Йон Колфер - Замаранные

– Но диска не существует.

Зеб икнул, и на его губах и деснах появилась кровь.

– Проклятье, конечно, нет. Ты видишь здесь камеры? Это мысль пришла мне в голову слишком поздно.

Я заскрипел зубами.

– И когда ты сказал Майку, что диск у меня?

Зеб откатился назад.

– Два дня, Дэн. В течение двух дней я клялся, что все это ложь. Два проклятых дня они били меня по зубам и головой об стену. На каком-то хреновом складе в Экройде. Там повсюду валяются кусочки меня.

– А потом ты сказал Майку, что диск у меня.

– Да, сказал. – Подбородок Зеба опустился на грудь. – Что еще я мог сделать? Ты крутой ирландский ублюдок, Дэн. И я знал, что жалкие гангстеры с тобой не справятся. Никогда. Ты их всех прикончишь и спасешь меня. Другой надежды у меня не было.

Слишком много слов для человека с выбитыми зубами и сломанными костями, и у Зеба начался тяжелый приступ кашля.

– Идиот, – закричал я, глядя на его содрогающееся тело. – В течение восьмисот лет у ирландцев оставалась только гордость, а ты пытался отнять ее у очень опасного человека.

Зеб выплюнул зуб вместе с кровью, и тот остался лежать, словно айсберг в закатном море.

– Ошибка, Дэн, теперь я это понимаю. Но не дай мне здесь умереть. Придумай что-нибудь. Разыграй кельтскую карту. – И Зеб заплакал, ломая руки.

Кельтская карта. Одна у меня в рукаве имелась. Наверняка.

Входная дверь загудела от тяжелых ударов плечом. Свет заморгал. Наверное, пять минут прошли.

– К дьяволу вас обоих, – крикнул Майк Мэдден. – К дьяволу и в адское пламя!

За шторами замелькало что-то оранжевое. Быть может, полицейская машина, но, скорее всего, самодельный факел. Майк собирался нас сжечь.

Я напряг мозг, пытаясь найти хоть какую-то идею, хоть как-нибудь вернуть здравый смысл тому, что происходило. Ничего. Только чистое безумие.

Хорошенько сконцентрироваться и совершить телепортацию. Вырыть подземный туннель. Позвонить в полицию.

– «Брайт-Смайл», – сказал Зеб.

Яркая улыбка? Или «Брайт-Смайл». Конечно. Пройти через кабинет дантиста, где я оставил Стива. Мне стало немного стыдно, что избитый докторишка раньше меня сообразил, что нужно сделать.

Я шагнул к зазубренному пролому, но тут почувствовал ветерок на своем вспотевшем лбу. Там кто-то был.

– Он вырубил Стива, – послышался чей-то голос. – Макэвой забрал его пистолет.

Стив? Не может быть.

Снаружи послышался голос Ирландца Майка.

– Мы контролируем все выходы, Макэвой. Попытаешься бежать, и ты – труп.

Возможно, сам бы я сумел от них уйти, но не с Зебом на плечах.

Я постучал пальцем по собственному виску, пытаясь сосредоточиться.

– Ладно, Майк, ты победил. Давай поговорим.

Ближний бой – моя специальность. Но мне требовалось, чтобы они оказались рядом, тогда я мог продемонстрировать им свои способности.

Ирландец Майк с минуту обдумывал мое предложение.

– Очень хорошо, мальчуган. Выброси в открытую дверь пистолет Стива и свои ботинки, а потом встань в угол.

Ботинки? А это еще зачем? Он думает, что я ниндзя?

Я выбросил в дыру «кольт» и ботинки, а потом встал в угол за Зебом, чувствуя себя как напроказивший школьник. Могу спорить: чтобы работать на Майка, нужно быть настоящим ублюдком.

– Трус, – едва слышно прошептал Зеб. – Я продержался два дня.

Если б его ухо не было покрыто запекшейся кровью, я бы ему врезал.

– Заткнись или упади в обморок и позволь мне самому разобраться с тем, что ты тут наворотил.

– Ага, может быть, еще снимешь штаны? Это станет для них хорошим уроком.

Зеб никогда не сдавался. Однако в тех случаях, когда он сидит у меня в голове, мне не нужно на него смотреть.

И это мой лучший друг… Боже мой.

Ирландец Майк вошел через заднюю дверь вместе с двумя своими помощниками. Один заметно прихрамывал, нос другого выглядел так, словно он провел десяток раундов на ринге. Сам Майк покраснел от гнева. Однако он показался мне уже не таким уверенным в себе. Они медленно, не сводя с меня глаз, пересекли залитую кровью комнату. Третий тяжеловес появился из двери в стене и смотрел на меня через прицел автоматического пистолета.

Майк сглотнул.

– Ублюдок, – пробормотал он, массируя шею. – Кто бьет людей в такие места? Что ты за человек?

Я не ответил. Какой смысл?

С минуту Майк бросал на меня злобные взгляды. Наконец он перестал себя жалеть.

– Наверное, я выживу. – Он зажег сигарету при помощи длинной деревянной спички и сильно затянулся, отклонив пламя. – Ну, Макэвой, так где диск?

Зеб тихонько заскулил; может быть, он поступил правильно. Трое преступников держали нас на прицеле, а у меня не было для них хороших новостей. Нас окружили в маленькой комнате без всякой надежды на спасение, разве что все они одновременно отвлеклись бы на что-то более интересное.

– Вот как обстоит дело, Майк. Диска не существует. И никогда не существовало. – Я не мог удержаться и забарабанил по макушке Зеба. – Этот недоумок пытался блефовать с тобой, а потом вовлек в свое дерьмо меня, когда его положение стало безнадежным.

Майк продолжал возиться с сигаретой.

– Да, так мне док и сказал вскоре после того, как сообщил о том, что диск есть. Так что – правда, а что – нет? Я не знаю.

– Верь мне, Майк. Я ирландец. Мы ирландцы. Клянусь трехцветным флагом, диска нет. Этот придурок даже камерой пользоваться не умеет.

Майк засунул руку под мягкую шапку и почесал голову.

– Это трогательно, мальчуган, ирландские корни и все такое, но ты не хуже меня знаешь, что кельты резали друг другу глотки в течение столетий. Нужно нечто большее. Что еще у нас есть общего?

– У нас у обоих чешется, – сказал я, указывая пальцем.

Майк отдернул руку, слово его ударила монахиня.

– Что, чешется? Дьявольщина, о чем ты говоришь?

– Так вот, значит, о чем речь? Ирландец Майк Мэдден сделал себе новые волосы и немного этого стесняется?

– Будь ты проклят, – закричал Майк и тут же сильно закашлялся. После ударов в горло такое иногда случается.

– Перестань, Майк. Сейчас двадцать первый век. Хирургия – позитивная вещь. Она показывает, что ты заботишься о своей внешности. Трансплантация волос сегодня аналогична походу к парикмахеру пятьдесят лет назад. Если тебе это по карману, даже не думай.

– Вот именно, – пробормотал Зеб. – Так я и говорил.

Именно этими словами он меня и уговаривал. И сейчас я лишь повторял его зажигательную речь.

– Всем наплевать, Майк. Ты знаешь, сколько американцев подверглось хирургическому вмешательству в прошлом году? Попробуй угадать; просто попробуй. – Я не стал дожидаться ответа, вдруг Зеб произносил такую же речь для Майка. – Двенадцать миллионов. Ты можешь поверить? Двенадцать миллионов! Может, кто-то из твоих парней делал в прошлом месяце липосакцию?