Энн Перри - Бомба в Эшворд-холле

Как чувствует себя теперь Айона? Возможно, это начало конца ее романа с Фергалом Мойнихэном? По-видимому, у них наступило внезапное охлаждение чувств и они начали понимать, что очарование любви бессильно перед разницей их верований и убеждений.

Шарлотта открыла второй гардероб. В нем висели вечерние платья, но их было не так много, как она ожидала. Все они были темно-синими, темно-зелеными или насыщенного, чувственного красного оттенка, который вызвал у миссис Питт зависть. Все эти цвета были драматическими и в высшей степени подходили к темным волосам Айоны и ее синим глазам. Миссис Макгинли знает, как лучше себя подать. А еще знает, как с помощью шалей и блуз создать впечатление более обширного гардероба, чем он был в действительности.

Под платьями стояли три пары ботинок – коричневые, черные и желто-коричневые, как шкура оленя. Рядом с ними нашлась еще одна пара туфель зеленого цвета.

Шарлотта закрыла дверцы и оглянулась вокруг. Ничего интересного. Она задержалась взглядом на мусорной корзине. Хорошенькая плетеная вещица, на одной стороне цветочный узор… И в ней были клочки бумаги. Да, это было ужасно, однако женщина подошла к корзине, достала из нее два-три обрывка и посмотрела, что там написано. Как выяснилось, это был совершенно непростительный поступок, так как это были клочки разорванного любовного письма от Фергала. Миссис Питт прочитала всего несколько слов, но ошибиться было невозможно.

Она снова бросила обрывки в корзину. Лицо у нее пылало стыдом. Да, Кезии надо обладать большим запасом всепрощения, если только это возможно. Но, может быть, и Фергал, когда пришел его собственный черед испытать одиночество и поражение, понял хоть отчасти природу своего любовного умопомрачения? Может, он вообще понял что-то о любви и утрате, осознал, как легко подчиниться собственным желаниям, а значит, что необходимо жалеть тех, чьими чувствами ты пренебрег.

На лестничной площадке было пусто. Надо было обследовать комнату Джастины. Если это не Кезия, то она.

Шарлотта еще раз внимательно огляделась, проверяя, не видно ли где Долл, но ее, слава богу, нигде поблизости не было.

Она быстро пробежала по коридору, коротко постучала в дверь мисс Беринг, скользнула в комнату и как можно скорее прикрыла за собой дверь.

Эта спальня была меньше других, и ее явно подготовили наспех для нежданной гостьи. Гардеробная была слишком мала для поставленных туда шкафов. Еще там были туалетный столик и небольшой стол на середине комнаты, покрытый кружевной скатертью, и низкое кресло рядом с уютным камином. Шарлотта заглянула в первый шкаф. Там висели несколько платьев, все очень хорошего качества и, очевидно, купленные в последние год-два. Цвета их были разные, но все подходили для молодой, незамужней женщины. У Джастины не было родных, но у нее, без сомнения, были значительные средства. Очевидно, родители или другие родственники очень хорошо обеспечили ее на будущее.

Миссис Питт взглянула на ботинки и туфли девушки. Они тоже отличались большим изяществом и стилем. Но синих среди них не было. И с синими каблуками – тоже.

Задерживаться дольше Шарлотта здесь не могла. Любой мог встать из-за стола раньше по многим причинам и застать ее врасплох. В лучшем случае ее сочтут мелкой воровкой или неприлично любопытной женщиной, которая любит рыться в чужих вещах. Поразмыслив немного, Шарлотта решила, что, пожалуй, в данном случае лучше сойти за воровку.

Она вышла в коридор и едва успела дойти до лестничной площадки, как увидела Джастину, уже поднявшуюся наверх.

– Вам уже лучше? – участливо осведомилась девушка.

Шарлотта испугалась, что сейчас покраснеет как рак.

– Да… да, спасибо, – пробормотала она. – Намного лучше… Я… не так уж сильно занемогла, как мне показалось сначала. Может быть, в столовой чересчур натоплено и надо было просто выпить воды…

Это прозвучало глупо. В столовой было много воды для питья. Именно там, скорее всего, и можно было ее найти. И там совсем не было жарко. Виноватый вид и растерянность миссис Питт бросались в глаза, как вино, пролитое на скатерть.

Джастина улыбнулась:

– Я очень рада. Думаю, на вас повлияли несчастья последних дней; уверена, что, так или иначе, это отразится на всех нас.

Она пошла дальше, двигаясь удивительно грациозно, держа спину очень прямо, высоко подняв голову и едва заметно покачивая юбками. Но внезапно ее подол зацепился за стул, стоявший на площадке. Замерев как вкопанная, Шарлотта увидела, как под краем юбки девушки мелькнул каблук. Синий каблук. Платье на мисс Беринг было дымчато-синего цвета, украшенное более темной вышивкой, и к этому платью очень подходили ее туфли. А в первый вечер своего пребывания в доме, в тот вечер, когда Гревилл был убит, она была в другом, но тоже синем платье!

Шарлотта не могла двинуться с места. Ей казалось, что она сейчас упадет в обморок. Молодая женщина даже ухватилась за перила, чтобы удержаться на ногах. Может быть, Грейси ошиблась? Ведь она видела каблуки всего лишь какое-то мгновение. Может, туфли были серыми или зелеными? Свет газовых ламп иногда искажает цвета. Он может изменить их, это известно всем – и, уж конечно, каждой женщине. Бывает, что какой-нибудь оттенок идеально подходит к наряду днем, а при газовом освещении дама выглядит в нем столетней старухой, умирающей от желтухи…

Миссис Питт все еще стояла на площадке, когда увидела, что к ней поднимается Эмили.

– Что случилось? – взволнованно спросила она. – Ты выглядишь просто страшно! Ты не заболела ли, в самом деле?

– Нет, но я видела туфли…

На лице миссис Рэдли изобразилась бурная игра чувств – это были и восторг, и страх, и тревога.

– Хорошо! – воскликнула она. – Ну, так чьи же они?

– Джастины. Она и сейчас в них.

Эмили ошеломленно уставилась на сестру:

– Ты уверена?

– Нет… да. Нет, не уверена. Мне не хочется верить, но они принадлежат именно ей.

Миссис Рэдли ничего не ответила, но ее взгляд тоже стал печальным. Новость ранила не только Шарлотту, но и ее.

– Надо пойти и рассказать Томасу, – спустя минуту-две заметила миссис Питт. – Хотела бы я, чтобы это была не Джастина!

– Почему? – покачала головой Эмили.

– Потому что она мне нравится, – с застенчивым видом ответила ее сестра.

– Нет, я имела в виду, почему она захотела убить Гревилла? – пояснила миссис Рэдли. – Это же совершенно бессмысленно!

– Да, знаю. – Шарлотта наконец сдвинулась с места. – Но у нее синие туфли. Вот это, и только это, я и собираюсь сказать Томасу.

Как только она вошла в гостиную, Питт встал, извинился перед собеседниками, подошел к жене и заботливо, почти шепотом, спросил:

– С тобой все в порядке? Ты довольно бледна. Нашла туфли?