Лиза Скоттолине - Каждые пятнадцать минут

– Эрик, что там такое происходит? – Голос Лори звучал тревожно. – Я слышала, пришли копы и увезли тебя по поводу какого-то расследования. Что еще за хрень?!

– Со мной все в порядке, не беспокойся. – Эрик не хотел говорить сейчас с Лори о Максе – боялся сказать лишнее при полиции.

– Но что происходит? Они тебе что-нибудь объяснили? Ты где вообще?

Лори задавала вопросы отрывисто, словно осматривала поступившего в приемное отделение больного: пульс, дыхание, здесь, здесь, здесь…

– Я должен идти. Мы как раз подъехали к участку.

– Ты поехал в участок без адвоката?! Тебе не нужен адвокат?

Эрик вспомнил, что брат Лори был адвокатом по уголовным делам в Филадельфии.

– Конечно, нет, речь ведь идет не обо мне. Мне пора, мы на месте. Я обязательно свяжусь с тобой попозже.

– Эрик, но…

– Все, поговорим потом. – Эрик отключился. Они как раз въехали на площадь перед зданием администрации – новым, очень современным, из красного кирпича и стекла. Перед зданием был разбит красивый цветник, а чуть дальше была двухуровневая парковка.

Здесь тоже было полно прессы, и как только машина свернула на подъездную дорожку, к ним отовсюду бросились возбужденные репортеры с микрофонами наперевес и с видеокамерами на плечах.

Детектив Роадес застонал:

– Доктор Пэрриш, видите – у нас тут компания. Вы не обязаны с ними разговаривать – более того, я вам настоятельно рекомендую этого не делать.

– Да, конечно, само собой, – ответил Эрик.

Машина подъехала к участку.

Эрик вдруг обнаружил, что на груди у него по-прежнему болтается бейджик, поспешно снял его и сунул в карман – он совсем не хотел, чтобы репортеры знали его имя и место работы.

– Сохраняйте спокойствие. Мы проведем вас внутрь спокойно и быстро. Единственный способ сделать это – следовать установленному порядку. – Детектив Роадес повернулся к Эрику лицом, но его было не слишком хорошо видно через сетчатую перегородку. – Сейчас мы подойдем к задней двери машины и откроем ее. Выходите, следуйте за нами и идите прямо к входной двери. Они начнут выкрикивать всякие вопросы – мой совет: не давать никаких комментариев.

– Понятно. – Эрик сунул в карман телефон.

– Сидите, пока мы не откроем дверь, – детектив Роадес заглушил двигатель, затем оба следователя вышли из машины и быстро подошли к задней двери. Детектив Роадес открыл дверь, протянул мясистую руку Эрику и буквально выдернул его из машины.

Толпа журналистов оживилась и зашумела, все что-то кричали.

– Сэр, кто вы?

– Вы член семьи?

– Вы имеете какое-то отношение к убийству Бевильакуа?

Репортеры выставили вперед микрофоны на длинных палках, камеры и сотовые телефоны.

– Вы как-то связаны с жертвой?

– У вас есть какая-нибудь информация?

– Вы были знакомы с Рене Бевильакуа?

Детективы ринулись к входной двери, Эрик опустил голову и поспешил за ними. Дверь из дымчатого стекла распахнулась, и они вошли в квадратный холл с серым ковром. Только тут детектив Роадес отпустил руку Эрика.

– Отличная работа, доктор Пэрриш. Продолжайте в том же духе.

– Спасибо. Можете называть меня просто Эрик.

– Окей, Эрик. Тогда я Джерри. А мой напарник – Джо.

– Здорово.

Эрик прошел вслед за детективами через другую дверь. Справа находилась стеклянная перегородка, которая делила пространство на две части, отделяя офисную часть от помещения с кофейным автоматом и автоматом по продаже средств личной гигиены и лекарств.

Они свернули в узкий чистый коридорчик с диванчиками рыжего цвета, приглушенным светом и обитыми панелями стенами, на полу здесь лежал оранжевый ковер. Коридорчик заворачивал вправо.

– Это точно полицейский участок? – засомневался Эрик.

– Да, мы везунчики. У нас, конечно, не было бы столько места, если бы мы не делили помещение с городской администрацией.

– Здесь красиво. – Эрик подумал, что это ничего общего не имеет с той отвратительной картинкой, которую обычно показывали по телевизору.

– Спасибо. Теперь сюда. – Детектив Роадес поднялся по лестнице и пошел к дверям, которые привели их в большой просторный офис со стеклянной стеной. Вдоль противоположной стены стояли столы, принтер, копир и несколько шкафов с папками. В середине комнаты располагалось несколько столов, на каждом лежало по стопке папок, а также стояли рамочки с фотографиями детей, сувениры и кружки с символикой спортивных команд.

Эрик подумал было, что все это выглядит как обычный офис любой компании средней руки, но тут же ему пришлось изменить мнение: взгляд его наткнулся на большой плакат с заголовком «Раскрытые преступления», на котором размещались фотографии: около тридцати восьми или даже сорока фотографий мужчин и женщин различного возраста, роста и цвета кожи. Выражения лиц у них были самые разные: растерянные, равнодушные, пьяные, развязные, напряженные и перепуганные, а напротив каждого имени красовалось название совершенного преступления: грабеж, кража со взломом, физическое насилие, тяжкие телесные повреждения, террористические угрозы, взлом, насилие с применением оружия… Любой из этих людей на фото мог быть пациентом, которого Эрик видел у себя в больнице, – его вполне могли привозить копы на обследование. Среди преступников было так много душевнобольных людей и так много душевнобольных людей рано или поздно становились преступниками, что порой невозможно было отделить одно от другого и понять, что первично.

– Вот мы и пришли, доктор Пэрриш. Вы не могли бы пройти через металлоискатель? – Детектив Роадес указал в сторону детектора в дальнем конце комнаты.

– Почему бы и нет? – Эрик с готовностью прошел через него, и детектив Роадес повел его в другую часть помещения.

– Что-нибудь выпьете? У нас есть кофе, содовая, вода в бутылках. – Детектив Роадес улыбнулся во все зубы.

– Воды, спасибо.

– А как насчет перекусить? У нас наверху полно сэндвичей. И печенье есть. Конечно, это не самая полезная еда, но вполне ничего.

– Нет, спасибо. – Эрик не ел с самого утра, но не чувствовал голода.

– Что ж, тогда нам вот сюда. – Детектив Роадес открыл дверь в небольшую комнатку. – Почему бы вам не присесть здесь? А мы принесем вам воды.

Комната представляла собой выкрашенный в бежевые тона прямоугольник. Одна стена была прозрачная, и ее закрывали белые сплошные жалюзи, другая, противоположная, была сделана из массивного черного стекла – вероятно, это было окно, которое просматривалось только снаружи. Эрик видел собственное отражение – в темной мерцающей поверхности стекла оно казалось слегка призрачным. Он осторожно сел на краешек черного, довольно грязного стула за узкий стол со столешницей из пластика под дерево, на котором стоял только черный старый телефонный аппарат со шнуром и – совершенно неожиданно – рулон туалетной бумаги.