Эллисон Бреннан - Люби меня до смерти

– Я пока понаблюдаю, – сказал доктор Виго. – Думаю, наличие психолога в комнате лишь заставит его занять оборонительную позицию. Он знает, что я здесь, но если не будет меня видеть, ему станет комфортнее общаться с вами. Он почувствует себя как равный с равными. Я присоединюсь позже. – Он глянул на Стоктона, тот кивнул.

Ной и Кейт вошли в комнату для допросов. Мэллори, скованный наручниками по ногам, сидел на стуле прямо, положив руки перед собой на стол ладонями вниз. Рядом стоял нетронутый пластиковый стаканчик с водой. Мужчина казался почти безмятежным и улыбнулся, когда увидел Кейт.

– Семейная жизнь тебе к лицу, – сказал он. – Рад видеть тебя счастливой.

– Я выгляжу счастливой? – спросила Донован.

– Вообще-то да. С чем бы тебе ни приходилось сталкиваться, дома тебя кто-то ждет. Я очень рад за тебя.

Кейт вспыхнула:

– Это специальный агент Ной Армстронг.

Мик кивнул Ною и снова обратился к женщине:

– Никогда бы не подумал, что ты будешь преподавать в Квантико. Ты же всегда была в движении, всегда куда-то торопилась… Наверное, на стенку лезешь от сидения в классе?

– Мик, мы здесь не для того, чтобы вспоминать старые добрые времена. Это дело ведет Ной, и мы были бы тебе очень признательны, если б ты ответил на наши вопросы. И давай без фокусов – все равно отправишься в тюрьму, причем в федеральную, а раз сам правоохранитель, у тебя будет прекрасная отдельная камера.

Мик покачал головой:

– В тюрьме мне не выжить.

– Охранники будут считать тебя героем. Они никому не позволят и пальцем к тебе прикоснуться.

– Я о другом.

Ной открыл блокнот, решив прекратить болтовню.

– Прямо сейчас мы проводим обыск вашего дома, вашей квартиры в Вашингтоне, офиса ФОМД и дома Фрэнсис Бакли. Двое агентов следят за Бигглером. Как вы думаете, кто расколется первым?

Мэллори молчал.

– У нас достаточно доказательств, чтобы держать вас за решеткой, – продолжил Армстронг. – Одного ношения огнестрельного оружия достаточно.

Мэллори улыбнулся:

– Любой мало-мальски соображающий адвокат разнесет ваши показания в пух и прах. У вас нет ничего против меня, кроме косвенных улик. Мы оба знаем это. Тот факт, что Роган заявился ко мне домой, – одно дело, он частный детектив. Даже не важно, знала ли Кейт о том, что ее муж с Роганом проникли в мое жилище, – любой судья скажет, что гражданский консультант ФБР должен был знать, что нарушает закон.

– Мы собрали данные на всех условно-досрочно освобожденных, арестованных за нарушение условия освобождения, через программу ФОМД, и всех тех, кто был убит.

– Как интересно.

– С Прентером вы прокололись. Мортон не сошел бы вам с рук, если б только баллистики нашли соответствия с пулями из вашего оружия, но для этого вы слишком умны.

Мэллори улыбнулся и покачал головой, словно знал секрет, известный только ему.

– Но именно Люси Кинкейд поняла, что вы замешаны в убийстве Прентера, – сказал Ной. – Как вам такая ирония судьбы? Прочитав о его убийстве, она все выходные анализировала данные на всех условно-досрочно освобожденных, с какими общалась через Интернет. Ваши люди забыли забрать мобильный насильника, где хранилось переадресованное сообщение с ее аккаунта, которое она не отправляла, но которое направило парня в «Клуб Десять».

Мэллори хотел что-то сказать, но одернул себя.

Ной решил выдержать паузу, но спустя долгую минуту молчания пленник взял себя в руки, а Армстронг понял, что молчание не заставит убийцу разговориться. Некоторые преступники не могли терпеть тишину, и стоило Ною на несколько минут уставиться на них немигающим взглядом или углубиться в свои записи, как они были готовы рассказать все, что угодно, словно это давало им некое облегчение.

Но Мэллори не был идиотом.

– Условно-досрочно освобожденные, Мортон, Прентер… Тут все ясно. Чего греха таить, и я сам время от времени ловил себя на мысли о том, как было бы здорово устроить правосудие по принципу Дикого Запада. Вы, наверное, думаете, что ни один суд присяжных не отправит вас на электрический стул потому, что вы убивали насильников и растлителей малолетних? А как же Прентер? Тут ситуация сложнее, поскольку он был студентом, осужденным за изнасилование на свидании. Но с хорошим адвокатом – а я вообще сомневаюсь, что наше правительство захочет, чтобы ваше дело дошло до суда, – думаю, вы заключите какую-нибудь сделку. В конце концов, кто хочет выпячивать в прессе все несовершенство нашей системы уголовного правосудия? Или восхвалять новоявленных мстителей?.. Но, – продолжил Ной, – есть и гражданские дела. Даже если вы заключите сделку со следствием, богатенькая семейка Прентера подаст в суд, чтобы выжать из вас всю омерзительную информацию и оставшиеся деньги. А пресса нам в задницу залезет, пытаясь раскопать скабрезные сенсации. Вы хотели защитить Люси? Вы только что снова сделали ее героиней всех передовиц страны.

– Сказки.

– Да ну? А что, по-вашему, будет делать пресса? О чем они будут писать, когда узнают, что насильник Люси стал одной из жертв группы мстителей, на которую она, ничего не подозревая, работала? Из-за вас ее прошлое снова всплывет на первых полосах газет. Мы можем решить дело по-разному, но если вам хотя бы немного небезразлична Люси и тот факт, через какие страдания ей снова предстоит пройти, тогда вам лучше не играть в молчанку со мной.

Мэллори сжал кулаки.

– Я хочу поговорить с мисс Кинкейд.

– Не стоит, – выпалила Кейт.

– Хотите все знать? Я расскажу только ей. Вам мне больше нечего сказать.

Мэллори откинулся на спинку стула и сложил руки на груди.

После нескольких минут попыток разговорить его, всякий раз наталкивавшихся на молчание, Армстронг и Донован покинули комнату для допросов.

– Вот дерьмо! – выругался агент, закрыв дверь за собой. – Не слишком удачно все прошло.

Ганс покачал головой:

– Все прошло просто прекрасно. Идеально. Давайте позвоним Люси.

– Нет! – воскликнула Кейт и окинула комнату взглядом. – А где Диллон?

– Говорит по телефону, – ответил доктор Виго. – Кейт, он действительно расскажет Люси все, что мы хотим знать. Он хочет объяснить ей свои действия. Он жаждет ее прощения.

– Я не собираюсь заставлять ее снова проходить через все это.

– Иного способа не существует.

– Мне тоже не нравится эта идея, – сказал Рик Стоктон, – но я вынужден согласиться с доктором Виго. – Он посмотрел на часы. – Мне нужно доложить обо всем директору. Расскажете, как все пройдет с мисс Кинкейд.

Стоктон покинул комнату, а спустя мгновение в нее вошел Диллон с бледным лицом.

– Что стряслось? – спросила Кейт, беря его за руку.

– Коди Лоренцо мертв. При нем обнаружили предсмертную записку, но полиция сомневается в самоубийстве. – Кинкейд посмотрел на Мэллори сквозь зеркальное стекло. – Он расследовал убийство Прентера.