Эллисон Бреннан - Люби меня до смерти

– Синдром мстителя.

Диллон кивнул:

– Если система не работает, найдется человек, способный взять правосудие в свои руки.

– То есть кто-то считает, что совершает благо, убивая преступников, – сказал Шон.

– И они умны и расчетливы – не преследуют всех условно-досрочно освобожденных, а выбрали лишь некоторых.

– А как насчет простой случайности? – спросил Шон.

Диллон покачал головой:

– Не думаю. Все тщательно спланировано. Мстители имеют обостренное чувство истины, но при этом понимают ее весьма своеобразно.

– Они думают, что мир находится в состоянии анархии, – добавила Люси, – и что правоохранительные органы и система уголовного правосудия неэффективны. Они считают, что делают работу, которую не способно выполнить правительство.

– Они оправдывают убийство, – сказала Кейт и потерла глаза. – Черт побери, я почти их понимаю. Я бы тоже убила Трэска, лишь бы остановить его.

– Это не одно и то же, – сказал Диллон, – и ты сама это знаешь. Трэск был убийцей, беглым преступником.

– Существует множество мирных, законопослушных граждан, – сказала Люси, – обладающих чертами характера, схожими с теми, какие присущи мстителям. Они неустанно борются за принятие более жестких законов, назначение более жесткого наказания, более широкое применение смертной казни, выделение дополнительных ресурсов правоохранительным органам и так далее.

– Они являются ярыми сторонниками ограничений свободы ради общественной безопасности, – согласился Диллон, – и частенько сообщают в органы о действиях своих друзей и соседей, если считают, что те нарушают закон. Однако у них не хватит духа убить человека.

– Но люди с обостренным чувством правосудия и склонностью к мщению, способные отнять человеческую жизнь и обладающие криминальным прошлым, могут пересечь эту черту, – добавила Люси.

Означает ли это, что она более других способна на хладнокровное убийство человека? Люси убила Адама Скотта, потому что он причинил ей боль, потому что он убил бы ее – и не остановился бы на этом. Она следила за условно-досрочно освобожденными насильниками, потому что за свои преступления они никогда не должны покидать стены тюрьмы. Быть может, и у нее постепенно развивается извращенное представление о правосудии, которое позволит ей совершить хладнокровное убийство?

Люси содрогнулась от такой перспективы. Шон пристально посмотрел на нее, но промолчал.

Диллон сосредоточенно подался вперед, настолько погруженный в психологический анализ, что не заметил мрачного настроения сестры.

– Свой крестовый поход они считают выше закона и верят в то, что поступают правильно. Ведь действительно мало кто будет оплакивать растлителя детей, сбитого машиной при невыясненных обстоятельствах. Или насильника, застреленного в темном переулке.

– Тогда почему бы просто не объявить войну худшим из людей и не поубивать всех? – спросил Шон.

– Мстители боятся огласки, – ответил Диллон. – Они не хотят, чтобы их остановили. К тому же их цели имеют для них некую личную значимость. Возможно, они выбирают своих жертв по географическому принципу, нацеливаясь на преступников, оставшихся на свободе из-за каких-то технических недочетов следствия. Или охотятся на людей, совершивших конкретный тип преступления, – например, на растлителей малолетних.

– Я проверила восемь жертв, – ответила Люси, – и не нашла ничего общего.

– Можно взглянуть?

Сестра передала ему папки.

– Я пользовалась своей программой, и вполне возможно, что она еще не совершенна, но…

Диллон мельком просмотрел бумаги.

– Люси, твоя программа – произведение искусства. Она отлично комбинирует науку и психологию. – Он постучал пальцем по первой странице. – Но я уже вижу проблему.

– В чем?

– Убери Прентера. – Он вернул ей документы.

Женщина непонимающе смотрела на папки в своих руках. Поначалу она не увидела ничего, потому что отчет был составлен с учетом данных и статистики на Прентера. Ей потребуется снова обработать все данные без него, и тогда…

– Не может быть!

– Ты тоже заметила?

– Да. Все семеро были осуждены за растление несовершеннолетних девушек, которых они знали.

– Более того, насильник обладал властью над ними. Священник. Отчим. Отец. Два дяди. Учитель. Прентер в этом списке кажется лишним. Если убрать его, тенденция становится очевидной.

– Но мы не можем убрать его, потому что он был убит таким же образом, как и остальные, и являлся условно-досрочно освобожденным преступником, находящимся в разработке ФОМД.

– Мне кажется, что убийца выбирает себе жертв среди людей, совершивших преступления, схожие с теми, что было совершено в отношении дорогого им человека.

– Прентер, кстати, тоже обладал определенной властью, – добавила Кейт, – он был помощником профессора, изнасиловавшим студентку.

– Но не несовершеннолетнюю, – добавил Диллон. – Саре Тайсон было восемнадцать, верно?

Люси кивнула.

– Тем не менее она довольно молода, – возразила Кейт.

– Имеется еще одна жертва, только вину парня в данном случае доказать не удалось, – добавила Люси. – Это его бывшая подруга. Она до сих пор находится в коме из-за почти смертельной дозы наркотического вещества. Любой, знающий дело Прентера, знает и о ней. Но в деле нет информации об этом эпизоде.

– Откуда ты знаешь? – спросила Кейт.

– ФОМД проверяет личную историю всех насильников, отслеживаемых нами. Но… – Люси нахмурилась.

– Что? – спросил Диллон.

– Ему на тот момент было всего семнадцать. Его данные до совершеннолетия закрыты, и судья отказался раскрывать их в ходе судебного разбирательства.

– Тогда откуда ты знаешь про девушку в коме? – спросил Диллон.

– Слышала на брифинге в ФОМД. У Фрэн много связей – возможно, она поговорила со следователем, ведущим первичное расследование в его родном городе. Или даже с вашингтонским детективом, ведь они обязательно наткнулись бы на это в ходе расследования дела Сары Тайсон.

– Он не такой, как все, – сказал Диллон задумчиво. – Прентер отличается от других досрочно освобожденных. Хотя, может быть, ты и права, и дело действительно в его первой жертве…

Шон посмотрел на Кейт:

– Может быть, тебе стоит выйти на минутку?

– Почему? – Она гневно уставилась на него.

– Я поставил офис Фрэн Бакли на прослушку. Все записи с цифрового «жучка» отправляются на сервер, с которого только я могу получить данные. Не обязательно слушать в режиме реального времени. – Шон бросил взгляд на Диллона. – Это то, что мы называем серая зона [8].

– Мне кажется, ваши действия были противозаконными, – осторожно сказал Диллон.

– Абсолютно противозаконными! – воскликнула Кейт.