Энн Перри - Бомба в Эшворд-холле

И немного вздернула подбородок:

– Тогда, сталбыть, надо приготовиться как следует.

Экипаж – тоже одолженный тетей Веспасией, как и туалеты, – прибыл в Эшворд-холл во вторник поздно вечером. Супруги Питт сидели на задних сиденьях, лицом вперед; Грейси и Телман – на передних, спиной по ходу движения.

Юная служанка никогда прежде не ездила в экипаже. Она, конечно, всегда пользовалась общедоступным омнибусом, если ей требовалось куда-то поехать, но это случалось очень редко. Еще никогда не мчалась она с такой скоростью, если не считать поездки в подземке, которая вызвала у нее изумление и ужас. Это было незабываемое путешествие, и если бы кто-нибудь поинтересовался ее мнением, Грейси сказала б, что ни за что не хотела бы повторить такое. Но ту поездку нельзя было считать за путешествие, потому что ехать пришлось в мрачном туннеле и в темноте ничего нельзя было рассмотреть. А вот сейчас, сидя на удобном, обитом кожей сиденье с пружинами, в экипаже, запряженном четверкой прекрасно подобранных в масть лошадей, мчаться по загородным дорогам было просто чудесно.

На Телмана Грейси не смотрела, но остро ощущала присутствие этого человека, сидевшего рядом с нею прямо, как доска, и всем своим существом источавшего неодобрение. Девушка в жизни не видела более кислой физиономии. Можно подумать, что он не едет в удобном экипаже по зеленым лугам, а сидит в доме с испорченной канализацией! За всю дорогу «камердинер» ее хозяина не проронил ни слова.

Они плавно сделали полукруг по длинной дорожке под кленами и остановились у парадного подъезда с величественной массивной дверью, гладкими, в классическом стиле, колоннами и несколькими ступенями. Лакей соскочил на землю и отворил дверцу экипажа. Из дома тут же появился другой лакей, чтобы помочь ему встретить гостей.

Даже Грейси, служанке, подали руку, чтобы она могла сойти на землю, не потеряв равновесия. Наверное, лакей подумал, что без поддержки девушка упадет. И это действительно могло случиться. Она забыла о том, как высок экипаж, и о том, что земля далеко внизу.

– Спасибо, – жеманно сказала Грейси и поправила платье. Теперь она горничная важной дамы, и к ней следует относиться соответственно. А она будет принимать такие любезности как должное… целый уикенд.

Телман что-то проворчал, вылезая из экипажа и глядя на ливрейного лакея со снисходительным презрением. Однако горничная заметила, что он невольно оглядел особняк, и в его взгляде, что бы он там ни думал, мелькнуло восхищение при виде нескольких этажей с окнами в георгианском стиле и стен из гладкого серого камня, увитых пурпурным плющом.

Мистера и миссис Питт с поклоном пригласили войти в дом.

Фальшивый камердинер собирался последовать за Томасом, но Грейси прошептала ему: «Через вход для слуг, мистер Телман».

Инспектор застыл на месте. Щеки его вспыхнули – девушка сначала подумала, что от смущения, но, увидев, как он напрягся и сжал кулаки, поняла, что это была ярость.

– Не выдавайте хозяина и не будьте дураком, помните свое место, – сказала она тихо.

– Он мне не хозяин! – огрызнулся Телман. – Он такой же полицейский, как и я.

С этими словами он повернулся и последовал за Грейси и лакеем, который повел их вокруг дома. Если учесть величину последнего, это был значительный крюк.

Слуга привел их к более скромному входу, остановился у двери и постучал. Откликнулся женский голос, после чего лакей открыл дверь и впустил своих спутников внутрь.

– Телман и Фиппс, личные слуги мистера и миссис Питт, миссис Ханнакер, – сказал он и ушел, оставив их в опрятной, хорошо обставленной гостиной с креслами, красивым ковром, двумя картинами на стенах и чистыми салфетками на спинках стульев. Над камином висели вышивки с назидательными изречениями, а в самом камине за железной решеткой и раскрашенным экраном горел яркий огонь.

Миссис Ханнакер было за пятьдесят. У нее был длинный прямой нос и густые седые, очень красивые волосы, придававшие ее лицу определенный шарм. Она напоминала благовоспитанную гувернантку.

– Я предполагала, что вы будете удивлены, – сказала женщина, пристально разглядывая вновь прибывших. – Мы рады вас приветствовать. Дженни покажет вам ваши комнаты. Слуги-мужчины пользуются задней лестницей, женщины – передней. Не забудьте об этом. – С этими словами она особенно внимательно взглянула на Телмана. – Завтрак в столовой для слуг в восемь утра. Овсянка и тосты. Вы, разумеется, будете есть с остальными слугами. Обед между двенадцатью и часом дня, а ужин – перед тем, как ужинают гости. Если в это время вы понадобитесь вашим господам, кухарка оставит для вас еду. Спрашивайте, но никогда ничего сами не берите. Точно так же, если ваши госпожа и господин захотят чашку чая или что-нибудь перекусить, попросите кухарку приготовить. Мы не можем позволить слугам приходить, когда им заблагорассудится, иначе никому никогда не удастся спокойно поесть. Прачки будут стирать и для вас, но вы сами будете гладить для своей леди. – Пожилая женщина взглянула на Грейси.

– Да, мэм, – послушно ответила та.

– Вы, несомненно, захватили с собой иголки, нитки, щетки и так далее, – сказала миссис Ханнакер утвердительно, – а если вам что-нибудь понадобится из погреба или кладовой, спросите у мистера Дилкса, он дворецкий. Не выходите за пределы усадьбы, разве только вас пошлют с поручением. Что касается других гостей, отвечайте, когда к вам обратятся, но не позволяйте никому загружать вас дополнительно. Если чего-то не найдете, осведомляйтесь у других слуг. Дом большой, и в нем легко заблудиться. Но, надеюсь, вам будет здесь очень удобно.

– Спасибо, мэм. – Мисс Фиппс полуприсела в поклоне.

Телман ничего не ответил, но тут Грейси незаметно, однако крепко, лягнула его. Он зашипел от боли и резко выдохнул:

– Спасибо.

Миссис Ханнакер потянула за шнурок от звонка, и в комнате почти немедленно появилась и присела в реверансе местная горничная.

– Дженни, это слуги мистера и миссис Питт, – сказала ей домоправительница. – Покажи им, где прачечная и кладовка для продуктов, кладовая мистера Дилкса и столовая для слуг. Потом проводи Фиппс в ее комнату, а кто-нибудь из лакеев пусть покажет Телману его помещение.

– Да, мэм. – Дженни опять послушно присела и повернулась к новым знакомым.

Еще никогда к Грейси не обращались по фамилии, но она поняла, что так, очевидно, принято в больших домах. Шарлотта предупредила ее также, что приезжих камердинеров и горничных часто называют по фамилиям их хозяев. Если кто-нибудь из старших слуг крикнет: «Питт!», это будет значить, что понадобилась она или Телман. Да, сколько времени надо, чтобы ко всему этому привыкнуть!.. Но все равно, поездка замечательная, а девушка всегда жадно стремилась к новым приключениям.