Тесс Герритсен - Химера

– Сколько ХГЧ на борту?

– Сейчас проверю. – Эмма открыла файлы эксперимента и быстро просмотрела сведения о количестве.

– Эмма!

– Оставайся на связи! Здесь уточненные данные. Я ищу нормальный уровень ХГЧ при беременности.

– Я могу посмотреть.

– Нет, нашла. Так, если я растворю кристаллическую массу в изотоническом растворе… мой вес сорок пять килограммов…

Эмма вводила цифры. Она сильно рисковала. Не зная, как быстро усваивается этот гормон, какой у него период полураспада. Ответ наконец появился на экране.

– Сколько доз? – спросил Джек.

Эмма закрыла глаза. «Этого мне надолго не хватит. Это меня не спасет».

– Эмма!

Она вздохнула. Как будто всхлипнула.

– На три дня.

Было без пятнадцати два ночи, и глаза Джека застилала пелена усталости, а слова на экране компьютера то и дело расплывались.

– Должно быть что-то еще, – сказал он. – Ищи.

Сидевшая за клавиатурой Гретхен Лиу расстроенно взглянула на Джека и Гордона. Вызвав сюда, они разбудили ее, и поэтому Гретхен приехала без обычного телевизионного макияжа и контактных линз. Им еще не доводилось лицезреть обычно элегантную сотрудницу по связям с общественностью в таком виде. И в очках, увеличивавших ее узкие глаза.

– Говорю же вам, это все, что обнаружилось в базе данных «Лексис-Нексис». [44]О Хелен Кёниг нет почти никакой информации. Что касается «СиСайенс», есть только обычные корпоративные новости. А насчет Палмера Габриэля – что ж, сами видите, он не слишком балует общественность. За последние пять лет его имя появилось только один раз на финансовых страницах «Уолл-стрит джорнал». В деловых статьях о «СиСайенс» и их продуктах. Ни биографии, ни даже фотографии.

Джек откинулся на спинку стула и потер глаза. Они втроем провели последние два часа в отделе по связям с общественностью, просматривая все статьи о Хелен Кёниг и «СиСайенс», обнаруженные в «Лексис-Нексис». Они пролистали множество веб-страниц, где упоминалось о «СиСайенс», десятки статей, в которых описывались их продукты – от шампуней и лекарств до удобрений. Но о Кёниг или Габриэле почти никакой информации.

– Набери еще раз «Кёниг», – попросил Джек.

– Мы испробовали все возможные варианты написания ее имени, – возразила Гретхен. – И ничего.

– Тогда попробуй «археоны».

Вздохнув, Гретхен набрала «археоны» и кликнула по ярлыку «Поиск».

На экране появилось удивительно большое количество файлов, в которых упоминались эти организмы.

«Существа-пришельцы. Ученые объявили об открытии новой ветви жизни» («Вашингтон пост»)

«Археоны – тема международной конференции» («Майами геральд»)

«Глубоководные организмы – ключ к разгадке происхождения жизни» («Филадельфия инкуайрер»)

– Ребята, ничего не выйдет, – сказала Гретхен. – Мы будем читать эти статьи ночь напролет. Может, все-таки закончим на сегодня и немного поспим?

– Стой! – воскликнул Гордон. – Прокрути эту статью. – Он указал на заметку в нижней части экрана: «Во время погружения в Галапагосском рифте погиб ученый» («Нью-Йорк таймс»).

– Галапагосские острова, – произнес Джек. – Там доктор Кёниг обнаружила археоны. В Галапагосском рифте.

Гретхен кликнула по статье, и появился текст. Это случилось два года назад.

ИСТОЧНИК: «Нью-Йорк таймс».

РАЗДЕЛ: Международные новости.

ЗАГОЛОВОК: «Во время погружения в Галапагосском рифте погиб ученый».

АВТОР СТАТЬИ: Хулио Перес, корреспондент «Нью-Йорк таймс».

ТЕКСТ: Вчера погиб американский ученый, изучавший морские организмы – археоны: его одноместную субмарину заклинило в подводном каньоне Галапагосского рифта. Тело доктора Стивена Д. Ахерна удалось поднять только сегодня утром, когда тросы исследовательского судна «Габриэлла» вытащили мини-субмарину на поверхность.

«Мы знали, что он был жив, но ничего не смогли поделать, – сообщил его коллега-ученый, находившийся на борту „Габриэллы“. – Он застрял на глубине четыре тысячи шестьсот метров. Нам потребовалось несколько часов, чтобы высвободить субмарину и поднять ее на поверхность».

Доктор Ахерн был профессором геологии в Калифорнийском университете (г. Сан-Диего). Он жил в Ла-Хойе, штат Калифорния.

– Судно называлось «Габриэлла», – проговорил Джек.

Они с Гордоном переглянулись, их обоих пронзила одна и та же мысль: «Габриэлла». Палмер Габриэль.

– Готов поспорить, это судно «СиСайенс», – сказал Джек, – и на борту была Хелен Кёниг.

Взгляд Гордона снова обратился к экрану.

– Так, это уже интересно. Ахерн был геологом – и что же это значит?

– Что? – спросила Гретхен, позевывая.

– Что делал геолог на борту морского исследовательского судна?

– Разглядывал камни на морском дне?

– Давайте поищем по его имени.

Гретхен вздохнула:

– Ребята, вы отняли у меня целую ночь сна, и теперь я буду плохо выглядеть.

Она набрала имя Стивен Д. Ахерн и кликнула по ярлыку «Поиск».

Появился список из семи статей. Шесть из них – о его гибели в Галапагосском рифте.

Одна статья появилась за год до его смерти: «Профессор Калифорнийского университета (г. Сан-Диего) представляет последние данные по исследованиям тектитов. Он готовится выступить с докладом на Международной геологической конференции в Мадриде» («Сан-Диего юнион»).

Джек и Гордон изумленно смотрели на экран, не в силах произнести ни слова.

Затем Гордон тихо проговорил:

– Вот в чем дело, Джек. Вот почему они пытались скрыть это от нас.

Джек словно оцепенел, у него пересохло в горле. Его вниманием завладело одно-единственное слово – слово, которое объясняло все.

«Тектиты».

Дом директора Космического центра имени Джонсона Кена Бланкеншипа был одним из безымянных типовых строений в Чистом Озере – пригороде Хьюстона, где живет бо́льшая часть служащих Космического центра. Для холостяка он был слишком просторным; в свете прожекторов, освещавших двор, Джек видел: лужайка перед домом подстрижена безупречно, а из живой изгороди не выбивается ни веточки. Эта лужайка, так хорошо освещенная в три часа ночи, была весьма характерна для Бланкеншипа – он был знаменит не только своим профессионализмом, но и почти параноидальной страстью к безопасности. «Должно быть, сейчас за нами следит еще и камера наблюдения», – подумал Джек, пока они с Оби ждали ответа на звонок в дверь. Свет зажегся только после нескольких звонков. Затем появился Бланкеншип, невысокий коротышка в махровом халате, немного напоминавший Наполеона.

– Три часа ночи, – произнес хозяин. – Что вы здесь делаете?

– Нам надо поговорить, – сказал Гордон.

– Что-то случилось с моим телефоном? Вы что, не могли позвонить?