Стивен Кинг - Пост сдал

Фляжка вращается и вращается.

Парень запаздывает, может, не придет вовсе, и как знать, вдруг это к лучшему.

Она помнит, как старик оглядывал ее двухкомнатную квартиру, где большинство вещей хранилось в бумажных пакетах с ручками (не составляло труда вообразить, как она в окружении этих пакетов пытается заснуть под одной из эстакад Центральной магистрали). «Вам нужна квартира побольше», – сказал он.

«Да, а фермерам в Калифорнии нужен дождь. – Она помнит, как заглядывала в конверт, полученный от него. Помнит шелест пятидесятидолларовых купюр, помнит, какой приятный это был звук. – Это хорошо, но к тому времени, когда я рассчитаюсь со всеми людьми, которым должна, почти ничего не останется». Большинство этих людей она могла послать, но не собиралась ставить в известность старика.

«Денег будет больше, и мой босс позаботится о том, чтобы вы переселились в другую квартиру, где вас могут попросить принимать кое-какие товары».

Вот тут зазвенели тревожные колокольчики.

«Если вы о наркотиках, сразу об этом забудем». – Она протянула старику набитый деньгами конверт, хотя и через силу.

С презрительной гримасой он оттолкнул ее руку.

«Никаких наркотиков. Вас никогда не попросят расписываться за что-то незаконное».

И теперь она здесь, в кондоминиуме неподалеку от озера. Дом всего в шесть этажей, так что никаких захватывающих видов, да и это не дворец. Совсем не дворец, особенно зимой. Между более высокими, новыми и красивыми зданиями кое-где проглядывают пятачки воды, но ветер в квартиру попадает без труда, будьте уверены, а в январе ветер этот холодный . Она ставит термостат – вот кто большой шутник – на восемьдесят [34]градусов, но по-прежнему сидит в трех рубашках и кальсонах под широкими джинсами. Рай чурбанов остался в далеком прошлом, и это плюс, но вот вопрос: а к этому ли она стремилась?

Серебряная фляжка вращается и вращается. «ГХ и ФЛ, вместе навек». Только ничто не вечно.

Жужжит дверной звонок, заставляя Фредди подпрыгнуть. Она берет со стола фляжку – единственный сувенир, оставшийся от роскошной Глории – и идет к домофону. Подавляет желание вновь заговорить с русским акцентом. Парень этот – как бы он себя ни называл, доктор Бэбино или доктор Зет – немного ее пугает. Не так, как пугал бы торговец кристаллическим метом из Рая чурбанов, но все равно пугает. Так что лучше не выдрючиваться, а как можно быстрее подвести черту и надеяться, что ее будут ждать не слишком большие неприятности, если все откроется.

– Это знаменитый доктор Зет?

– Он самый.

– Опаздываешь?

– Я отвлекаю тебя от чего-то важного, Фредди?

Нет, ничего важного. Ничем важным в эти дни она не занимается.

– Деньги принес?

– Конечно. – Нетерпеливым тоном. В той же нетерпеливой манере говорил старик, с которым она преимущественно и вела это безумное дело. Внешне у него и доктора Зет не было ничего общего, а вот говорили они настолько одинаково, что Фредди иной раз задавалась вопросом, не братья ли они. Эта манера говорить отличала еще одного мужчину. С которым она раньше работала. И который оказался Мистером Мерседесом.

Фредди не хочет думать об этом, как и о различных поручениях, что выполняла по указанию доктора Зет. Она нажимает кнопку домофона.

Идет к двери, укрепляет дух глоточком шотландского. Убирает фляжку в нагрудный карман рубашки второго слоя, сует руку в карман той, что ближе к телу, где лежат мятные пастилки. Она уверена, что доктору Зет глубоко плевать на запах виски, который он может унюхать, но привыкла забрасывать в рот мятную пастилку после глотка спиртного еще со времен работы в «Дисконт электроникс», а давние привычки – самые крепкие. Фредди достает пачку «Мальборо» из кармана верхней рубашки и закуривает. Еще один способ замаскировать запах спиртного, и опять же позволяет успокоиться, а если Бэбино боится табачного дыма – что ж, ему не повезло.

«Этот парень поселил тебя в отличной квартире и заплатил почти тридцать тысяч долларов за последние полтора года, – сказала ей Глория. – Немалые деньги за то, что, по твоим словам, любой хакер сделает даже во сне. Тогда почему ты? И почему так много?»

Об этом у Фредди тоже нет желания думать.

Все началось с фотографии Брейди и его матери. Снимок попался на глаза Фредди в чулане, примыкавшем к подсобке «Дисконт электроникс», вскоре после того, как сотрудникам объявили, что магазин в торговом центре «Берч-хилл» закрывается. Их босс, Энтони Фробишер по прозвищу Тоунс, вероятно, нашел ее на рабочем месте Брейди и переправил в чулан с остальными его личными вещами после того, как выяснилось, что Брейди – тот самый печально знаменитый Мерседес-убийца. Фредди не питала особой любви к Брейди (хотя в свое время они несколько раз со всей серьезностью говорили о гендерной идентификации), но чисто импульсивно вставила фото в рамку и отнесла в больницу. Потом приходила несколько раз, из чистого любопытства и отчасти из гордости, вызванной реакцией Брейди на ее появление. Он улыбался .

«Он на вас реагирует, – сказала ей новая старшая медсестра – Скапелли – после одного из ее визитов. – Это очень необычно».

К тому времени, когда Скапелли заняла место Бекки Хелмингтон, Фредди узнала, что доктор Зет, снабжавший ее деньгами, – на самом деле доктор Феликс Бэбино. Об этом она не думала. И о коробках, которые начала доставлять «Ю-пи-эс» из Херре-Нот, тоже не думала. И о заданиях, которые выполняла. Она стала виртуозом по части отказа от мыслей, потому что, начни она думать, некие связи стали бы совершенно очевидными. И все из-за этой чертовой фотографии. Теперь Фредди сожалеет о том, что уступила велению души, но, как говаривала ее мать, знал бы, где упадешь, соломку бы подстелил.

Она слышит в коридоре шаги – мужчина приближается. Открывает дверь до того, как гость нажимает кнопку звонка, и вопрос слетает с ее губ, прежде чем она осознает, что собирается его задать:

– Скажи мне правду, доктор Зет… Ты – Брейди?

Ходжес едва переступает порог и еще снимает пальто, когда звонит мобильник.

– Да, Холли?

– Ты в порядке?

Ходжес понимает, что отныне большинство ее звонков будут начинаться этими словами. Что ж, все лучше, чем: «Сдохни, ублюдок».

– Да, я в норме.

– Еще один день, а потом ты начнешь лечение. И как только начнешь, уже не остановишься. Будешь делать все, что скажут врачи.

– Перестань волноваться. Мы же договорились.

– Я перестану волноваться, когда ты вылечишься от рака.

Не надо, Холли, думает он и плотно сжимает веки, чтобы глаза не щипало от внезапно навернувшихся слез. Не надо, не надо, не надо.

– Джером приезжает вечером. Он позвонил перед вылетом, чтобы узнать, как Барбара, и я рассказала ему все, что услышала от нее. Его самолет приземлится в одиннадцать. Хорошо, что он вылетел этим рейсом, потому что надвигается снежная буря. По прогнозу – очень сильная. Я предложила арендовать ему автомобиль, как я делаю для тебя, когда ты возвращаешься из поездок. Теперь это очень просто благодаря корпоративному счету…