Стивен Хантер - Третья пуля

– Хорошие вопросы, друг мой, но ответы нужно искать в Лэнгли, а не на Лубянке.

– Был там отчет за 1962 год?

– Нет. Проверка только началась в 1962 году, а Мехико не принадлежал к числу высших приоритетов.

Свэггер погрузился в раздумья.

– Самое интересное я оставил напоследок, – сказал Стронский, чрезвычайно довольный своим успехом. – Товарищ Бухов включил в отчет список кабинетов, в которых были обнаружены жучки. Среди них фигурировали кабинеты Яцкова, старшего офицера КГБ и непосредственного начальника Костикова и Нечипоренко, которые первыми допрашивали мистера Ли Харви Освальда.

У Свэггера вырвался непроизвольный вздох.

– Стало быть, ЦРУ было известно, что сказал Освальд в последний день, когда он впал в отчаяние и достал пистолет. Это происходило в кабинете Яцкова.

– Выводы делаете вы. Я лишь рассказываю вам о том, что говорится в отчетах о проводившейся в то время проверке наличия подслушивающих устройств в посольстве.

– Следовательно, – сказал Свэггер, – кто-то в ЦРУ мог знать о покушении Освальда на генерала Уокера. Этому нет доказательств, но и исключать нельзя.

– Вы просто гений. Вы… – Стронский запнулся.

Боб моментально напрягся.

– Двое, – продолжил Стронский тем же ровным тоном, – выходят из-за кустов сзади нас. В пальто. Мне не видны их руки. Тот пистолет при вас?

– Да, – ответил Свэггер и принялся быстро соображать.

Не ловушка ли это? Может быть, Стронский предал его? Если это так, он мог бы выхватить пистолет и пристрелить его в течение секунды. И не расположился бы в зоне выстрела. Осознав это, Свэггер испытал огромное облегчение от того, что вовремя оценил ситуацию и сумел удержаться от опрометчивого шага. Он не мог сдержать улыбку, совершенно неуместную в данных обстоятельствах.

– Чему радуетесь, Свэггер? Оказывается, вы еще безумнее меня.

– Это единственное, в чем я действительно преуспел, – сказал Боб, продолжая улыбаться. Едва заметно повернув голову и скосив глаза, он увидел боковым зрением двух человек, направлявшихся к ним с той же стороны, откуда пришел Стронский – от здания ЦДХ. Для раннего утра в уединенном московском парке они двигались слишком энергично.

– И еще двое идут от другого входа. Проходят сейчас статую Дзержинского справа. Вы готовы?

– Готов. Но у меня мало патронов.

Их позы оставались совершенно непринужденными. Ничто в них не выдавало внутреннего напряжения. Стронский рассмеялся и похлопал Свэггера по предплечью, и тот почувствовал, как в карман его куртки упало что-то тяжелое. Боб понял, что это обойма к пистолету ГШ-18.

– Как назло, негде спрятаться. А они наверняка вооружены. На счет три стреляйте, потом ищите укрытие.

Свэггер знал, что находится в двадцати метрах сзади – Сталинленд. Ряды каменных истуканов дяди Джо. У всех в глазах мудрость, усы, текущие, словно Дон, и волосы – густые, как пшеница на полях Украины.

– Я открою огонь, а вы бегите к памятникам Сталину. Хорошее укрытие. Посмотрим, на что они способны.

– Подстрелим нескольких засранцев, – согласился Свэггер.

– Итак, на счет три…

Все произошло очень быстро. Группа киллеров измайловской группировки сидела в стоявшем за ЦДХ сверкающем черном «Мерседесе» с тремя рядами кожаных сидений, источавших аромат духов – как будто здесь недавно побывала женщина. Но сейчас в салоне не было никаких женщин. Двое сидели впереди, двое в середине, двое сзади. Очень жестокие, хорошо подготовленные ребята убивали людей всю свою сознательную жизнь – сначала в спецназе, потом выполняя разовые заказы, а ныне в рядах могущественной криминальной организации. Замечательная жизнь. Они имели все, о чем только мечтал парень с позывным «Буревестник-пять», – деньги, девочек и всевозможные удовольствия. У них были мрачные лица, маленькие темные глаза, широкие славянские скулы и подернутые сединой волосы. Каждый из них весил под сто килограммов. Каждый из них искусно владел своим телом и приемами боевого самбо – чрезвычайно эффективного боевого искусства русских. Все они видели смерть – раньше в далеких краях, а теперь в московских переулках и ночных клубах. Они внушали страх, и их прекрасно сшитые темные костюмы, надетые поверх темных рубашек – черных, коричневых, темно-синих, – служили предостережением: лучше отойди в сторону.

Каждый из них имел короткоствольный автомат АК-74 – излюбленное оружие Усамы бен Ладена, за который тот наверняка схватился, когда «морские котики» штурмовали его пристанище. Этот автомат имел большой, почти шарообразный пламегаситель, складывающийся приклад и зловещего вида темно-синий рожок, вмещающий 30 патронов со стальным сердечником калибра 5,45 мм. Он крепился с помощью ремня на плече под тяжелым пальто от Армани, в карманах которого лежало несколько запасных рожков.

У главаря зазвонил мобильный телефон. Его голос не выражал ни малейшего волнения. Для них, настоящих профессионалов, это обычная работа.

– Олег, мы получили подтверждение. Они сидят на скамейке у статуи Дзержинского. Ты готов?

– Мы едем, Папа Миша, – отозвался Олег и хлопнул по плечу водителя.

Сзади раздался звук, который он любил больше всего на свете, – клацанье затворов. Он тоже дослал патрон, с наслаждением ощутив легкую вибрацию гладкой стали, и отдал привычную команду, которую ему много раз приходилось отдавать в горах:

– Достать оружие, снять с предохранителя, приготовиться к бою.

– Готовы, – прозвучал сзади нестройный хор голосов.

Грузный «Мерседес» тронулся с места, и водитель – тоже опытный мастер своего дела – ловко вписал его в транспортный поток. Соблюдая все правила, он сделал несколько поворотов и через несколько минут затормозил у края парка. Олег нажал кнопку телефона.

– Папа Миша, мы на месте. Как обстановка?

Он услышал, что тот говорит по другому телефону. Через секунду ответил:

– Они все еще сидят на скамейке, словно птички на холодном носу Феликса. Устрой им представление.

– Работаем, – сказал Олег своим ребятам.

Автомобиль съехал на обочину. Из него вышли двое и подождали несколько секунд, пока он двинется дальше. Согласно плану, группа разделялась на три пары, которые расходились в разные стороны, чтобы вновь сойтись возле скамейки. Выполнив работу в течение нескольких секунд, они должны вернуться к спокойно ожидавшему их «Мерседесу», который останется невидимым для сотен свидетелей на шоссе, включая московскую полицию.

Автомобиль высадил вторую пару, завернул за угол, проехал метров пятьдесят и высадил третью пару. Водитель развернулся и подъехал к выходу из парка, ближайшему к скамейке, со стороны которой, если все прошло бы нормально, должны были появиться шесть стрелков.