Ли Чайлд - Джек Ричер, или Ловушка

Ньюмен покачал головой:

– Он ведь не относится к категории «пропавший без вести в бою». Он выжил и дезертировал.

Ричер вернулся к гробу Бамфорда и аккуратно положил две желтые кости в угол деревянного ящика.

– Я не могу в это поверить, Нэш. Я многое о нем знаю. Этот человек не мог стать дезертиром. Все его прошлое, его поведение во время войны… Мне многое известно о дезертирах. Я выследил и поймал немало таких парней.

– Он сбежал, – сказал Ньюмен. – Это неоспоримый факт, зафиксированный в документах госпиталя.

– Он выжил после катастрофы, – продолжал рассуждать Ричер. – Тут не может быть никаких сомнений. Он был в госпитале. И с этим трудно спорить. А что, если это не побег? Быть может, он не понимал, где находится, потому что его разум оставался под воздействием сильных лекарств? Быть может, он вышел из больницы и просто потерялся?

Ньюмен вновь покачал головой.

– Он все прекрасно понимал.

– Но откуда вы это знаете? Потеря крови, истощение, лихорадка, морфий…

– Он дезертировал, – упрямо повторил Ньюмен.

– Это не согласовывается с его характером, – возразил Ричер.

– Война меняет людей, – не сдавался Ньюмен.

– Не настолько сильно.

Ньюмен подошел ближе и понизил голос до шепота:

– Он убил санитара. Санитар увидел, как Хоби уходит, и попытался его остановить. Все это есть в досье. Хоби сказал: «Я не вернусь» – и ударил санитара бутылкой по голове. Проломил ему череп. Они положили парня на кровать Хоби, но он умер. Вот причина секретности, Ричер. Он не просто дезертировал, на нем еще и убийство.

В лаборатории наступила полная тишина. Шипели кондиционеры, сладкий аромат глины заполнял помещение. Ричер положил руку на блестящий край гроба Бамфорда, чтобы удержать равновесие.

– Я не верю, – повторил он.

– Ничего другого не остается, потому что это правда, – сказал Ньюмен.

– Я не могу рассказать его родителям такую правду. Она их убьет.

– Ничего себе секретность, – возмутилась Джоди. – Как они могли оставить его безнаказанным, если он совершил убийство?

– Политика, – ответил Ньюмен. – От политики тех лет омерзительно воняло. Впрочем, и сейчас ничего не изменилось.

– Возможно, он умер позднее, – сказал Ричер. – Может быть, ушел в джунгли и там погиб. Он ведь все еще был серьезно болен.

– Но как это поможет тебе? – спросил Ньюмен.

– Тогда я смогу сказать его родителям, что он мертв, и скрыть некоторые детали.

– Ты хватаешься за соломинку, – сказал Ньюмен.

– Нам нужно уходить, иначе мы не успеем на самолет, – напомнила Джоди.

– Вы посмотрите его медицинскую карту, если мы сумеем получить ее у родителей Хоби? – спросил Ричер.

Ньюмен ответил не сразу.

– Медицинская карта у меня, – наконец сказал он. – Леон привез ее с собой. Родители отдали ему все документы.

– Так вы их посмотрите? – вновь спросил Ричер.

– Ты хватаешься за соломинку, – повторил Ньюмен.

Ричер повернулся и указал на сотню картонных коробок, стоящих на стеллажах в дальнем конце лаборатории.

– Возможно, он в одной из них, Нэш.

– Он в Нью-Йорке, неужели ты не понимаешь? – воскликнула Джоди.

– Нет, я предпочел бы, чтобы он был мертв, – с горечью сказал Ричер. – Я не могу вернуться к его родителям и рассказать им, что их сын дезертир и убийца и что все это время он был жив, но не пожелал с ними связаться. Он должен быть мертвым.

– Но он жив, – жестко сказал Ньюмен.

– Однако мой вариант возможен, верно? – спросил Ричер. – Он мог умереть позднее. Где-то в джунглях или в другом месте, во время побега. Болезнь, истощение, ведь так? Может быть, его скелет уже найден. Вы проверите его? В качестве одолжения для меня?

– Ричер, нам нужно уходить, – сказала Джоди.

– Вы это сделаете? – снова спросил Ричер.

– Я не могу. Господи, это дело помечено грифом секретности, неужели ты не понимаешь? Мне вообще ничего не следовало вам говорить. Кроме того, сейчас я никого не могу добавить к списку пропавших без вести в бою. Мы должны уменьшать их количество, а не увеличивать.

– А вы можете провести расследование неофициально? Частным образом? Вы ведь можете, правда? Вы же здесь главный, Нэш. Ну пожалуйста! Для меня.

Ньюмен покачал головой.

– Ты хватаешься за соломинку.

– Пожалуйста, Нэш.

После долгого молчания Ньюмен вздохнул.

– Ладно, черт возьми, я согласен. Для тебя.

– Когда? – спросил Ричер.

Ньюмен пожал плечами.

– Завтра с утра, наверное.

– И вы сразу же позвоните мне?

– Конечно, но сейчас ты попусту теряешь время. Куда звонить?

– Звоните по моему мобильному, – предложила Джоди и назвала номер.

Ньюмен записал его на рукаве лабораторного халата.

– Благодарю, Нэш, я очень ценю вашу помощь, – сказал Ричер.

– Пустая трата времени, – проворчал Ньюмен.

– Нам нужно идти, – нетерпеливо сказала Джоди.

Ричер кивнул, и все трое направились к выходу из лаборатории. Лейтенант Саймон уже ждал их и предложил подвезти в аэропорт.

Несмотря на первый класс, обратный полет оказался ужасным. Это был тот же самолет, но теперь он летел на восток, в Нью-Йорк, преодолевая вторую сторону гигантского треугольника. Самолет успели вычистить, проветрить, осмотреть, наполнили баки топливом; кроме того, поменялся экипаж. Ричер и Джоди сидели на тех же местах, с которых встали семь часов назад. Ричер вновь уселся у иллюминатора. Однако теперь все было иначе. Кресло оставалось широким и удобным, обитым мягкой кожей, но он больше не испытывал удовольствия.

В самолете царил полумрак, поскольку наступила ночь. У них за спиной остался роскошный тропический закат, они летели в темноту. Двигатели приглушенно шипели. Стюардессы двигались бесшумно, стараясь не мешать пассажирам. Впрочем, первым классом летел только один человек, кроме Ричера и Джоди, – высокий сухопарый мужчина в рубашке с коротким рукавом из льняной ткани в бледную полоску. Он сидел двумя рядами ближе к кабине пилотов, через проход. Его рука лежала на ручке кресла, а кисть свободно свисала вниз, глаза были закрыты.

– Какого он роста? – шепотом спросила Джоди.

Ричер наклонился вперед, чтобы лучше рассмотреть мужчину.

– Около шести футов и одного дюйма, – ответил он.

– Как Виктор Хоби, – заметила Джоди. – Помнишь досье?

Ричер кивнул, продолжая смотреть на костлявое запястье. Выгоревшие волоски и веснушчатая кожа. Хорошо просматривалась лучевая кость, уходящая к локтю. Хоби оставил шесть дюймов своей лучевой кости на месте падения вертолета. Ричер мысленно отмерил шесть дюймов от запястья. Как раз половина лучевой кости.

– Примерно половина? – спросила Джоди.

– Пожалуй, чуть-чуть больше, – сказал Ричер. – Культю пришлось немного обрезать. Если он, конечно, выжил.