на его лицо и был только рад поскорее убраться из комнаты. Позже, когда я вернулся, сквайр уехал из дома, а в камине лежали обугленные остатки сожженного письма.

Холмс потер ладони.

– Ваша помощь поистине неоценима, Морстед, – сказал он. – А теперь напрягите, пожалуйста, память. Как вам, возможно, известно, шесть месяцев назад ваш хозяин продал участок земли. Не припомните, чтобы он тогда получил подобное письмо?

– Нет, сэр.

– Что ж, это можно понять. Спасибо, Морстед, думаю, что на этом все.